- Благородные сэры, вы рыцари? – косноязычно спросил Эйрис с пола.

- Да, - признал Джон Аррен.

- Это же не наш метод, сэры, - забормотал Эйрис. – Где гуманизм? Где человек человеку? В то время, сэры, как принц Деймон бороздит небеса на своем корабле и со звездою во лбу…

- Тебя как звать-то? – задал контрольный вопрос Джон Аррен, видя, что король несет околесицу.

- Эйрис, - наконец вспомнил король.

- Женат?

- Да, жена Рейла и двое ребятишек, Рейгар и Визерис, - отозвался король.

- Значит, семья есть, - резюмировал Рикард Старк и заключил, что король в относительно здравом рассудке и разъяснительную работу проводить можно. – А лет тебе уже сколько?

- Тридцать восемь, - сообразил король и почти поверил в то, что сэр Дункан и невероятный дедушка Эйгон воскресли из мертвых и пришли его навестить. – Может, не надо, сэр Дункан? Я больше не буду, а?

- Нет, надо, - вздохнул Рикард, принимая на себя роль сэра Дункана, которая ему больше подходила по росту, чем Джону Аррену. – Надо, Эйрис, понимаешь – надо!

- Мама! – вскрикнул король, еще даже не получив по заднице, потому что сэр Дункан, собираясь его пороть, тоже всегда приговаривал: «надо, Эйрис, надо!»

Верховный септон слышал от своего предшественника, что Таргариены, хотя и ведут безбожную жизнь, иногда к старости примиряются с церковью и даже каются в своих грехах. Но относительно нынешнего короля, казавшегося всем его подданным демоном во плоти, верховный септон не испытывал такой надежды, да и, по правде сказать, не надеялся до этого дожить.

К удивлению верховного септона, ранним холодным утром заново начинающейся зимы в пустой септе Бейлора обнаружился король Эйрис. Король был сравнительно нормален, но постоянно затравленно озирался и выразил желание исповедаться верховному септону в своих грехах.

- Сын мой, - осторожно начал верховный септон, - как тебе известно, святая церковь осуждает близкородственные браки, столь прискорбно свойственные августейшему дому…

- Каюсь, - зашептал король, хватая верховного септона за руку и удивляя его до глубины души. – Больше не буду. Каюсь.

- Святая церковь также осуждает кровопролитие…

- Каюсь!

- Гневливость и скорый суд…

- Каюсь!

- Гордость и сребролюбие…

- Каюсь!

- Любое насилие…

- Каюсь!

- Неисполнение обещаний…

- Каюсь!

- Кроме того…

- Каюсь!

В этот момент на пороге септы показались два рыцаря в белых доспехах.

- Каюсь, каюсь, - зашептал король, пытаясь спрятаться за верховного септона. – Я приму постриг! Я уйду в Молчаливые Братья! Отрекусь от престола, раздам все свое имущество! Только не отдавайте меня этим исчадиям ада, святой отец!

- У каждого свои обязанности, мой негодный внук! – пророкотал из-под шлема Джон Аррен, входя в роль воскресшего Эйгона. – Север уже двадцать лет ждет обещанную ему вторую Стену. Дорн заждался системы каналов. Мастер над монетой мечтает о вестеросском банке, а главы ремесленных гильдий который год ожидают приказа, чистить ли им столицу, чтобы больше не воняла, или сразу строить новую. Хватит маяться на престоле дурью, наобещал – так иди исполняй!

Король Эйрис тяжело вздохнул, жалобно глянул на верховного септона и поплелся царствовать под конвоем Аррена и Старка.