— Случилось чего? — без излишних ухищрений спросил я, ухватив ее за руку и притянув к себе на колени.

Неловко поерзав, девочка положила голову мне на плечо, банально прячась от зрительного контакта.

— Я не люблю всякие скандалы, — так, уже хорошее начало, — и, скорее всего, ничего такого тут и нет, опять я неправильно все поняла, так что…

— Я мысли не читаю, детка, — усмехнулся я, перебив неуверенное бормотание, — и намеки понимаю хуево.

Сглотнув, Катерина немного помолчала, видимо, формулируя. Скорее всего, какую-то претензию.

— Ты вчера приехал к универу ко мне или за той девушкой? — тихо, робко, как будто просьба не злиться за лишнее любопытство.

С одной стороны, мне нравится, что не было истерик. С другой…

— Во-первых, у тебя такие же права на меня, как у меня — на тебя, — потеребив кольцо на ошейнике, я мазнул пальцами по теплой коже ее шеи, — и, если я был замечен с какой-то бабой в недвусмысленной ситуации, ты вполне можешь спросить, какого это такого хуя, — Катя издала негромкий смешок, свойственный только ей, больше ни у кого я такого не слышал. М-да, ванильный долбоеб, — во-вторых, да, Настя очень красивая девочка, но босс на ней женился не только поэтому. Я ехал как раз в направлении их дома, вот и подкинул.

— Я же говорила, что не так поняла, — с заметным облегчением улыбнулась Катерина.

Ойкнув, она подскочила убавить огонь под угрожающе зашипевшей кастрюлей. Святой наивняк, господи, реально все? Просто восприняла и поверила? Охуеть, так вообще бывает? Она же сейчас похерила все бабские законы! Блять, я точно на ней женюсь.

— Кстати, насчет вчера, — подперев щеку кулаком, я лениво подумал, что надо перевесить шкафчики пониже, а то тянется. Хотя нет, пусть так и висят, потому что так тянется… — я тебя спьяну не обижал?

— Да нет, ты сразу почти заснул, а что такое? — колдуя что-то там над супом, девочка высыпала туда приправы какие-то.

Откуда вообще в моем доме приправы? Наверное, сама купила. Кстати, о покупках. Да, денег я дал, но чего это при наличии в доме здоровенного лба худенькая девочка на себе таскает продукты? Непорядок.

— Просто пьяным я разговариваю только матюками и весьма грубо, — поднявшись, я обнял ее со спины и прижался подбородком к макушке, — завтра напиши, что купить, ну или вместе поедем.

— Но я же тогда не успею к вечеру приготовить, — шустро шинкуя морковку, она доверчиво откинулась мне на грудь.

— Ты мне тут не кухарка, — постучав костяшкой указательного пальца по столу, я отпустил ее, давая опять подойти к плите, и заглянул в холодильник за своим пивом, — если есть желание, готовь, если нет, тупо закажи что-нибудь или я в кулинарию заеду.

— Ну тебе же нравится, — мягко и с робостью улыбнулась Катя. Да уж, готовит она охуенно, тут ничего не скажешь, — кстати, а что ты не любишь?

— Грибы, — маринованные в качестве закуски ничего, а вот приготовленные прям мерзкие, — и рыбу ем только красную.

— Хорошо, — подавив порыв немедленно ее потискать за эту улыбку, я встал и вместо этого пошел за бумажником в прихожую.

Пока сегодня забирал заказы, взял заодно налички. Значительно облегчив распухший кошелек, я вернулся на кухню и поставил согнутые в середине купюры вертикально на стол.

— Если вспомню, еще дам, ну или скажешь, что кончились, — на всякий случай, наверное, надо уточнить, — это не только на продукты, а вообще.

— Это много, — поджала губы Катя, ставя на стол тарелки с погревшимися тефтелями и картошкой.

— Кинь на карту и пусть будут, — махнул рукой я, — деньги при себе всегда должны быть, может, захочешь купить что-нибудь.

Как вариант, красивое белье, м? Хотя в этом нет смысла, без него она куда лучше смотрится. Ну или в полотенце — кто бы мог подумать, что это такой возбуждающий наряд.

Аккуратно взяв деньги, Катя понесла их, видимо, в свой рюкзак положить. Спокойная, послушная девочка, она же до блядства хорошая нижняя. Ведь я мог на самом деле изменить, сказать, что подвозил подругу — и она бы поверила? Или поверила потому, что может отличить правду от брехни? Изменять я, конечно, не буду, это тупо, да и повода нет. Верно говорит пословица, мужик из дома должен выходить накормленный и оттраханный. Не то чтобы меня не привлечет сейчас красивая бабенка, но… Я чувствую себя в последние дни таким умиротворенным. Я удовлетворен в постели, на кухне, в общении, мне хорошо, портить это состояние ее подозрениями или мерзким шепотком совести не хочется от слова “совсем”. Теперь хочется ехать домой, потому что тут тепло и хорошо. Кажется, я понимаю босса — когда он переселил к себе новую жену, еще пока в статусе невесты, он так резко стал домоседом, что я поначалу даже подозрительно относился к мадам Владлен номер два. Теперь и я на это напоролся, м-да, лопух…

— Я, кстати, доделала, — положив передо мной на стол знак принадлежности, она налила в тарелки суп.

Обычная такая черная фенька, какие девчонки таскают, довольно широкая. Не баба я, конечно, чтобы браслеты носить, но это еще не худший вариант.

— Ну что же, — подняв взгляд на ожидающую позволения нижнюю, я протянул ей правую руку, — над часами вяжи.

Она буквально просияла, старательно затянула узелок и уселась напротив меня.

Спокойно поужинав, попив чаю с печеньем и поговорив о длинном дне, мы перебрались к телику. Я практически не внимал, поглаживая ее упругие бедра и потихоньку начиная дремать.

— А мы сегодня будем играть? — пробормотала тоже сонная Катя, потеснее прижимаясь щекой к моему плечу.

— Давай будем играть по субботам, — широко зевнув, я встал, выключил телевизор и с ней на руках пошел в спальню, — чтобы не приелось быстро и не торопиться.

Она согласно что-то промурчала, а я подумал, что надо менеджерам сказать, чтобы мне на субботу ничего не ставили. По крайней мере, на вечер.

Проснувшись, я узрел перед собой ее аккуратное ухо и без сомнений довольно серьезно вцепился в него зубами. Девочка мгновенно взбодрилась, поморщилась:

— Больно.

— Прости, — лизнув место укуса, я куснул ближе к мочке и понежнее, — а так?

— Так хорошо, — с улыбкой приподняв руки, Катерина сладко потянулась, обняла меня за шею, — доброе утро.

Вместо ответа она была нещадно зацелована и придавлена к матрасу стокилограммовой тушей. Как и всегда с ней, я завелся за секунды, возбуждение ударило в голову не хуже чистого спирта.

Просунув локти ей под колени, я чуть ли не на плечи себе закинул ее ноги, жадно втираясь стояком через одежду в ее промежность. Закусив губу, девочка потянулась ко мне, практически складываясь пополам только ради поцелуя. Чуть согнув руки, я наклонился ближе к ней, чтобы протолкнуть язык глубже. Настолько моя нижняя, что убил бы любого, кто хоть глянет на нее не так.

— Трахни меня, — проскулила Катерина, цепляясь за мою шею и подставляя свою поцелуям и несдержанным укусам, — пожалуйста, я тебя так хочу…

— Пожалуй, не откажусь, — прохрипел я, потянувшись к тумбочке за презиками.

С ней всегда все быстро, без долгих прелюдий, без чрезмерной лизни и сюсь-пусь. Трахаться — значит трахаться. До шлепков, грубо, кусаясь и царапаясь. Вбивать ее в кровать так, чтобы придерживать за бедро, а то ебнется головой о спинку. Чтобы стонала так, что не слышно скрипов.

— Ударь меня, — сипло попросила она, срываясь в глухой вскрик и прикусывая свою губу до крови.

И протяжно застонала, почти взвыла в ответ на крепкий шлепок по ягодице.

— Ты ж моя маленькая блядь, — наклонившись, я широко лизнул ее рот, ощущая соленость крови, куснул ее губу, язык, глубоко поцеловал.

Ее ногти впились мне в лопатки, она откинула голову, прогибаясь, почти крича в оргазме. Торопливо догнавшись несколькими рывками, я замер, тяжело дыша и сосредотачиваясь на своем кайфе. Спина вся мелко дрожит, а в животе мягко отпускает комок возбуждения. Охуенно…

Повалившись на бок рядом с ней, я расслабленно усмехнулся. Довольная какая, глазищи блестят. Девочка забралась в мои объятия, ласково так обняла в ответ, проходясь ладонью по волосам. То “ударь меня”, то почти мурлычет, какая разносторонняя мадам…