— Можно убить? — переспросил мальчик. — Как можно убить мертвеца?

— Так же как и нежить вокруг, — расхохотался воин. — Иди по водоспуску и найди в канализации торговку. Из какой бездны она берет свои товары я не знаю, но кратковременное проклятие поможет тебе убивать призраков и даже не спрашивай меня как это работает. Заодно затарься разным мхом — это единственное лекарство, которые ты тут сможешь найти. Ну, кроме лечащих заклинаний, естественно.

— Ну, я пойду тогда, — кивнул мальчик.

— Иди… Но осторожней там. Никто не хочет, чтобы ты стал пустым.

— Спасибо, — Узумаки был приятно удивлен такой заботой и поклонился, чтобы скрыть смущение.

А соваться в канализацию было действительно плохой идеей.

Наруто лежал на траве в тени своего любимого дерева, рядом с обелиском памяти погибшим, и по-настоящему наслаждался солнечным, слегка облачным, теплым днём. Сегодня был уже июль и лето вполне вступило в свои права — жарить мясо, казалось, можно было прямо на камнях улицы.

Вот уже чуть больше полугода, как ему снится этот непрекращающийся кошмар и мальчик научился ценить такие минуты: спокойные, теплые, яркие. Когда не надо никуда спешить, никто не хочет тебя убить в любой момент, когда можно расслабиться и просто полежать…

Пока ему снится кошмар, он успел перейти на новый курс обучения — третий. Влюбиться и разочароваться, да и вообще, оглядываясь назад, тот мальчик, который хныкал полгода назад на пороге своего дома вызывал… смешанные чувства. Жалость, сострадание и одновременно, презрение. «Вставай и иди. Вытри слёзы. Возьми себя в руки и убей! Кстаа-а-а-ти…»

Резкий крик птицы заставил Наруто вздрогнуть, перекатится и пришел он в себя уже держа в руке кунай (который он прятал в рукаве).

— Разожги пламя у себя в заднице, при***женный, почтовый ястреб! — шепотом, но откровенно зло выругался Узумаки. Теперь ему предстояло обратно взвести механизм выхвата куная. Не сам же он выпадает в руку в самый удобный момент.

Немного собравшись, Узумаки опёрся о дерево — так было быстрее вскочить — и принялся за свое любимое занятие.

«Ташиги Нара» — это имя он прочитал на обелиске. «Чунин. Погибла при исполнении. Руководитель засекречено. Отомщена — вира выплачена. засекречено, засекречено, *засекречено*» — это всё, что он нашел на нее в архиве.

«Она была красивая», — в анкете была и фотка. Естественно, выносить документы ему никто не давал, но он же шиноби. Их учат запоминать огромные объемы данных наизусть в минимальное количество времени. Аж шесть разных способов преподают!

«Думаю, команда у нее была такая: бесклановый, допустим, сенсор или медик. Да точно медик. Сама же она была, как и всё Нара, стратегом. Для силовых акций, скорее всего, взяли Акимичи или Инузук. Хотя нет, Нара с Инузуками не очень ладят. Особенно женская часть. Что поделать, цундере».

Самым любимым занятием Наруто в последнее время было сочинять истории. Он находил обрывочные сведения о каких-то погибших героях и сам до выдумывал миссии, приключения, переживания. Иногда представлял себя в роли командира погибшей группы, или наоборот, ее участником.

В таких фантазиях его группа иногда чудесным образом появлялась в том странном мире и он, Наруто вел ее к победе… или к гибели. Он с «друзьями» выручал знакомых и не очень красавиц, спасал Коноху от неминуемых катастроф.

А главное, частенько спрашивал совета у своих «наставников», которые все как один, были круче гор. Они все интересовались его делами и искренне сопереживали ему, а так же от всей души советовали, как поступать в той или иной ситуации.

Замечтавшись, Наруто просидел под деревом аж до самой ночи.

Тишина ночных улиц тесной удавкой давит на шее каждый раз, когда ты идешь домой, в свою маленькую квартирку, понимая, что там тебя никто не ждет. Никогда не ждал. Одиночество убивает.

Наруто сидел на карнизе чьей-то крыши, свесив ноги. Он смотрел в окно, наблюдая за чужой жизнью. Это было, конечно, не красиво, но когда это хоть кого-то останавливало? Здешняя семья была идеальна: добрый отец, заботливая мать и мальчик, который рос в любви. Иногда Узумаки приходил сюда, на эту холодную крышу, в самые одинокие ночи, когда грусть мешала спать. И тогда он смотрел на людей, живущих другой жизнью.

«Как хорошо было бы однажды проснуться не в мире мертвецов, или своей старенькой кровати, а там, где у меня есть мама и папа!» — подумал Наруто.

Откинувшись спиной на карниз, он перевел взгляд на звезды, тускло поблескивающие в черноте. Достав из кармана яблоко, откусил кусочек.

«Кислое».

Подул холодный ветер, и, поежившись, мальчик поднялся с ледяной черепицы. Вытрусив от пыли штаны, подхватил в зубы яблоко и спрыгнул с третьего этажа на фонарный столб. С силой оттолкнувший ногой от столба, и, скорректировав падение, он приземлился, перекатом погасив инерцию движения. Наруто чуть не подавился фруктом и больно ушиб стопы, но не придал этому значения. Юный шиноби научился верить в свои силы и не бояться ими пользоваться.

Завтра была суббота, так что у него была возможность гулять всю ночь, пожелай он этого. Наруто нравилась ночная Коноха. Такая… умиротворенная.

В такие моменты он чувствовал некую общность с Деревней. Жаль, чувство редкое и проходящее.

Узумаки не заметил как ноги вывели его обратно к парку. Деревья шелестели листвой от ветра, а на берегу озерца умывалась одинокая собака. Фыркнув и испугав животное, юноша скинул с себя сандалии, куртку, футболку и штаны. Немного поразмыслив, снял и трусы. Никто его сейчас не увидит, а мочить одежду было не охота.

Зажмурив глаза, отрешаясь от тисков холода, Наруто ставит стопу на поверхность озера, порождая круги. Мерзлая вода пружинит под мерцающей от чакры кожи. Удостоверившись, что он стоит, Наруто собирает всю волю в кулак. Его глаза закрыты, а скулы свело от напряжения. Не смотря на холод, на лбу выступили бисеринки пота. Резко выдохнув, он становится второй ногой на воду.

Юноша простоял всего мгновение, после чего по колено провалился в озеро.

— Чтоб меня аякаси сожрал! — выругался Наруто, после чего попробовал снова.

И снова. Вновь и вновь, отдавая себя любимому делу, он становится лучше. Шиноби тренировался под звездным небом, не считая время, и чувствовал себя живым. Когда ему уже надоело пытаться банально устоять на воде, мальчик с криком рыбкой сиганул в озеро и немного поплавал. Выбравшись, стал приседать, прыгать и бегать по кругу, согреваясь. Заболеть он не боялся, его организм был на удивление крепким даже для шиноби, а поддерживая себя чакрой Узумаки быстро отогревался. Натянув на тело нижнее белье и штаны, Наруто немного потренировался взбегать по деревьям. Как и тренировку с водой, он выпросил их у Ируки, который решил его поощрить за проявившийся в учебе энтузиазм. Ну… относительно. По крайней мере, для самого себя Наруто казался эдаким титаном учебы! Жаль, не все разделяли его мнение.

Признаться честно (а врать самому себе — последнее занятие), то эти тренировки с чакрой стали больше похожи на изощренную пытку: чакраканалы и тэнкецу, не рассчитанные на такие нагрузки, горели огнем… но самому Наруто на это было мягко говоря… наплевать. После череды очень неприятных смертей длинной в год все неприятные ощущения были… терпимыми. Благо его аномальная регенерация пока справлялась со всем, что Узумаки взваливал на себя.

И несмотря на всё это, ни взбежать нормально по дереву, ни опереться на воду у него никак не выходило.

За пролетевшие в мире сна два месяца тренировок с чакрой, в его обычной жизни прошел всего один, только вот результаты все равно были печальными, даже без затрудняющих дело сандалий. С таким темпом у него совсем не скоро выйдет вытворять то же, что и в мире аякаси. Внутри тела бурлил океан силы, и его было трудно подчинить. Но Наруто не сдавался. К тому же, он был уверен, что прочие ребята из его класса либо уже умеют это — разумеется, они ведь клановые! — либо слету обучаться: как та же Сакура, а он опять будет в дураках. Играть в запасной команде мальчик больше не желал.