— Вот таких вот штанов, — сказал Брок протянув портному “образец”. — Пары четыре мне и господину Барнсу, который, если сейчас заржёт, то спать будет с мессиром Ангусом.

Угроза подействовала, но плохо. Эта “домашняя” одежда, в которой можно было и по улице пройтись, напоминала дичь какую-то. Нечто среднее между рубашкой и коротким халатом запахивалось на бок, а шаровары были словно из сказки про джиннов. Только ткань радовала приятной мягкостью. А вот цвет Броку не шел от слова совсем.

— Да… — наконец перестал прикрывать ладонью рот, чтобы не заржать, Барнс. — Тебе определенно идет, только цвет должен быть… небесно-голубой. Ну хочешь, я тоже переоденусь?

— Шествие альтернативно одарённых идиотов по улицам столицы устроим? — хмыкнул Брок, одёрнул край рубашки. — Пусть уж я буду таким… уникальным.

Портной воздев глаза к потолку своей лавки и выхватив какой-то короткий жезл, очень напоминавший палку чистоты, буркнул пару слов и “приятный беж” выцвел до белизны и в одно мгновение налился сочной, приятной глазу чернотой.

— Так молодого человека устраивает больше? — услужливо поклонившись, поинтересовался портной и с удовольствием пожал протянутую Броком руку.

В обсуждении фасонов парадных одеяний, ткани и прочей ерунда, Брок участия не принимал, лишь когда выбирали цвет, высказался, что хочет Барнса видеть в синем, а сам тем временем приставал к молодчикам, таскавшим на ними свёртки с готовой одеждой, слишком уж от них знакомо пахло крепким табаком.

Когда стали предлагать фасоны парадных одеяний, Барнс четко высказался, что они с Броком воины, и воинами хотят оставаться, что решило сразу массу проблем и откинуло большую часть вариантов, оставив только камзолы, длинные куртки до бедра, брюки под сапоги или же под ботинки. Барнс выбрал длинные приталенные куртки с брюками под ботинки, сказал, чтобы был положенный минимум украшательств и не больше, обговорил цвет, выбрав для Брока черный и темно-серый с серебром, а себе, как и хотел Брок, синий с золотом и на пару тонов светлее вставками, решив шикануть. Как с этим всем будут смотреться берцы, сказать было сложно, но Барнс решил, что нормально.

— Анника, нам нужна броня, кожа или кольчуга. И оружие. Ты сможешь с этим помочь? — спросил он, когда они покинули лавку портного.

— Я могу, — отозвался одни из детин-сопровождающих. — Господ проводить? И что господам именно надо? Мечи, булавы, кинжалы? Броня полная, частями, кожа, кольчуга, панцирь?

— Давай-ка мы кожаные куртки глянем и кинжалы, — предложил Барнс, понимая, что не запихнет Брока в полную броню, как бы ни старался, тот заартачится. А так хоть куртка будет. А ему и своей достаточно.

А вот в лавке бронника Брок разошёлся не на шутку, сцепившись с хозяином лавки чуть ли не до драки. Раскритиковал все швы, отстройку, обработку кожи, придирался к каждой мелочи, как бы невзначай напоминая, что от его работы зависит жизнь человеческая и любая халтура тут недопустима. Полтора часа ожесточённых дебатов закончились крепким дружеским рукопожатием и двумя чашками домашней наливки на каких-то особых ягодах.

Брок был доволен как никто. Очень он любил преданных делу людей и особенно тех, кто умел достойно принимать поражение, идти на компромиссы и учиться чему-то новому.

— Мессир прав, вы не из нашего мира, — изрекла Анника, когда они наконец двинули к оружейнику.

— Что поделаешь, — улыбнувшись, пожал плечами Барнс.

У оружейника уже он вцепился в мастера, перебирая кинжалы, стилеты, ножи. Мечи его не интересовали, а вот метательные ножи он перещупал все, проверяя баланс, остроту заточки, ее надежность, твердость металла. Как Брок, он не торговался, не пытался доказать что-то свое словами, он просто гнул в живой ладони то, что казалось ему откровенным говном, и на третьем ноже мастер достал действительно хороший товар. Даже с готовыми ножнами.

В итоге Барнс обзавелся почти дюжиной небольших ножей с ножнами на предплечья, а Броку выбрали еще два длинных ножа. Повертев в руках меч, Барнс сразу решил, что это оружие не для него, хотя он бы мог научиться им пользоваться, вот только он привык или к совсем дальнему бою, или врукопашную.

В соседней лавке нашлись арбалеты, и Барнс обзавелся двумя лучше, чем был у него, но такими же небольшими.

— Брок, как пистолет, только перезаряжать надо каждый раз, — усмехнулся он, почти не глядя, попадая в мишень у мастера во дворе с обеих рук. Тот быстро понял, что перед ним профессионалы, особенно по возмущениям своего соседа, у которого они выбирали ножи. — Все. Это было весело, но мне как-то надоело. Кстати, кто знает, что за банду этой ночью хорошо покромсали?

— А вы, господин, откуда знаете? — спросил все тот же детина, который отводил их к оружейнику и броннику.

— У меня есть уши, и они слышат, — улыбнулся Барнс. — Так что за банда?

— Лацека Жадного с братьями, — отозвался еще один их провожатый. — Обещают золотом дать тому, кто их на убийцу выведет. Говорят, какой-то Зимний Солдат.

Барнс хрюкнул, зажимая рот ладонью, чтобы не заржать. Интересно, сколько за него давали золотом? Но, похоже, остатки этой банды стоило положить, во избежание, так сказать. Брок только под ноги сплюнул да буркнул, что этот Зимний грязно сработал, раз есть кому за него плату давать. Нет, он прекрасно понимал, что это за бандиты и по какой причине там хоть кто-то сумел уцелеть, но косяк не отметить не мог.

— Сходим в гости и узнаем, что почем? — шепнул он, дёрнув Барнса на себя и запечатав его губы быстрым поцелуем.

Поймав его под затылок, Барнс забрался пальцами в короткие волосы, погладил.

— Конечно, сходим, — пообещал он. — Но у меня были причины слажать.

— Ещё бы знать, куда идти, чтобы золота срубить. А вдруг нам встретится этот самый Зимний Солдат? — нарочито громко произнёс Брок, не отрываясь при том от своего любовника.

Единственное, наверное, чем ему нравился этот мир — это относительной свободой нравов, тем, что он совершенно в любом месте мог зажать Барнса и не получить отповедь от моралистов и чересчур повернутых на своих чадах матерей.

— За сведения о нем дают пятьдесят золотых, — охотно рассказывал амбал. — За самого обещали сотню. Хоть за живого, хоть за мертвого. А найти их можно в борделе у Орли, это в Нижнем городе, в закутке после Улья.

— А Улей это?.. — уточнил Барнс.

— А, ну это там такой завиток возле доков, там канал такой, вот там и Улей, — пояснил он. — Вот Улей проходишь, и дальше тупичок, вот там бордель Орли. Я слышал, что самого Лацека положили, вот его братья хотят отомстить.

Брок переглянулся с Барнсом, взглядом показывая, что обсудят они всё «дома».

— Что-то мне подсказывает, что большую часть банды ты всё-таки положил, раз они не рискуют соваться на место схрона и не ищут Зимнего самостоятельно, — начал Брок, когда они скинули покупки на ковёр посреди комнаты. — Меня они знают, тебя нет. А значит, это можно использовать в своих целях. — предложил Брок, притянул Барнса к себе, залез ладонями под одежду, провёл по спине. — Ты как клиент разведаешь, что и как, где, а главное сколько там «мальчиков», а положим мы их в тишине и под покровом ночи.

— Прямо сейчас? — Выдохнул Барнс, вжимая в себя Брока, утыкаясь носом ему в плечо, чувствуя приятный свежий запах мягкой ткани, которую захотелось сорвать, чтобы обнажить то, что под ней. — Или ты дашь мне немного времени? Хотя бы на это…

Барнс скользнул вниз, забираясь руками под рубаху, оглаживая ягодицы, твердые и в тоже время упругие, вжался лицом в пах, находя губами головку уже готового к подвигам члена.

Хрипло застонав, Брок вплёл пальцы в длинные пряди Барнса, намотал на кулак, оттянул голову чуть назад, облизал взглядом по-блядски пухлые губы.

— Сдохнуть, какой ты… и весь мой. Сколько ебёмся, а всё равно как смотрю в глаза, на губы, так с конца капать начинает, — прошептал он, обхватив ладонью болезненно напряжённый член, похлопал головкой по губам Барнса, размазывая тягучие капли смазки.