Значит, папа Доры в наших краях таки побывал. Причем побывал в восемьдесят восьмом, когда в Армении было Спитакское землетрясение. А ребята из Рязани, более чем уверен, это выпускники Рязанского Высшего воздушно-десантного командного училища имени Маргелова. Десант всегда приходит первым. Ну, а если Тед приезжал, чтобы лечить пострадавших, и не имея на уме никаких дурных мыслей, то честь ему и хвала.

Там же за эти дни я узнал кое-какие международные новости, а то в Хогвартсе этом ни нормальных газет, ни радио, ни телевизора. До изобретения же интернета еще лет пять, и то если здесь что-нибудь не туда вдруг не свернуло.

Как оказалось, война в Ираке вполне предсказуемо зашла в тупик. Американцы и англичане, сунувшиеся туда, понесли неожиданно большие потери от „иракских“ ракет и бомб. Причем применение „иракских“ зенитных комплексов С-300, быстро и действенно помноживших на ноль существенную долю натовской авиации, было только началом позора наглосаксов. По высаживающемуся с кораблей десанту неожиданно стали бить „иракские“ шестидюймовые гаубицы, на месте превратив в фарш несколько тысяч отборных натовских головорезов. Более того, какой-то „иракский“ пилот бомбардировщика Ту-22 умудрился отправить на корм рыбам американский ракетный крейсер „Винсеннес“, прикрывавший высадку, каким-то образом всадив противокорабельный боеприпас точно в погреба. Линкор „Айова“, направленный в Персидский залив, по пути получил с „неизвестной“ подводной лодки торпеду по винтам и выбросился на сирийский берег вблизи Тартуса, то бишь нашей базы на Средиземке. В самом же Заливе тяжелые повреждения нанесены атомному авианосцу „Дуайт Эйзенхауэр“, и его, скорее всего, спишут на металлолом, судя по фото, „иракские“ ракеты очень хорошо перепахали ему палубу и все то, что под ней. Тем же американцам, что наступали с египетской территории и под видом египтян, в результате пришлось иметь дело с Израилем, которому в нынешнем воплощении присутствие звездно-полосатых под боком очень не нравится. В итоге танковый клин ЦАХАЛ на своих „Меркавах“ и Т-72 раскатал в тонкий блин „египетские“ „Абрамсы“ и наступает к Суэцкому каналу.

Теперь Буш Старший и британский премьер Джон Мейджор испражняются тоннами дипломатической переписки с Москвой, Багдадом, Тегераном и Иерусалимом, пытаясь заглушить накал страстей. Судя по всему, ничего у них не получится.

В родимом же Союзе — тишь да гладь, в стране к Новому году провели очередное снижение цен, что в очередной раз вызвало у капиталистов всех мастей дикие вопли и зубовный скрежет. Достопочтенная британская пресса с глубокой неприязнью отмечала полное отсутствие в России проблем с продуктами. Пресса же советская, а Тонксы, как оказалось, после Спитака выписывали советскую газету „Moscow News“, сообщала, что готовится к запуску на орбиту первая очередь станции „Мир-2“, советским же электронщикам удалось сварганить образец „электронно-вычислительной машины“, то бишь компа, значительно более быстродействующий, нежели все западные аналоги.

Что же год грядущий, девяносто второй, нам готовит? Поймаю ли я с телевизора Тонксов советскую передачу?

- Говорила я с Амелией по поводу писем, тобой не полученных, — вернулась к нашей старой проблеме Андромеда за пару дней до Рождества. — Выяснилось, что на тебе действительно какой-то блок стоит. И, если честно, непонятно, кто и зачем его поставил. Амелия обещала разобраться. Кстати, они обещали на Рождество в гости зайти. Ты подарки уже приготовил?

- А как же!

Действительно, подарки я уже раздобыл. Для Андромеды мы на пару с Дорой купили найденную по случаю пуховую шаль, для Теда — пару бутылок русской водки. Для сладкоежки Сьюзен я заготовил большую коробку конфет, а для Амелии, обожавшей, по словам Сьюзен, хорошую музыку, — собрание джазовых и роковых записей пятидесятых годов. Моему еврейскому приятелю Гольдштейну достанется русско-еврейский словарь. Мадам Спраут в знак благодарности отправил самую толстую энциклопедию садоводства, какую удалось раздобыть, специально за ней в Лондон ездили, контрабандное издание из Чехословакии. Самой Доре с помощью призванного в очередной раз щучьего веления я добыл новую кожаную куртку с надписью „СССР“. Знаю же, что моя подруга — большая неформалка и поклонница подпольного рока.

Но вот настало Рождество, и в день двадцать пятого декабря я был бесцеремонно разбужен Дорой, запустившей в меня подушкой.

- Вставай, Гарри, пошли подарки смотреть.

И действительно, под елкой лежала куча подарков, подписанных „Тонкс“ и „Гарри“. Так-так-так, ну-ка, что мне такое прислали…

От Теда и Андромеды — фотоальбом, полный старых фотографий. На них изображена молодая семья, парень, очень похожий на нынешнего меня, и рыжеволосая девушка, державшая в руках сверток с младенцем — мной, надо полагать. И не только семья, они были часто сняты поодиночке и с друзьями. Кадры семидесятых годов, последнее фото датировано восемьдесят первым.

Сьюзен прислала книжку по всевозможным травам и растениям, подписанную ею собственноручно. Обещала зайти на чай. От Доры я удостоился собрания кассет самых разных рок-групп и поцелуя в щеку. Тони прислал комплект учебников по ивриту, с пометкой, „будем переписываться, когда я в Эрэц-Исраэль уеду“. Большая банка с медом, а вторая с ягодным джемом… ну, это мадам Спраут отблагодарила за мою помощь по саду. Будем помогать и дальше, навык терять нельзя. Остальная девчачья часть факультета ограничилась открытками, да и не только от наших, гляжу, а и от гриффиндорок с равенкловками тоже присутствуют. Это, судя по фамилиям, особые любительницы у нашей печки погреться. Хотя и у Флитвика, Тони рассказывал, нечто похожее есть, так нет же, идут к нам.

Так, а это от кого? Легкий пакет без единой подписи. Вскрыл — оттуда выпала, словно вытекла, серебристая ткань. Хм, что такое? Держу в руке — рука как пропадает. Ах, да, ясно, артефакт „Плащ-Невидимка“, год выпуска неизвестен. И записка рядом, гласящая:

„Незадолго до своей смерти твой отец оставил его мне.

Пришло время вернуть его тебе. Используй с умом.

Счастливого Рождества“.

И все, ни подписи, ни имени.

- Дора, глянь, что это такое? — спрашиваю роющуюся в подарках девушку.

- Гарри, это же плащ твоего папы! — воскликнула Дора, когда увидела содержимое пакета. — Я же помню, дядя Джеймс часто нам его показывал, когда мы приходили к ним в гости! И плащ пропал, когда… в общем, когда их не стало.

- Хм, и у кого он был? Вот тут записка какая-то приложена. Подписи нет, может, почерк разберешь?

- Нет, не знаю я такого почерка. Надо у мамы спросить, она должна знать.

- С Рождеством, дети! Что за шум? — в комнату вошла Андромеда Тонкс.

- Мама! Смотри, Гарри кто-то прислал плащ-невидимку дяди Джеймса!

- Нашелся, наконец-то! А мы все удивлялись, куда делся плащ после его гибели. Джеймс нам все уши, помню, прожужжал про свою реликвию.

- Тетя Энди, тут еще какая-то записка, не пойми от кого.

- Дай-ка, почитаю… так, а почему, собственно, плащ был у Дамблдора?

- При чем тут Дамблдор? — удивилась Дора, сделав большие глаза.

- Почерк директорский, уж его-то я узнаю. Только вот как плащ Джеймса оказался у директора? «Незадолго до своей смерти„… Я хорошо помню твоего отца, Гарри, и не думаю, что он бы оставил свою реликвию кому попало.

- Так что, ты хочешь сказать… — неверящим тоном спросила Дора.

- Что наш дражайший Дамблдор занимается мародерством, украв реликвию рода Поттеров из разрушенного дома?

- Ну да, что-то вроде этого.

- Но зачем ему тогда потом возвращать украденное тебе, Гарри?

- Тетя Энди, он перед нашим отъездом намекал на желательность того, чтобы я остался на каникулы в школе.

- Ясно, значит, он с этим плащом какую-то афёру провернуть хочет. Я же юрист, и вижу нечистое дельце за милю. Так что, дети, плащ и записку пока оставьте мне, я покажу их Амелии.

Когда же мадам Боунс (и Сьюзен вместе с ней) все-таки пришла на чаепитие, то тоже удивилась наличию артефакта, считавшегося утраченным.