- Не надо шею? - Кит снова обеспокоенно коснулся провода самыми кончиками пальцев, оглаживая красную удавку и перетянутую смуглую кожу. В каком таком смысле не надо, Лэнс-с-каких-то-херов-не-надо-меня-трогать-МакКлейн? Он ведь задыхался или… были места, где давило больнее? У Лэнса были закрыты глаза и напряженно сведены брови, наверняка от боли. Или от того, что ему было мерзко и стыдно выглядеть таким беспомощным перед ненавистным ему соперником. - Тогда скажи, какой убрать, и я начну оттуда.

Голос дрогнул. Слишком заметно, и Лэнс стиснул зубы.

Там, где давило сильнее всего, не стоило начинать. Тем более его великолепными, потрясающими, неземными руками. О, мадонна, эти руки…

Лэнс, даже не понял, что произнёс это вслух. Едва слышно, но всё равно слишком отчётливо, так же отчётливо, как и дрогнувший голос Кита. В пустой тишине этой части замка было слышно даже тихое гудение электричества - или что там у них бежало по этим проводам? - не то что шёпот.

Юноша замер на несколько долгих мгновений. Теперь он точно не ослышался, но это так же значило, что и прошлая фраза не была порождением его больного разума. Кит ничего не понимал. Почему? Почему Лэнс так говорил? Терял рассудок? Когане списал происходящее на то, что Лэнс уже довольно долго находился здесь, запутанный в проводах. Наверняка такое потрясение могло оказать сильное воздействие на психику. Возможно, после этого случая у Синего паладина развилась бы фобия проводов, или он вообще не смог бы заходить в эту комнату - оно и к лучшему, потому что второе имя Лэнса должно было быть не Чарльз, а Катастрофа.

Второе место за побег от происходящего дерьма несомненно отошло бы Киту Когане. Возможно, он бы мог посоревноваться с абсолютным чемпионом, но налажал в локации с душевыми, получив даже не просто ноль балов, а уйдя в минус.

Однако, какие бы ни были у этих двоих планы: заниматься профессиональным самообманом или метаться между желанием трахнуть кое-чью руку и нормами морали вперемешку с командной субординацией, провода медленно проседали под их весом. Возможно, будь эти двое чуть менее увлечены друг другом, то заметили бы как постепенно погружаются всё ниже. Пластиковые мягкие тёплые оболочки расступались под весом, а потом и вовсе резко скользнули в стороны. Новое переплетение ещё твёрдых проводов обожгло холодом даже через ткань комбинезона, и Лэнс прогнулся, насколько позволяли удерживающие кабели. Он судорожно вдохнул, глотая стон. Хотелось притереться щекой к блуждающим по его плечам, руками и целовать их до посинения, но у удавки на шее всё ещё были свои планы на столь занимательный вечер. Он едва слышно заскулил, заливаясь краской стыда, но какой уж к чёрту стыд? Губы жгло от желания прикоснуться к чужой коже, и ему оставалось лишь нетерпеливо кусать их. До крови, до боли, до плавящегося в черепной коробке разума.

- Это не боль, - прошептал он лишь для того, чтобы успокоить Кита. У того движения казались слишком паникующими, а нотки в голосе отвратительно переживающими. Они заставляли Лэнса утопать в иллюзии того, что между ними что-то есть, и это определённо не хорошо. Сердце стучало под пальцами Кита, снова цепляющимися за кабель на шее, там ведь рядом артерия, и Когане определённо должен был чувствовать этот неровный частящий ритм. Просто не мог не чувствовать. - Это скорее наоборот, я… Господи-боже, Кит. Это слишком позорно произносить вслух.

Лэнс открыл глаза только для того, чтобы умереть. У Когане было то самое недоумевающее выражение лица, когда он казался очаровательно беззащитным в своём непонимании ситуации. Лэнс беспомощно шарил взглядом по чужому лицу, слыша, как сердце предательски медленно сделало три удара. Рука всё ещё была на шее - снова - и МакКлейн закусил губы лишь бы не ляпнуть чего-то несвоевременного. Он столько молчал, он просто обязан промолчать сейчас и до тех пор, пока Когане не поймёт сам.

- Но.., - начал Кит, как-то стушёвываясь, и завязавшийся почти-разговор дал Лэнсу немного прийти в себя. Голова была ватная от сильного возбуждения, но беседа - прекрасный способ отвлечься. Пока не начнёт скатываться в очень дерьмовое русло.

- Это не боль. Это приятно, - цокнул языком Лэнс, а затем напрягся, заметив, как Кит проследил этот жест взглядом. - Ох.

Оу.

О Боже.

Как давно за ним так пристально наблюдали?

- Я же вижу, как они впиваются в твоё тело.

- Обернись назад. У людей обычно не встаёт от боли.

А вот именно то дерьмовое русло. И дерьмовые заигрывающие интонации. Возможно, Лэнсу было бы куда более стыдно, если бы Кит не последовал его указаниям и не вспыхнул. Практически буквально. МакКлейн хмыкнул, заметив, как тот больше не смотрел ему в глаза, явно испытывая дискомфорт, а затем неловко принялся выпутывать руку из плена проводов. Медленно, раскачивая один кабель за другим.

Лэнс следил за ним мутным взглядом, а гадкая торжествующая улыбка расползалась на лице сама собой. Хотя парень даже не понимал от чего. Возможно от того, что так легко вогнал в краску того самого непрошибаемого самурая, а может, от того, что смысла особо держать язык за зубами уже не было.

- Кит, - прошептал он, глядя, как тот опустил голову ниже, стряхнул длинную чёлку на глаза нервным жестом и поджал губы, не прекращая тянуть провода на руке.

- Кит, - шумно выдохнул он, сдвигаясь и неловко ёрзая. Кабели проскользили по ткани костюма, по низу живота и бёдрам. Снова остро кольнуло возбуждением, парень сдавленно простонал и цапнул пальцами чужие влажные пальцы. Мышцы на внутренней стороне бёдер, казалось, вот-вот взорвутся от перенапряжения, судороги уже стали привычными, отбрасывая спазмами боли возбуждение.

- Кит, - позвал он, смотря, как у Кита дрожали руки и шла пятнами смущения шея. Когане кинул на него беглый взгляд и снова уткнулся в сплетение. Робко тронул смуглые пальцы и погладил тыльную сторону, словно пытаясь успокоить. - Мне уже плевать, как далеко это всё зайдёт.

Кит замер. Ему было сладко и боязно одновременно, хотелось прижать Лэнса, обнимать, коснуться губами его губ, но…страшно? Кто знал, к чему это могло привести. Да и к чему греха таить, Кит никогда бы не решился на такое.

Но Лэнс казался таким разморённым, таким красивым с этим вымученным выражением на лице. Он так призывно выгибался, терзал свои губы и трогательно цеплялся пальцами за его, Кита, пальцы при каждом случайном касании.

И совершенно не мог оказать никакого сопротивления.

Когане снова кинул на парня взгляд. Пробежал по лицу, огладил шею с красной удавкой, всё ещё перетянутый живот, задумчиво остановился на судорожно сжатых коленях. В любом случае, Лэнса нужно было отсюда вытащить. Он уже тут давно, циркуляция крови нарушена. Криопод, может, и умел лечить, но отращивать потерянные части тела еще не научился. Кит должен был найти в себе силы распутать эту ловушку, но, как только он ослабил провод достаточно, чтобы выдернуть руку, в его волосы тут же вцепились и больно потянули вниз.

- Кит, - выдохнул ему в губы Лэнс, практически промурчал, подаваясь всем телом вперёд, ластясь. Паладин как заведённый шептал его имя, больно сжимая волосы на затылке и отвратительно жалобно скуля.

А Кит всего лишь пытался уместить в своей черепной коробке все те жалкие «против» и несомненно прельщающие «за». Он сходил с ума, иначе объяснить то, какого квизнака не делал ничего, когда под ним находился такой распалённый и согласный абсолютно на что угодно парень, не мог даже сам Когане. Сопротивляться такому Лэнсу было выше его сил. Человеческих, галрийских, каких угодно. Он смотрел в тёмные подернутые поволокой глаза и тонул, действительно тонул, не в силах вспомнить, что такое «дышать» и зачем оно вообще нужно.

Лэнс задыхался, но продолжал тянуться вверх, к чужим губам. Провод пережимал горло, и, да, красный. Чужой, правильный, его цвет. Кит огладил смуглую кожу, мягко надавил на плечо рукой.

С одной стороны юноше было мерзко, словно он пользовался беспомощным состоянием, с другой Лэнс влажно лизнул его губы, и Кит не мог не ответить. МакКлейн напрашивался, совершенно точно напрашивался, шептал какой-то милый и одновременно пошлый бред - Когане не вслушивался, чтобы не помереть окончательно со стыда. Он слышал, как тот называл его красивым - господи, этот придурок правда говорил такое? - и, кажется, неземным, и всё давил вниз на плечи, заставляя лечь, уперевшись спиной.