Через пять минут бега девушка уже устала так сильно, что ей хотелось просто лечь прямо здесь, в пыли, лишь только чтобы её не беспокоили и не трогали, пока она медленно умирает от голода. Кристина опустилась на колени и закрыла лицо руками. Лишь одна мысль крутилась в её измотанной голове: «Почему?!». Почему её предал тот, кого она безумно любит? Почему он предпочёл ей ту девицу? Почему предал её, свою Крошку Лотти?

Кристина собрала в ладошку несколько мелких камешков, которых было полно вокруг, мельком взглянула на них, а затем крепко-крепко сжала руки в кулаки. Камни впивались в кожу, вызывая боль в ладонях, но это было ничто по сравнению с той болью, от которой мучилась её душа. Кристина с трудом разжала пальцы, камни посыпались на землю, некоторые были красными от крови. Но девушке было всё равно. Хотелось кричать и бить всё, что попадётся под руку. Однако поблизости ничего не было, и выплеснуть злость было не на что.

«Куда же идти?»- запоздало подумала Кристина. Она выбежала из дома Рауля в лёгком платье, не взяв с собой ни плащ, ни накидку. Тогда девушка над этим не задумалась, но сейчас пригодилось бы что-нибудь вроде шали.

Дорога, по которой шла Кристина, всё больше напоминала городскую. Одиноко стоящие особняки встречались всё реже, вместо них появлялись маленькие деревушки, состоящие из десятка домиков, а также небольшие поселения.

Вскоре впереди показались огни. Ещё далёкие, но уже различимые фонари улиц Парижа, так и зовущие к себе бедных путников, затерявшихся в дороге.

На землю опускалась ночь. Неторопливо, будто не желая напугать кого-нибудь, она аккуратно затемняла небо, сеяла мрак везде, не пропуская ни одного уголка. Солнце давно село, и теперь на небе неторопливо вспыхивали далёкие звёзды.

Кристина пересекла черту города, и теперь неторопливо шла по улице, освещаемой лишь одним тусклым фонарём, горящем с перебоями. Девушка опустила голову, чтобы волосы закрывали лицо и красные от слёз глаза.

Теперь она знала, куда идти. Место, в котором всегда найдётся приют бедной балерине, откуда не прогонят, откуда уже некому было прогонять…

И вот Кристина стоит перед зданием Опера Популер. Некогда прекрасным и роскошным зданием. Теперь же почти всё почернело после пожара.

Кристина вздохнула, прогоняя набежавшие слёзы. Всё-таки, видеть любимую оперу такой раздавленной и жалкой было очень больно. Девушка стёрла рукой выступившие слёзы, скорее размазав их по лицу, нежели вытерев, поправила платье и зашагала к чёрному входу.

========== С возвращением! ==========

Глава 4

Эрик стоял возле окна и смотрел на улицу, грустным взглядом провожая прохожих. Кто-то шёл быстро, явно опаздывая на важную встречу, кто-то – медленно, рассматривая витрины магазинчиков, попадающихся на пути, некоторые гуляли парами, тихо наслаждаясь этим вечером и обществом друг друга.

Эрик ненавидел их всех. Бегущих, гуляющих – всех! Они могли жить нормальной жизнью, такой спокойной и обычной. Они должны быть так счастливы, но на их лицах Эрик всегда видел недовольство, озабоченность или злобу. Все они могли быть счастливы, а он, Эрик, - нет.

Сумерки всё сгущались, и прохожих на улицах становилось всё меньше. Вскоре тусклый свет фонаря лишь изредка падал на бродячих собак.

Площадь опустела, а Эрик продолжал смотреть в окно. Может, потому, что больше ему заняться было попросту нечем, а, может, так он не ощущал того одиночества, той пустоты, уже, казалось, навечно поселившихся в его израненной душе.

От мрачных мыслей его отвлек звук хлопнувшей двери. Мужчина нехотя оторвал взгляд от картины за окном, привычным движением руки проверил, на месте ли маска, а затем снова уставился на улицу.

Лита торопливо поднималась по ступенькам, направляясь, вероятно, в комнату Эрика. Эта девушка вообще ничего не могла делать медленно, что, однако, вовсе не мешало ей получать удовольствие от жизни. Вот о ней Эрик не смог бы сказать, что она не умеет ценить жизнь. Лита даже в самых трудных ситуациях могла найти что-то хорошее, что давало бы ей силы идти дальше, не обращая внимания на преграды. Она заражала всех своим вечно хорошим настроением, рядом с ней никто не смог бы скучать или грустить. Таких солнечных людей Эрик не встречал. Все его прежние знакомые ненавидели его, за лицо, за характер – за всё. Хотя, Кристина, наверное, не ненавидела. Но она боялась, а это не лучше.

Тем временем Лита уже поднялась и теперь стояла перед дверью, негромко стуча.

- Эрик, эй! Это я, можно войти?

- Да,- тихо ответил мужчина, оборачиваясь к открывающейся двери.

На пороге появилась Лита, улыбающаяся, как и всегда.

- Привет,- девушка положила на кровать какую-то чёрную ткань и тоже подошла к окну,- чем же ты занимался весь день? У меня появилась идея, и ты просто обязан сегодня пойти со мной.

- Куда это?- поинтересовался Эрик.

- В сгоревшую оперу,- пояснила Лита,- мне кажется, или у тебя там остались вещи?

Мужчина нахмурился. Лита была права.

- Так вот,- продолжала она,- мы сходим сегодня туда и заберём всё нужное. Заодно на улице побываешь, а то тебя и раньше было не вытащить, а сейчас ты, видимо, намерен вечность у меня дома просидеть, да?

Эрик раздражённо глянул на девушку, а она лишь улыбнулась.

- Кстати, я тебе принесла плащ,- Лита указала на чёрную ткань, лежащую на кровати,- ну так пойдём?

- Хорошо,- наконец ответил мужчина,- но зачем тебе идти со мной? Я вполне могу и один.

- Ага, как же,- усмехнулась девушка, но осеклась, посмотрев на абсолютно серьёзное лицо Эрика,- да брось! Я тебе пригожусь!

- Очень сомневаюсь,- он накинул плащ и подошёл к двери.

Вместе они спустились по лестнице. Возле выхода стояла вешалка с разными плащами, накидками и шляпами. Выбрав одну, Лита отдала её Эрику.

- Надевайте, мистер Призрак, не то вас узнают.

Эрик раздражённо посмотрел на девушку, но шляпу взял.

Они вышли из дома, спустились по небольшой лестнице и оказались на улице. Было прохладно, но ни Эрик, ни Лита не обращали на холод никакого внимания. Они перешли улицу, быстрым шагом направляясь к чёрному входу в здание Опера Популер.

***

Кристина устало пробиралась по полуразрушенным коридорам парижской оперы. Стены были чёрными после пожара, и, хватаясь за них руками, девушка тоже постепенно перекрашивалась. Она уже потеряла счёт времени, и знала лишь, что сейчас ночь.

Когда девушка проходила через чёрный вход, она чуть не столкнулась нос к носу с охранником, на ночь обходящим всю оперу. Но она вовремя услышала шаги и спряталась, когда мужчина проходил мимо. Сердце девушки билось быстро-быстро, и Кристине казалось, что из-за него охранник её заметит, но он ушёл, и Дае быстро забежала внутрь оперы.

Здесь, по крайней мере, было тепло. Кристина так замёрзла, что не обращала внимания на запах гари, окутывавший все этажи. Она растирала замёрзшие руки и радовалась, что охрана была только снаружи. Но нужно было идти дальше, ведь не на мраморном же полу ей ночевать!

Кристина шла давно знакомым путём, что немало помогало, потому что узнать после пожара какой-либо коридор не представлялось возможным.

Вот девушка остановилась перед дверью в свою гримёрку. Она вздохнула поглубже и вошла.

В комнате всё было таким же сгоревшим и почерневшим, как и в остальных залах. Кристина присела на более-менее чистый уголок кровати и осмотрелась. Рядом с кроватью стояла тумбочка, из которой девушка достала свечу и аккуратно зажгла.

Тусклый огонёк осветил заплаканное лицо, каштановые кудри, которые уже немного почернели, испачкавшись о стены, тонкие пальцы и худые руки.

Кристина, держа свечу в одной руке, встала с кровати и подошла к зеркалу. Оно уцелело полностью, хотя комод слева и шкаф справа сильно обгорели. Девушка прикоснулась к зеркальной поверхности: она была ледяной. Пара движений, и перед Кристиной зияет чернотой потайной ход, ведущий к дому Призрака оперы. Дае неуверенно посмотрела на сырые стены, обвешанные паутиной, с потолка капала вода, а сам коридор так и веял холодом. Наконец, собравшись с духом, Кристина перешагнула раму зеркала и оказалась по ту сторону прохода. С тихим щелчком зеркало встало на место, отрезав девушке путь обратно.