- Дядя Марк, а кто это такой? – показал рукой Гарри.

- Это? А, это Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, он в цирке Никулина в Москве работает, недавно на гастроли приехал. Знаю я его, он к нам в Афган приезжал, помогал моджахедов бить. Надо будет, кстати, сводить тебя к нему.

- Зачем?

- Ты ж русского не знаешь. А у нас без этого сложно. Вот скажи мне, много ты тут надписей на английском увидел, пока в милицию не попал?

- Их здесь почти нет. Да, кстати, дядя Марк, а почему этот Гассан Абд… почему он ни от кого не скрывается?

- С чего бы то вдруг ему нужно было бы от кого-то скрываться?

- Он же волшебник.

- Ну и что? Я тоже, как и ты. У нас в Советском Союзе никаких таких ограничений нет, закон не нарушаешь, так и живи себе…

- Вы не очень похожи на волшебника. У Вас нет палочки.

- На кой мне палочка? Сам как-то умею. Я же врач, в нашей работе особо палочками не намашешься.

- Но меня учили…

- Глупостям тебя там учили! Приедем, папа тебе расскажет.

Тем временем «Волга» миновала Сампсониевский мост и проехала по набережной мимо стоявшей у Нахимовского училища «Авроры», остановившись во дворе дома на Кировском проспекте.

- Проходи в дом, Гарри, – позвал Марк Моисеевич, открывая дверь с номером 12.

- Марик! Ну наконец-то! Ты чего так поздно! Дети спят, ужин стынет! – в прихожую прошла женщина средних лет. – И кто это такой?

- Маша, ты не поверишь, на Литейный вызывали.

- Это с чего бы то вдруг опять?

- Помнишь, папа рассказывал о пропавшем племяннике?

- Ну да, было такое.

- Так вот, оказалось, наша милиция его нашла. И где – у нас в Ленинграде! Вот съездил и забрал его. Так что знакомься, Маша, это наш Гарик. Гарри, это твоя тетя Маша, моя жена.

- Очень приятно… – ответил Гарри.

- Только учти, наш Гарик совсем не говорит по-русски, – обратился к жене Марк Моисеевич.

- Чтоб завтра же его к Хоттабычу свозил. Это ты у нас «англичанин», а я-то в школе французский учила. Как мы с ним общаться-то будем?

- Свожу, свожу, Маша.

- Что ж вы стоите? Проходите, ужин стынет!

- Пойдем, Гарри, раздевайся, тетя тебя накормит.

Гарри скинул мантию, но от его обносков Марк Моисеевич и его супруга пришли в ужас.

- Что у тебя за одежда? Неудивительно, что милиция приняла тебя за бродягу.

- Это все, что у меня есть, дядя Марк, – понуро наклонив голову, ответил Гарри. – Вся моя одежда – это обноски от кузена Дадли.

- Кто такой этот Дадли?

- Это сын моих… опекунов, Вернона и Петунии Дурслей.

- Кто все эти люди?

- Тетя Петуния – сестра моей матери.

- Хм, странно, по завещанию твоим законным опекуном становился мой папа… Ладно, приедет он завтра с дачи, попробуем прояснить. Но до этого надо съездить в магазин тебя приодеть.

- Спасибо, дядя Марк!

- Да не за что! Мы тебя пятнадцать лет искали…

СССР, Ленинград, 18 апреля 1996 года

Сказать, что майора Шишкина удивило заключение эксперта в лице капитана Черныги, означало бы не сказать ничего. В самом деле, не каждый задержанный и доставленный в милицию ханурик оказывается мало того, что интуристом, так еще и чародеем. Пускай в Советском Союзе и своих чародеев хватало, но все равно…

- Черт знает что! – в сердцах воскликнул майор, едва прочитал записку. – Мало нам было самого того факта, что это интурист, так он еще и чародеем оказался. Кажется, проблема не только наша. Надо к Сан Санычу идти.

- Значит, говорите, чародеем оказался? – не поверил поначалу генерал. – И наш Черныга это обнаружил опытным путем? Хорошо же этот Поттер маскировался. Хотя… мало ли чародеев у нас в городе, еще один погоды не сделает. Но в любом случае надо тогда по линии КГБ и Минчара пробивать. Хорошо, что предупредил, Анатолий Палыч, иди, работай это дело дальше. А я пока созвонюсь с ними, если что, вызову.

- Что привело Вас сюда, Марк ибн Моше? – Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, иллюзионист с мировым именем, давно, еще по Афганистану, знал Марка Моисеевича.

- Да вот, Гассан Хоттабыч, племянник мой нашелся, помните, я Вам рассказывал тогда, в Кандагаре. Сын моего троюродного брата Якова, трагически погибшего пятнадцать лет назад.

- Помню, Марк ибн Моше. Значит, Ваш Гарик все-таки нашелся?

- Нашелся, вот он стоит. Только он совершенно не говорит по-русски. После гибели Якова его похитили неизвестные и отдали чужим людям.

- Ну, это дело поправимое… – Хоттабыч выдернул пару волосков из своей бороды, сказал что-то на незнакомом языке, а потом повернулся к Гарри. – Ну что, о Гарик ибн Яша, теперь ты меня понимаешь?

- Кхм… – закашлялся Гарри. – Т… Теперь п…понимаю. К…Как у Вас получилось… Г…Гассан Х…Хоттабович?

- Фамильная тайна, о Гарик ибн Яша, – улыбнулся в бороду старик.

- С…Спасибо…

- Не за что, о Гарик ибн Яша. Позволь полюбопытствовать, кто и где обучал тебя волшебству?

- Я учусь в школе «Хогвартс», это в Англии. Директор в этой школе – профессор Альбус Дамблдор.

- Слышал я про него, если не ошибаюсь, он немного похож на меня?

- Д…Да, Гассан Хоттабович, – все еще спотыкающимся тоном ответил Гарри. – Только он палочкой колдует… и нас этому же учит.

- Он немного неправ, о Гарик ибн Яша. Суть настоящего волшебства состоит не только в палочках, обрядах или заклинаниях. Настоящее волшебство основано на нашем познании мира и самого себя. Если твой уважаемый дядя Марк ибн Моше не возражает, я могу немного тебя обучить. Увы, но английская учебная программа, насколько я ее знаю, отличается от нашей в худшую сторону.

- Конечно, я не возражаю, Гассан Хоттабыч, – ответил старому магу Марк Моисеевич. – Гарик, а вот тебе я поучиться у уважаемого Гассана Хоттабыча настоятельно рекомендую. Я давно его знаю, и плохого он не посоветует.

- Х…Хорошо, Марк Моисеевич, – слабо улыбнулся Гарри. – Гассан Хоттабыч, я согласен.

- Замечательно, о Гарик ибн Яша. Жду тебя послезавтра, за этот месяц, что мы гастролируем в вашем городе, я могу дать тебе несколько уроков. А пока отпускаю тебя, проведи это время с родными.

====== Глава четвёртая. Три танкиста, Хаим-пулемётчик... ======

Долго брел в темноте я без мира и сна,

В пустоте суета подгоняла кнутом,

Но судьба подарила четыре окна,

Привела меня даль в этот дом.

Где подруга-трава расстелила постель,

А чернявая ночь подложила луну,

А краюха-зима наливала метель,

И я, пьян от всего, живу!

В мои четыре окна кричит вьюга!

В мои четыре окна летит лето!

В мои четыре окна поет осень!

Мои четыре окна разбила птица-весна!

В мои четыре окна смотрю я…

ДДТ «Четыре окна»

СССР, Ленинград, 18 апреля 1996 года

Когда Марк Моисеевич и Гарри вернулись вечером домой, на кухне их уже ожидал седой как лунь старик в круглых очках, тоже очень похожий на самого Гарри. Как Марк Моисеевич объяснял до этого своему племяннику, это был его отец, Моисей Израилевич Поттер, которого полагается звать «дедушка Мойше».

- О! Марик!

- Здравствуй, папа! Ты слышал, что наш Гарик нашелся?

- Да, да, мне уже Маша рассказала.

- Здравствуйте, дедушка Мойше… – несмело сказал Гарри.

- Гарик! О Боже, наконец-то! – старый еврей крепко обнял Гарри, не стесняясь слез. – Пятнадцать лет я тебя искал. С тех самых пор, как твои мама и папа… Боже, боже, как же ты вырос, вылитый наш бедный Яша… Где же ты пропадал все это время?

- Я учусь в школе «Хогвартс», это в Англии.

- Ах, да, да, помню, Яша про нее рассказывал. Но как так могло получиться, что мы пятнадцать лет не могли тебя найти? У кого ты был на попечении?

- У Петунии и Вернона Дурслей, это сестра моей матери и ее муж.

- Что за чушь, …! – выругался Моисей Израилевич. – Я хорошо помню твою маму, Лиля никогда бы не согласилась отдать тебя своей шармуте[15] -сестре. Помню ее слова, как будто вчера она мне их сказала: «ей незнакомо чувство сострадания, она никогда не сможет заменить меня». А твой папа, заранее зная, что в Англии идут разборки, написал завещание, где указал, что право опеки над тобой в случае их смерти переходит ко мне и моей бедной Риве. Пойдем, внучек, я тебе кое-что покажу…