Великие области нашей Америки,сказал он тягуче, словно проповедуя,зажглифакел свободы и независимости и проливают священную кровь своих граждан, чтобыосвободить человека и указать Старому Свету путь... Мы никогда не идем дорогой предательстваи вероломства...

Ариллага с брезгливостью слушал наглые и ханжеские слова шпиона Колумбийскойкомпании. Он давно знал им цену.

Не меняя позы, Джозия Уилькок Адамс вынул из бокового кармана сюртука сложеннуювчетверо бумагу и передал ее губернатору. Это была «прокламация», которую бостонецобнаружил в пакете, найденном у убитого Василия. Остальные бумаги и письма Баранова иКускова Джозия предусмотрительно сжег.

Эксцеленца губернатор знает свои границы,заговорил он снова отрывисто и резко,а русские их не знают. Они умнее вас, мистер Ариллага. Они действуют под видом торговойкомпании... Эту бумагу я нашел у убитого индейцами тайного агента Баранова. Он нес ееинсургентам.

Губернатор молча развернул послание. В нем ничего крамольного не было. Однако,направленное без обращения к губернатору, а непосредственно к «благородным ивысокопоставленным господам Гишпанцам, живущим в Калифорнии», оно показалосьподозрительным. Тем более что Джозия упомянул о мятежниках, появившихся в этих местах.

Губернатор боялся и ненавидел их еще сильнее, чем американцев. В прошлом годунаконец был расстрелян метис Идальго, шестидесятилетний поп, собравший в НовойИспании тысячи индейцев и мятежников против его величества короля. Теперь появилсяновый главарь, тоже поп, Морелос. В депешах из Мексики вице-король приказал следить занастроениями в Калифорнии. Инсургенты размножились по всей стране...

Где вы нашли убитого? губернатор приподнялся и, опираясь на руку, с трудомосилил одышку.

У склонов Сьерры.

Он был один?

Да.

Ариллага протянул руку к колокольчику, стоявшему у изголовья, но не позвонил, аснова устало опустился на подушки и закрыл глаза.

Благодарю, сеньор Джозия. Я займусь...

Бостонец качнулся раза два в своем кресле, встал и не торопясь вышел, открыв носкомсапога дверь.

После его ухода губернатор долго лежал, стараясь разобраться в услышанном. Он неверил ни одному слову Джозии, который, наверное, сам помогал бандитам. А русские ещеверят в дружбу янки!.. Но вся эта возня ему надоела... Наконец он позвонил и велел секретарювызвать капитана Риего начальника крепостной кавалерии. Немолодой рассудительныйофицер получил приказ выехать на рассвете в президию СанФранциско.

Еще никогда не бывало так трудно Кускову, как в эти дни. Правда, форт был выстроен,хотя по-настоящему готов лишь палисад, а дом и казармы стояли еще без крыш, не законченыи бараки для алеутов, но не было ни лошадей, ни скота, не на чем пахать землю, не былои семян, которые Баранов велел добыть в ближайших миссиях. Кончилось продовольствие.Пробный урожай пшеницы, снятый с небольшого участка, дал самена почва возлекрепости была бесплодна; половину зерна расклевали птицы. Нужно пахать прерию поближек речке, ставить там хутора, скотные дворы, обучать земледелию гулящих людей, привыкшихохотиться да бродяжить.

С промыслом зверя и того хуже. От Дракова мыса до этих мест ни морского бобра, никотов не водилось. Крутой морской берёг тянулся на сотни миль. Лежбища были только виспанском заливе св. Франциска, но могли оказаться и на островах. Полсотне промышленныхи партии алеутов приходилось поднимать весь край.

Однако больше всего сейчас беспокоило Ивана Александровича долгое отсутствиеВасилия. Прошло уже полтора месяца с тех пор, как он ушел в Монтерей, а, по расчетамКускова, креол должен был обернуться дней в тридцать. Может быть, гонят скот? В письмеБаранов просил губернатора продать лошадей и быков. А может быть, поехал к отцам-францисканцам торговать зерно?

Лето уже кончалось. Еще было жарко, по-прежнему стояли туманы, высокое небооставалось голубым и безоблачным, но уже созрел виноград, темные его ягоды склевывалиптицы, пожелтели в лесу лианы, серебристые листья незнакомых деревьев неслышно оседалина кусты и траву. Лишь красноствольные гигантские сосны и вечнозеленые лавры все так жестояли у водопада, да он, звонкий и сверкающий, неумолчно прыгал по камням, срываясьотвесно вниз.

Чтобы не терять дорогого времени, Иван Александрович решил начать постройку здесьнебольшой мельницы. Для первых нужд. А рядом с ней сукновальню. Силы воды хватило бына полдесятка таких заведений. Да и место пригодное. Близко от поселения, в защитном отнепогоды ущелье, за камнем и лесом не надо никуда ходить. Иван Александрович сам валилдубы и сосны, таскал камни и часто до вечера не показывался в форте. Там управлялся занего молодой помощник.

Алексей тоже с нетерпением ждал креола. Как-то его там приняли испанцы, довольныли новыми соседями, вспоминают ли Резанова? Как-никак прошло уже шесть лет. Впрошлогодний свой приезд Кусков не видел губернатора, не говорил ничего ни о будущемзаселении, ни о торговле. Продадут ли испанцы лошадей и скот? Диких быков множествобродило по прерии, да попробуй поймай!

Хотелось узнать подробней и о невесте покойного Николая Петровича. Алексей поручилВасилию расспросить про нее у губернатора.

От форта до лесного ущелья было недалеко. Обычно Иван Александрович отправлялсятуда с утра, там и обедал вместе с промышленными, варившими в продымленном таганекашу. Вместе же под вечер и возвращались в селение. А когда требовалось немедленноеприсутствие правителя в форте. Кусков распорядился вывешивать на вышке малый флаг. Сместа лесных работ он был хорошо заметен.

Однажды, перед самым обедом, Лука увидел сигнал. Промышленный ел на обрывемалину и сразу же, забыв даже вытереть измазанную ягодами бороду, скатился вниз. Запромедление в таких случаях Кусков оставлял на двое суток без еды или заставлял целыйдень таскать воду из колодца, не отдыхая ни минуты. Провинившихся дважды приказывалсечь. Лука уже один раз проморгал и боялся порки.

Сигналют! крикнул он еще издали правителю колонии.Кажись, и человек бежит!

Действительно, едва Иван Александрович выбрался из ущелья и прошел немного потропе, он увидел Фросию жену зверолова Савельева, одну из четырех женщин, прибывшихсюда на «Вихре». Молодая, большеглазая, быстрая, она была сообразительней и выносливеймногих мужчин.