Девочка пожала плечами и приступила к следующему перелому.

— Приятно познакомиться, — сказал человек, которого она лечила, и поцеловала ее. — Меня зовут Асан.

— Ситроен, — опомнился эльф, тоже приветствуя фрейлину поцелуем.

Девочка кивнула и, не отвлекаясь от работы, спросила:

— Из-за чего вы подрались?

Парни сразу помрачнели, и хрупкое перемирие дало трещину.

— Переломы двух пальцев, запястья и переносицы. Сильные ушибы внутренних органов. Куча синяков и ссадин, — озвучила список увечий тела человеческого и повернулась к эльфу. — Двойной перелом руки. Сотрясение мозга. Внутреннее кровоизлияние. Перелом коленной чашечки малой берцовой кости. Если вы мне не расскажете причину драки, то этот список услышит хозяйка.

Парни сокрушенно вздохнули. Пантидера знала, на что давить; Деллакруа не терпела в гареме насилие во всех смыслах, и за драки наказывала очень строго. И задиры это очень хорошо знали.

— Мы просто не поладили, — вздохнул Асан, потерев место, где только что был синяк. — Меня назначили его наставником, так как у меня больше опыта, но какой эльф позволит человеку помыкать им?

— То есть драку затеял ты, Ситроен? — уточнила Пантидера, закончив с лечением.

— Нет, — покачала головой Асан. — Первым ударил я.

Девочка покачала головой. И почему мальчики так любят калечить друг друга из-за всяких мелочей?

— Какая разница, кто тебя учит, особенно если превосходство очевидно? — вслух спросила она.

Эльф насупился и решил пояснить:

— Он младше меня.

— И что? — спокойно сказала она.

— Ведёт себя так, словно прожил не одну тысячу лет!

— Ну и что?

— И со мной разговаривает, как с младенцем каким-то!

— И? — всё с тем же убийственным спокойствием поинтересовалась Пантидера. — А до меня домогается моя учительница, но я терплю, хотя мне это и не нравится. К тому же она хорошо знает свое дело, и я многому у неё научилась. И раз ты старше, то должен вести себя соответствующе. Иногда и взрослому есть чему поучиться у ребенка.

Ситроен тяжело засопел, но ничего не сказал, а затем и вовсе кивнул.

— Извини, — неожиданно сказал он.

— За что ты извиняешься? — неподдельно удивилась целительница.

— За свое поведение.

— Передо мной?

— Перед тобой. Мужчина не должен жаловаться, тем более маленькой девочке.

— По-моему, извиняться надо передо только перед Асаном…

Блондин нехотя кивнул и с явной неохотой повернулся к человеку. Ситроен примирительно поцеловал Асана, и в этот момент они были похожи на супружескую пару. Правда, через полгода они ей и стали…

На этот раз Пантидера проснулась в полдень.

Вальдер обнаружился сидящим рядом с лежанкой. В руках у него была какая-то уже ощипанная птица и нож. Девушка осторожно приподнялась на локтях, а затем и вовсе села. Самочувствие заметно улучшилось.

Мужчина, услышав шорох, оглянулся на неё и доброжелательно улыбнулся.

— Привет. Как ты себя чувствуешь? — спросил он, внимательно оглядывая ее.

— Лучше, чем утром, — потянувшись, призналась целительница. Она встретилась с его взглядом и застыла. -

Ты что, не спал?

— Нет, — не сразу, но всё же ответил Вальдер, пряча от неё красные глаза.

— Может, тоже поспишь?

— Нет, — твердо сказал он, и Пантидера не стала настаивать. В конце концов, это его дело. Будет потом опять спать, куда-нибудь уткнувшись лбом.

— Ты куда? — обеспокоенно спросил он, заметив, что девушка поднимается и уходит.

— К речке. Мыться. — не оборачиваясь, ответила она.

— Будь осторожней. Если что — кричи.

Дойдя до речки, Пантидера в задумчивости уселась на берегу.

«Он видел мое тело, но ничего не спрашивают, — думала она глядя на него и течение воды. Девушке почему-то не очень верилось в его тактичность. — Даже подозрительно как-то».

Она решила не углубляться в размышление и приступила к умыванию. Вода была такой же холодной, как и вчера, но бодрила хорошо. Сначала ей даже захотелось искупаться, но, подумав последствиях, которые недавно перенесла, передумала. Болеть двуликой категорически не понравилось.

Когда Пантидера возвращалась к костру, ее посетила странное знакомое ощущение. Вот только чем оно было вызвано — понять не получалось.

Вальдер уже разделал птицу и, насадив ее части тела на заточные ветки, жарил на огне. Целительница остановилась в паре шагов от мужчины, стараясь как можно незаметнее прислушиваться.

— Ты долго, — заметил оборотень, но Пантидера не ответила, а в следующее мгновение резко дернула мужчину на себя, увлекая на землю, подальше от засвистевших в воздухе посеребренных болтов. Они скатились за валун, что находился рядом с костром, за которым была удобная ложбинка. Там у нападавших было меньше шансов задеть кого-нибудь из них. Когда обстрел прекратился, из густых кустов к костру вышли четверо человеческих мужчин, а вслед за ними фигура в балахоне.

«Монах!» — мелькнула в голове испуганные мысли, и целительница сильнее вжалась в лежащего под ней напарника.

— Выходи, оборотень! — раздался сиплый голос. — Тебе не сбежать!

Пантидера беспомощно огляделась в поисках путей отступления, но везде была слишком открытая местность, а до деревьев далековато.

«Две недели, — зло подумала бывшая узница. — Две недели призрачной свободы…»

Неожиданно ее мягко сбросил себя тихо лежавший до этого Вальд, он медленно поднялся на ноги с решительным видом. Не успела девушка что-либо подумать или сказать, как раздался изумленный возглас одного из мужчин:

— Да ведь это же без вести пропавший принц Закрытого королевства[13]!

Выражение лица Вальдера сменилось на растерянное

«Значит, искали вовсе не меня», — наконец сообразил он, оглядываясь на Пантидеру. Судя по округлившийся глазам, девушка также была сбита с толку.

Тут у него ни к месту всплыла в голове фраза, которую сказал один из охотников, как только вышел на стоянку и Вальдер окончательно убедился в том, что его спутница принадлежит к расе двуликих.

— Ваша главная задача — поймать девчонку, — вывел его из размышлений шипящий голос монаха в черном балахоне. — С этим разберётесь потом.

Оборотень устал ждать, когда люди приступят к исполнению своих обязанностей, и с помощью магии обездвижил одного из них. Наемники сразу заметили неладное, и уже направили на него арбалеты, но мужчина не раздумывая послал в них заклинание «разящий ветер», который на теле противников живого места не оставил. Однако монах оказался не так прост — на его шее засветился магический оберег, который выставил вокруг владельца мощную защиту.

— Убей его… — неожиданно услышал он умоляющий шёпот Пантидеры. Парень вздрогнул от непривычного тона невольной напарницы, но понял, что ему ужасно хочется выполнить эту маленькую просьбу. Слишком свежи в его памяти многочисленные шрамы на хрупком девичьем теле, слишком хорошо он запомнил, из-за кого она появились.

Вальдер медленно поднял земли лежащий рядом болт, молниеносно метнул его в монаха и с садистским удовольствием стал наблюдать, как сваливается на землю судорожно хватающий ртом воздух поверженный в горло враг.

«Оберег защитит только от магической атаки — не стоило этого забывать».

Двуликий подошёл к единственному оставшемуся в живых наемнику и погрузил его в сон. После произошедшего двум оборотням было о чём поговорить.

Он повернулся к Пантидере, которая уже успела подняться на ноги, и задал давно назревший вопрос:

— Ты ведь сбежала от церкви?

Целительница пребывала в крайнем затруднении. Она с трудом призналась себе в том, что один единственный монах заставил ее ощутить волну неконтролируемого ужаса. Она боялась вновь оказаться в церкви, хотя знала, что после побега продолжительность ее жизни будет сочтена по часам, по мучительным часом агонии, до того, как наступит момент блаженной смерти…

— Да, — наконец-то ответила она. Девушка совершенно не хотела посвящать парня в свое прошлое даже после произошедшего. Она боялась довериться кому-либо, очень боялась.