- Значит, говорите, он все это время был у Дамблдора? Позвольте-ка мне взглянуть… —, а взглянув, мадам Боунс вынуждена была сделать неутешительные выводы.

- Все-таки директор не смог не подгадить, наложив на мантию несколько следящих заклинаний, завязанных лично на тебя, Гарри. Ты ее еще не одевал?

- Нет, мадам Боунс. Только в руке держал пару минут.

- Хорошо, потому что чары еще не проявились. Я заберу ее с собой снять заклятия, а потом Сьюзен тебе принесет.

- Хорошо, так и сделаем.

Если мне не изменяет память, то в каноне Гарик должен был, надев этот самый плащ, пробраться в неизвестный кабинет и найти там одно любопытное зеркало. Но в каноне Гарик оставался в школе, никому на фиг не нужный. Я же — вот он я, сижу среди друзей, чай пью, в карты играю. Научил же, еще в поезде, всю нашу честную компанию в подкидного играть, вот и играем на досуге. Всем понравилось, что карты не взрываются, как в здешних вариантах. Еще на досуге домино сделал, да показал всем и каждому, как „козла“ забивать, так теперь после уроков иногда сплошной треск на столах стоит. Русские национальные игры народу очень понравились.

- Кроме того, Гарри, я провела расследование по поводу почтового блока, он действительно есть. Иначе ты был бы завален почтой почище Локхарта…

- Простите, мадам Боунс, а кто такой этот Локхарт? – так, так, Вован, этот Локхарт в следующем году придет преподавать к тебе в школу, в книжках его описывали как голубоватый эквивалент Дарьи Донцовой, а по морде лица и по манерам — как гибрид Киркорова с Моисеевым. Но пока ты его еще как бы не знаешь.

- Ах, да, я все время забываю, что ты мало что слышал о нашем мире. Гилдерой Локхарт — это писатель, пишет, если честно, всякую чушь, детективы, в которых нет ни слова правдоподобия, да дамские романы. Благодарные читательницы, и даже читатели, заваливают автора письмами, открытками и цветами. Ну, а ты у нас знаменитость намного выше его статусом, по идее, тебя должны были заваливать не меньше.

Ясен перец. Значит, мнения совпадают, и этот самый писатель здесь такой же, каким его в прошлый раз и представляли. Ох уж этот Дамблдор, петушара долбаный, и сам такой, и таким же работу дает. Мы еще Снейпа не забыли.

- Но я же ничего не получал! — говорю.

- Именно потому ты ничего и не получал, — отвечает мадам Боунс. — И именно поэтому до тебя не могли достучаться ни я, ни Андромеда, ни кто-либо еще из наших семей, кто хотел бы взять тебя к себе. Я бы отключила этот блок, но сомневаюсь, что тебе захочется каждый день разбирать тысячи писем.

- Ну да, лично мне такая слава совсем не нужна.

- Логично. В общем, я лишь немного его ослабила, теперь тебе будут приходить письма от нас, плюс еще, если я про кого-то из дружественных семей случайно забыла, они свяжутся со мной. Причины же установки я еще проясняю.

- Спасибо, мадам Боунс.

- Когда мы не в школе или не в министерстве, называй меня Амелия.

- Хорошо, м… Амелия. Буду стараться.

Между Рождеством и Новым годом Андромеда сходила-таки в банк, заполнить все бумаги. И там ее, мягко говоря, „обрадовали“.

- Значит, так, Гарри, — сказала она мне, когда вернулась домой. — Я была в „Гринготтсе“, подавала бумаги на твою опеку. Гоблины сказали, что необходимо согласие твоих прежних опекунов, то есть сестры твоей матери. Но оказалось, что ты успел отречься от родства с ними, поэтому в нашем понимании они тебе родственниками уже не считаются. Спорили они долго, но подписали все бумаги. Так что теперь твоими опекунами до совершеннолетия являемся мы с Тедом. А вот дальше начинаются сложности.

- В чем?

- Дело в том, что завещание твоих родителей, в котором они определяли порядок перехода права на опеку, запечатано по указу самого Дамблдора.

- Вот петушара старый!

- Я была того же мнения. Но что он этим хотел, я так и не поняла. Дам знать Амелии, пусть она что-то посмотрит.

- Хорошо, тетя Энди, только мне тогда напиши, чтобы я знал, что же этому старому придурку от меня надо. Это ж, значит, из-за него я до одиннадцати лет в шкафу под лестницей у свинского семейства обитал, а меня там желтым земляным червяком называли да за любую провинность в торец отвешивали.

- ЧТО?

- Именно так все и было, тетя Энди. Но никто, подчеркиваю, никто, на этот факт не обращал никакого внимания. Как и на то, что у сыночка этих долбодятлов было любимое развлечение в виде охоты на меня. Даже тогда, когда я оттуда сбежал, он и тогда не перестал ко мне приставать, пришлось угомонить принудительно.

- Как?

- Каштан с ветки сорвал, в рогатку зарядил и в лоб влепил. Тогда подействовало. Но и это еще не все.

- Что еще было?

- Тогда, когда я оттуда убегал, на меня и сам Дамблдор попытался наехать, все уговаривал вернуться под опеку, как он выразился, „заботливых родственников“. А я тогда еще не знал, кто это такой, ну, вижу, бородатый старикан, одет как клоун и несет всякую чушь. Ну, я в больничку и позвонил, санитары приехали и его забрали. Пускай, мол, посидит, подумает…

- Так вот почему он бритый налысо был первого сентября! Вот оно что! — засияла Дора. — Вот шалость так шалость, Фред и Джордж, когда узнают, на колени перед тобой упадут и признают новым божеством. Подколоть самого директора, это же не удавалось даже Мародерам!

- А вот от этого я бы тебя, Дора, предостерег. Да, эти товарищи, конечно, за идеями в карман не лезут, но от раскрытия факта и причин попадания неуважаемого нами директора в дурдом лучше воздержаться. Не все у нас в школе такие добрые, как мы с тобой или эти двое, обязательно найдутся доброхоты, которые директору стуканут. Незачем раньше времени наводить его на ненужные нам мысли. Особенно, если он сам об этом постыдном для него эпизоде ничего не помнит.

- Лучше даже я бы не сказала, — поддерживает Андромеда. — Ну что, дети, судя по часам, уже обед, все за стол!

Короче говоря, каникулы удались. И второго января мы отправились обратно в школу, совершенно того не желая.

[37] Офицерский чин в британских ВВС, соответствует сухопутному полковнику

====== Глава седьмая. Так вот ты какой, северный олень ======

Нас теперь не сваришь в каше,

Стали крепче мышцы наши,

Тренируйся лбом об стену,

Вырастим крутую смену!

Обращайтесь, гири, в камни,

Камни, обращайтесь в стены,

Стены ограждают поле,

В поле зреет урожай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй!

Наутилус Помпилиус „Хлоп-Хлоп“

Мне стоило больших трудов уговорить старших Тонксов не выбрасывать елку сразу же после Рождества, а оставить ее хотя бы до Нового года. И тридцать первого декабря, к моему великому удивлению, я смог поймать на телевизоре советский канал. Качество изображения, конечно, оставляло желать лучшего, но на выступавшего товарища Машерова, поздравившего весь советский народ с Новым 1992 годом, мы всё же посмотрели. И праздничный концерт, трансляцию которого показывали сразу после исполнения Государственного гимна, тоже послушали. Дора еще не удержалась, рассказала родителям, что часть этих песен, что прозвучали, я в школе спел под гитару. Впрочем, Тед и Андромеда и сами все это слышали, когда я приехал.

Второго числа Тед отвез нас на вокзал.

- Давайте, удачи вам, Дора, Гарри, ждем вас на Пасху.

- Приедем, папа! До встречи, дядя Тед! — ответили в унисон мы с Дорой.

В поезде встретились с сияющей Сьюзен.

- Гарри! Дора! Привет!

- Привет, Сью! С Новым годом! С Новым счастьем!

- И вас с Новым годом!

- Как каникулы прошли?

- Замечательно! Гарри, держи свой плащ, кстати, тетя сказала, что его теперь можно носить спокойно.

- Огромное тебе спасибо, Сью, выручила!

- Не за что, — покраснела девочка.

- Это же теперь можно будет… — мечтательно подняла глаза к небу Дора.

- Ага, ага, пробраться кое-куда незамеченными и наделать там большого шороху.

- Ты читаешь мои мысли!

- А то. Снейпа-то мы уже благополучно спровадили ко всем чертям, так его птенцы остались. Пусть знают, что здесь им не тут.