Когда проводник возвращался с пустым подносом, парочка о чем-то живо беседовала. Поравнявшись с ними, он спросил:

— Простите, так чай будете?

— Да, — ответил Ильин. — Два, и покрепче.

Когда проводник принес в купе чай, мужчина и женщина сидели за столиком и перед ними лежала раскрытая коробка шоколадных конфет. Две ячейки уже были пустыми. Ильин любезно предложил проводнику:

— Угощайтесь.

Но тот вежливо отказался.

Двери остались открытыми. Клеопатра отхлебнула горячий чай и посмотрела в глаза Алексею. Он ей ответил улыбкой, которая означала: ты рядом, и я — счастлив. От этого ей еще горше стало: сейчас самый момент отвлечь его и опустить в стакан ампулу величиной с маленькую горошину… И через час, полтора…

Алексей впервые увидел в глазах Клеопатры слезы… Но он не чувствовал себя виноватым! Почему?..

В это время на пороге купе появились трое мужчин в почти одинаковых костюмах, за ними виднелась голова проводника.

— Разрешите! — сказал старший, входя в купе. — Мы приносим извинения, но в силу особых обстоятельств должны произвести досмотр багажа пассажиров.

— Если в силу особых обстоятельств, пожалуйста, — улыбнулся Алексей и протянул мужчинам коробку конфет: — Угощайтесь.

— Нет, — мотнул головой старший.

Ильин положил коробку конфет на столик и, водрузив свой чемоданчик на полку, щелкнул замками.

Среди разных дорожных принадлежностей лежал довольно объемный целлофановый пакет.

Опера насторожились.

— Покажите содержимое пакета, — попросил старший, и глаза его заблестели, как у охотничьей собаки, почуявшей дичь.

Ильин развязал пакет и осторожно высыпал на столик с десяток разнокалиберных и почти прозрачных пакетиков.

— Это что? — удивленно спросил старший.

— Наркотик, разве не видите? — усмехнулся Алексей и пожал плечами.

Клеопатра посмотрела на него с ужасом: крыша у него поехала, что ли?

— Отвечайте серьезно, гражданин, — одернул его старший. — Шуточки здесь неуместны.

— Позвольте сначала задать вам один вопрос: вы сочинцы?

— Да, — ответил сбитый с толку старший.

— Надеюсь, в свободное время ходите на пляж?

— На пляж?

— Ну да. Позагорать, на песочке поваляться…

«Отвинтит мне Баритон из-за него башку, — подумала Клеопатра. — Всех подведет под монастырь… И не сбежишь, поздно».

— Купаемся, да, — ответил опер. — И что?

— Думаю, вы любите родной город. Ознакомьтесь, пожалуйста. — С этими словами Ильин протянул ему бумагу из Регионального геологического управления, удостоверяющую, что господин имярек командирован из Москвы для участия в работе по сохранению сочинских пляжей от размыва волн.

— А при чем здесь эти пакетики?

— Это образцы пляжных пород и песков, соответственно измельченные.

Оперативник взвесил один пакетик на ладони и передал его товарищам, потом взял следующий.

— Зачем они вам? — спросил он.

— Везу в Москву, в центральную лабораторию. Будем исследовать на молекулярном уровне. Необходимо выяснить, какие нужны присадки, чтобы песок с цементировался и его не уносили волны…

Алексей вдохновенно прочел милиционерам краткую лекцию о многообразии пляжных пород.

Оперативному работнику надоело.

— Ладно, — устало сказал он, — поднимите нижнюю полку… И вы, гражданка.

— Я из соседнего купе, — спокойно ответила Клеопатра.

— Тогда попрошу вас пройти на свое место.

Клеопатра вышла. Старший кивнул проводнику и удалился с ним в служебное купе, а его коллеги тщательно осмотрели купе Ильина, пока тот с коробкой конфет стоял в коридоре.

Старший с проводником говорил недолго. Вернувшись, коротко бросил своим товарищам:

— Ребята! Заканчивай. Времени у нас мало, — и обратился к Ильину: — Извините еще раз!

Оперативники перешли в соседнее купе, а Алексей вернулся на свое место, аккуратно сложил в большой пакет маленькие пакетики, а затем убрал большой пакет в чемодан… Чемодан он водрузил на полку, а на столик положил коробку конфет… Оставалось только ждать Клеопатру. Но за нее он был спокоен. Алексей ослабил галстук, расстегнул воротник рубашки и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза…

…Сколько прошло времени, он не мог бы сказать.

— Алексей! — услышал он голос Клеопатры.

— Я весь внимание… — оставаясь в прежнем положении, ответил Ильин.

— Ты что, плохо себя чувствуешь?

— Нет, отчего же.

Он вздохнул, выпрямился, поставил локти на столик, подперев ладонями подбородок, и пристально посмотрел ей в глаза. О, диво! Она впервые отвела взгляд, словно в чем-то была виновата…

— Ничего, милая, все нормально, — улыбнулся он и прикоснулся к ее руке.

Она мягко высвободила руку, вынула из сумочки блокнот, оторвала один листок, что-то на нем написала и пододвинула Алексею: «Как ты мог так рисковать? А если бы они вскрыли все пакетики?!»

Ильин взял у нее ручку и под ее ровными строчками написал: «Ну и что? Нашли бы песок».

Клеопатра недоуменно взглянула на него и потянула листочек к себе: «А где же?..» Он издали прочел написанное и кивнул на коробку конфет.

На стоянке привокзальной площади было оживленно. В крайнем ряду припарковалась «шестерка» мышиного цвета. Дамочка в дымчатых очках вышла из автомобиля, сладко потянулась, скользнула скучающим взглядом по номерам других машин. Взгляд ее на мгновение остановился на «Волге» номер 0685… В машине были двое. Они нервничали — то и дело поглядывали на часы.

В другое время они непременно обратили бы внимание на красивую женщину, прохаживающуюся между машинами, но глаза их были устремлены на выход из вокзала, откуда непрерывно текла толпа людей.

Женщина снова села за руль и сделала вид, что дремлет. Через некоторое время к «Волге» подошел человек с чемоданом, сел на заднее сиденье, и машина тронулась.

Старший лейтенант милиции Елена Голубева, выждав минуту-другую, вывела свою машину со стоянки и двинулась вслед за «Волгой».

Когда «Волга» юркнула во двор, Елена за ней не последовала, только запомнила адрес и, не сбавляя скорости, промчалась вперед. Отъехав на безопасное расстояние, она остановила машину и по мобильному телефону сообщила результаты наблюдения. Информацию приняли, выслали помощь.

Звонок по мобильнику застал Клеопатру под теплым душем в ванной комнате особняка Ильина. Вернее, Ильин принес ей телефон в ванную комнату. Звонил Баритон — он приказал немедленно выйти на Москаля.

Настроение у Клеопатры испортилось: такой однозначный приказной тон и такая срочность означали, что ее планы относительно спокойной работы с Ильиным, вернее, тщательной проработки нового канала доставки наркотиков, отодвигаются на второй план, поскольку «накатилось» что-то более важное. И она не ошиблась — Москаль был немногословен: «В восемнадцать часов, по первому варианту!»

«Первый вариант» предполагал встречу в самом центре Москвы, у стен Кремля, а точнее, у фонтана четырех коней, перед подземным переходом, который вел из Александровского сада на Большую Никитскую. Клеопатра взглянула на часы и спросила Ильина:

— Сколько надо времени, чтобы доехать до Кремля?

Ильин даже растерялся: если на машине, то никто точно не скажет. Можно в пробку попасть. Если воспользоваться метро, то… Клеопатра угадала ход его мыслей:

— Я поеду на метро.

— Но-о… — начал было Алексей, приревновавший ее к незнакомому мужскому голосу.

— Никаких «но». Я еду на метро, и еду одна. Понятно? — И, смягчившись, добавила: — Так надо, понимаешь?

Ильин покорно развел руками:

— Понимаю… Тогда минут через сорок надо выходить.

Решительно отвергла она и попытку проводить ее до станции метро. Попросила лишь объяснить, как туда дойти. А когда расстроенный Ильин спросил, когда она вернется, Клеопатра как-то странно посмотрела на него и тихо, но довольно веско произнесла:

— Привыкай не задавать подобных вопросов. Пойми: если бы у меня была какая-нибудь приватная встреча, я бы дорогу и без тебя нашла. Впрочем, ты тоже…