«Примерно так всегда».

«А где, мать вашу, Джаред? Мне надо поговорить с Джаредом и Иванкой». Бэннон слышал, что Джаред Кушнер, зять Трампа, был властителем дум и гением этого места.

Джаред с Иванкой находились у берегов Хорватии на борту яхты стоимостью $300 млн – одной из самых больших в мире яхт, принадлежавшей шишке из индустрии развлечений и донору демократов Дэвиду Геффену. Там они отдыхали в компании Венди Денг, бизнес-леди и бывшей жены Руперта Мердока.

Манафорт позвонил Бэннону. Он хотел встретиться.

«Почему бы вам не подняться?» – спросил он.

Куда?

«В Trump Tower».

Бэннону нужно было вернуться в холл, чтобы на лифте подняться на уровень жилых помещений. По пути он размышлял, о чем с ним хотят поговорить. Это могла быть сделка, которую Трамп заключил со своим руководителем кампании. «Может быть, он решил осчастливить меня пентхаусом в Trump Tower, почему бы нет?» Это было бы лучше его небольшого жилища у Брайант-парка.

Как оказалось, жилье принадлежало Манафорту.

Бэннону было жалко Манафорта. Руководителя кампании удивил успех аккаунта Трампа в Twitter, и он открыл свой. Однако нью-йоркская Daily News посмеялась над ним в апреле в статье «Сделаем Америку снова привлекательной», где отмечалось, что Манафорт, возможно не подозревавший о том, что Twitter – это публичный форум, стал фоловером свингер-клуба под названием Decadence.

Жилище Манафорта было прелестным. Кэтлин Манафорт, его жена, адвокат, в свои 60 выглядевшая на 40, была в белом платье и смеялась как Джоан Коллинз, актриса из сериала «Династия».

«Я искренне хочу поблагодарить вас за попытку вмешаться, – сказал Манафорт. – Дональд – он такой. Это его обычный стиль поведения».

«Я думал, что он на самом деле оскорбляет вас», – ответил Бэннон.

Манафорт отмахнулся. «Послушайте, все говорят, что вы реально знаете, что и как делается в СМИ», – сказал он.

«Я руководил консервативным веб-сайтом. Я знаком с приемами пропаганды».

«Мне нужно, чтобы вы взглянули кое на что», – произнес Манафорт и протянул черновой экземпляр статьи из New York Times под заголовком «В материалах черной бухгалтерии на Украине обнаружены записи о перечислении денежных средств руководителю избирательной кампании Дональда Трампа».

Бэннон прочитал: «Рукописные журналы учета показывают, что г-ну Манафорту были произведены выплаты наличными в размере $12,7 млн» от пророссийской политической партии.

«Двенадцать миллионов вонючих долларов с Украины!» – чуть ли не прокричал Бэннон.

«Что?» – встрепенулась г-жа Манафорт.

«Все нормально, дорогая, – сказал Манафорт. – Все нормально».

«Когда это пойдет в печать?» – спросил Бэннон.

«Возможно, сегодня ночью».

«Трамп знает что-нибудь об этом?»

Манафорт сказал, что нет.

«Как давно вам известно об этом?»

Два месяца, с тех пор, как Times начала расследование.

Бэннон прочитал примерно 10 абзацев. Это был смертельный удар. Это был конец для Манафорта.

«Мой адвокат посоветовал мне отказаться от сотрудничества, – сказал Манафорт. – Это чистая заказуха».

«Вам следует уволить вашего адвоката».

«Я подумываю об этом».

«Вы должны позвонить Трампу… увидеться с ним с глазу на глаз. Если материал попадет в газету и он не будет знать о нем, это конец для вас. Как вы вообще взяли $12,7 млн наличными?»

«Это все ложь, – сказал Манафорт. – У меня были расходы».

«Что вы имеете в виду?»

«Я просто генеральный консультант, – объяснил он. – На меня работают парни». На него много кто работал на Украине. «Все было выплачено этим парням. Я не получил и $500 000 оттуда».

«Все пропало. Об этом ни слова в статье. Это “вы получили $12,7 млн наличными”, понятно?»

Бэннон позвонил Джареду.

«Вам необходимо вернуться», – сказал он.

Статья о Манафорте появилась на сайте Times ночью и вышла в утреннем номере газеты. Как и предсказывал Бэннон, для Трампа это был удар. Его не предупредили.

Трамп позвонил Райнсу Прибусу и сообщил, что на место генерального директора приходит Стив Бэннон. Прибус удивился тому, что Трамп опять притащил кого-то, не имеющего опыта руководства, однако ничего не сказал. Он знал о работе Бэннона в Breitbart. Убив почти два года на превращение Breitbart в часть республиканской элиты, тот придумал новую стратегию: с Breitbart стало легче работать, а потери уменьшились.

Опросы показывали, что только 70 % республиканцев были за Трампа. Им требовалось 90 %. Для этого нужно было перетащить партийный аппарат на сторону Трампа.

«Послушайте, вы не знаете меня», – сказал Бэннон. Он встречался с Прибусом много лет назад. «Мне нужно, чтобы вы были здесь сегодня днем. И эта девица, Кэти Уолш, о которой я знаю только, что она суперзвезда». У Прибуса и Уолш, руководителя аппарата Национального комитета Республиканской партии (RNC), была база данных по всем вероятным участникам голосования в стране.

Бэннон хотел удостовериться, что RNC не бросит Трампа. Ходили слухи о бегстве доноров и о том, что в партии лихорадочно искали выход из передряги с Трампом.

Прибус заверил его, что он может не беспокоиться: мы никуда не денемся.

«Мы должны работать в команде», – сказал Бэннон.

«Вы думаете, что вам удастся сделать это?»

«Послушайте, Трампу наплевать на детали», – сказал Бэннон. Пусть они вынашивают свои планы.

Как Бэннон отметил позднее, сдобрив фразу своим фирменным сквернословием: «15 августа я подкатился к Райнсу Прибусу и отсосал у него, а аппарату сказал, что мы не можем победить без вас».

Даже если бы Трамп и его команда не знали этого, Прибус прекрасно понимал, что им не обойтись без RNC. У Трампа практически некому было работать на местах – там, где находились избиратели, и он не знал самых фундаментальных вещей.

Прибус в последние годы присматривал за масштабной программой превращения RNC в организацию, ориентированную на данные. Позаимствовав победную предвыборную стратегию у Обамы, RNC вложил огромные средства – в сумме более $175 млн – в аналитику и большие данные, отслеживание индивидуальных избирателей на предварительных выборах и использование полученной информации для координации действий армии волонтеров на территориях, разделенных на «участки».

С самого начала предполагалось, что после выбора кандидата от Республиканской партии RNC прицепит этот новенький сверкающий фургон к довольно крепкому и большому аппарату кампании. Несмотря на все оскорбления, которые RNC вынес во время праймериз, – один раз Трамп назвал действия RNC «надувательством» и «кидаловом» и заявил, что Прибусу «должно быть стыдно», – RNC фактически выполнял роль аппарата избирательной кампании Трампа.

Выездной персонал должен был прежде всего сделать так, чтобы бюллетени тех, кто голосует по открепительным талонам или досрочно, достались предположительным сторонникам Трампа, поскольку они оценивались в 90 баллов по 100-балльной шкале в национальной базе данных. В Огайо, где насчитывалось 6 млн избирателей, в 90 баллов оценивался примерно 1 млн. Этот миллион и следовало ориентировать на досрочное голосование, и выездной персонал вместе с волонтерами должен был преследовать каждого избирателя до тех пор, пока он не опустит бюллетень.

Затем выездной персонал должен был убедить тех, кто оценивался в 60–70 баллов, проголосовать за Трампа. Система помогала уменьшить хаотичность контактов с избирателями и позволяла волонтерам и выездному персоналу сконцентрироваться на тех, кто с наибольшей вероятностью проголосует за Трампа.

О смене руководителя кампании было объявлено 17 августа. New York Times сообщала: «Решение Трампа назначить Стивена Бэннона, председателя веб-сайта Breitbart News, генеральным директором своей избирательной кампании наглядно показывает, что мы готовы избавиться от старой республиканской команды, пытавшейся отучить его от напыщенных и радикальных высказываний, которые помогли ему стать кандидатом, а теперь стали угрозой… Для г-на Трампа, впрочем, привлечение г-на Бэннона – не более чем политический эквивалент заказа более удобоваримой пищи».