— Принято, — согласился Брок, подкручивая верньеры, чтобы лучше рассмотреть первого противника.

Вот оно, отличие мира магии от привычной им реальности — выбеленные от времени полностью чистые скелеты, без грамма плоти и соединительных тканей на костях, казались нереальными, киношными спецэффектами, чем-то сродни компьютерной графике на зелёном полотнище экрана, и не воспринимались сознанием до конца всерьёз. А вот с зомби, или как их назвал Барнс, гулями, дело обстояло по-другому.

Брок приблизил одно из лиц и сглотнул.

Ему не раз приходилось видеть разорванные, начавшие разлагаться тела, всё-таки специфика их работы не распологала к трепетной душевной организации, но глаза этих неживых существ, назвать их людьми язык не поворачивался, пугали до дрожи. Они были живыми, голодными, ищущими жертву.

— Иисусе, — пробормотал Брок, опуская винтовку. — Так, Детка, как можно аккуратнее. Скелеты меня не напрягают. А вот те… другие… старайся держаться от них подальше.

— Я могу опустошить “Белоснежку”, — предложил Барнс. — Минус пятнадцать умертвий как-никак.

Его самого пугали эти неживые тела, бродящие, казалось, без особой цели, но ищущие, страждущие, алчущие живой плоти. Это тебе не видеоигра, в которой, если умрешь, всего-то и делов, что начать уровень заново.

— Брок?

Тот задумчиво пожевал губу, вновь вглядываясь в ещё заметные полосы улиц.

— Нет, крошку свою прибереги для особого пиздеца, не стоит сейчас её пускать в дело. Помнится, в М-16 ещё что-то есть, и у меня в “зиге” полно. Стараемся идти незаметно, неизвестно, на что наводятся эти чудики, может, пронесёт. — Брок полез вниз и махнул Барнсу спускаться.

На землю полетела бездонная сумка, покопавшись в ней, Брок поднатужился и вытащил два увесистых молота на длинной ручке.

— Можешь считать меня скопидомом и перестраховщиком, но я не мог не спереть у Паскаля немного добра, раз уж такая возможность выпала. Смотри сюда, — он быстро подхваченной веточкой набросал в пыли примерный план их маршрута. — Будь у нас здесь “Страйк”, я бы, не парясь, пустил тебя поверху с “Белоснежкой”, но вдвоём мы так не сумеем. Скелетам сносим головы вот этим вот, — он хлопнул ладонью по рукоятям молотов. — А вот с зомби… твои арбалеты, на крайняк М-16, чётко в голову, ближе чем на десять шагов не подпускать. Как понял меня?

— Четко и ясно, — привычно отозвался Барнс. — Я впереди. Идем.

Барнс зарядил два арбалета, повесив их на пояс, и взял в руки молот, больше похожий на хорошую кувалду. Она поможет пройти первую треть пути, там были только скелеты, потом они мешались с зомби, или гулями, кто как называет этих тварей, а потом шли только эти немертвые жути.

Тяжело было забывать о том, что Брок — любимый, что его могут ранить, но помнить об этом было еще тяжелее, и Барнс просто не позволил себе поцеловать его, выкинул их отношения из головы. Сейчас они были связкой бойцов. Ведущим и ведомым, и они должны были пройти.

— Принято, Солдат, — ровным тоном подтвердил Брок. — Выдвигаемся.

Первые несколько десятков метров они прошли легко. Скелетам было не особо интересно присутствие живых. Казалось, они индифферентно бродили между развалин, когда-то бывших домами, не реагируя ни на что вокруг, но стоило рядом оказаться живому, как они кидались вперёд, вперив пустые провалы глазниц ровно перед собой.

Одного удара хватало, чтобы снести пустой череп, раздробить его в сухую костяную пыль — и кости осыпались, падали под ноги хеллоуинским украшением.

Они шли, метр за метром продвигаясь вперед. Когда скелеты пошли вперемешку с зомби, Барнс отбросил молот, предоставляя Броку возможность гасить цели попроще, а сам прицельно клал болт за болтом в глаза ходячих трупов. Болты входили в глазницы с мягким утробным чавканьем, прошивая череп почти насквозь, и зомби падали под ноги бесформенными кучами воняющей, гниющей плоти. Это было вечное разложение, вечный танец смерти, который даже после упокоения не будет закончен над этими улицами давно забытого города.

Брок же крутился как мог, снося черепушку за черепушкой. Он не хотел хвататься за “зиг” без крайней нужды, впереди ещё был отрезок пути, всего пара десятков метров, на которых не выжить без огнестрела или арбалета, как в случае с Барнсом, но ему самому всё равно немного не хватало скорости и реакции.

Дыхание сбивалось.

Сколько бы он ни замирал на мгновение, давая организму передохнуть, мышцы уже начинали тревожно гудеть, напоминая, что от сыворотки в нём только то, что попало со спермой, и не стоит надеяться справляться с такой же лёгкостью, как “танцующий” в паре шагов от него Барнс.

Зачистив очередной участок, Барнс схватил Брока и затянул за еще стоявшую довольно высокую стену какого-то дома, наверное, где было безопасно. Один выход, все стены высокие, в их рост, за окнами в противоположной стене никого не видно.

— Сядь, — почти приказал Барнс протягивая Броку флягу. — Пей. Отдыхай. Я посижу с тобой пять минут и пойду, скелетов там больше нет. Зачищу еще участок и вернусь за тобой. У меня осталось десять болтов. И, знаешь, боюсь, если ты выстрелишь, они все сюда сбегутся. Как в кино.

Оставалось пройти пятьдесят метров, повернуть, еще пятьдесят и еще повернуть, и они на месте. Только противников было больше, чем оружия. И Барнс бы воспользовался порталом в город, послал бы Брока за болтами, если бы не был уверен, что пока он будет ходить, путь снова заполнится ходячими трупами. Нужно было полагаться только на то, что было у них с собой. И сейчас Барнс пожалел, что оставил свой молот где-то там, потому что болты кончатся. Есть еще ножи, но оставлять в этих ходячих трупах их не хотелось.

— Как же тут воняет. Аж до тошноты, — вдруг сказал Барнс, которого, как ни странно, мутило от смрада, висевшего в воздухе.

— Погоди, — кое-как переведя дыхание, хлопнул по колену Брок. — Дай мне пять минут, и вместе пойдём. Десять болтов мало, ножей тоже мало. Давай так, ты лезешь наверх и швыряешь гранату в другую сторону от того места, куда надо нам. Эти ломанутся на звук, — он махнул рукой и снова присосался к фляге. — Все равно нам обратно идти порталом.

— Десять минут, — поправил Барнс. — Тебе надо отдохнуть. Это тебе не с автоматом скакать по укрытиям.

Барнс стряхнул из волос Брока костяную крошку, погладил по щеке. Все же тяжело было вот так вот перестать воспринимать любимого человека, как дорогого и нужного, и снова возвести его в ранг чисто боевой единицы.

Не выдержав, Брок прижался щекой к ладони Барнса, на мгновение зажмурился. Вот сейчас и правда начало отпускать, сердце, стучащее чуть ли не в горле, успокаивалось, замедляя ритм, дыхание выравнивалось.

— Мы справимся, Детка, и не из такой жопы выбирались, — посидев так ещё немного, Брок прислушался к происходящему на улице, поморщился и, глянув на часы, отстранился. — Хватит. Дуй наверх. После взрыва ждём тридцать секунд — и ходу.

Было бы еще куда дуть на этот верх. Единственным мало-мальски пригодным верхом была чудом сохранившаяся печная труба какого-то, видимо, гостиничного заведения аж в два этажа. Больше в зоне их доступа ничего подходящего не было. Но и этого Барнсу достаточно, чтобы зашвырнуть гранату куда подальше.

Забравшись на едва держащуюся трубу и воссев на ней как истинный трубочист, Барнс дернул чеку и, размахнувшись, зашвырнул гранату метров на сто от них. Барнс сразу полез вниз, и услышал, как рвануло где-то там, на полупустых улицах древнего города.

Послышался нестройный рев разлагающихся глоток и тяжелый топот ног. Мертвяки устремились на звук, как они и предполагали. Назад, туда, где они уже прошли. Нужно было чуть-чуть подождать, и они смогут идти дальше.

— Пошли, Брок, — позвал Барнс супруга, а сейчас напарника. — Десять болтов и двенадцать ножей. Хватит.

— Принято, — оскалился тот, поднялся, стряхивая с себя осыпавшуюся со стены после взрыва пыль.

И они побежали, как можно более неслышно ступая по когда-то мощеным крупными булыжниками улицам, мимо остовов домов. Поворот, поворот. Выбредший на них какой-то не очень расторопный мертвяк с ходу получил болт в глазницу и с глухим воем рухнул на спину, конвульсивно дёрнувшись.