— Вы сможете идти? — обеспокоенно спросила Мила. Он кивнул, продолжая глупо улыбаться. На всякий случай, Ларина сунула ему в руку тысячную бумажку. Пусть купит себе что-нибудь вкусненького.

Закрыв за гостем дверь, Мила горько вдохнула и продолжила приборку. К приходу второго донора, гостиная и коридор уже были в порядке. Оставались еще две комнаты. Проводив и этого гостя с таким же неземным видом, Мила сама решила подкрепиться. Выпив пол литра молока, она почувствовала себя гораздо лучше. Силы снова пустили адреналин по венам, и она вернулась к своему надоевшему до чертиков занятию.

Когда Ричард, выплыл из своей комнаты, довольный и сытый, в квартире не осталось и намека на утренний обыск. Милз приподняв брови, улыбнулся.

— А ты молодец. — похвалил он, окинув ее теплым взглядом. Мила даже слегка смутилась. Он выглядел великолепно. Свежий, отдохнувший, со здоровым цветом лица и полный сил, в то время как она ощущала себя совершенно разбитой.

— Тебе не обязательно ехать с нами. — произнес он, оценив ее состояние. Ларина отрицательно покачала головой.

— Я должна, Ричард. Может, мне удастся уговорить его.

— Теперь это не имеет значения. Согласен он или нет, я убью эту Камиллу. Этой единственный выход оставить его в живых.

— А что, если он полюбил ее?

— Нет. — яростно возразил Ричард. — Мила, о чем ты говоришь! Как он мог полюбить зверя?

— Ты это мне говоришь? — усмехнулась Ларина, прищурив глаза.

— Как ты можешь сравнивать? Оборотни — существа низшей расы. Они не контролируют себя, они запрограммированы на убийство.

— Но Вадим скоро станет одним из них.

— Да, только Вадим — мой сын, и я буду любить его, кем бы он не был. Я защищу его от самого себя.

— Как? Заточишь его в клетку?

— Да, если потребуется.

— Он не оценит такой заботы.

— Мне все равно. Я не дам ему стать убийцей. — горячо воскликнул Ричард. Мила с сомнением покачала головой.

— Это не жизнь, Ричард. Это существование.

— А разве у меня есть другие варианты?

— Безвыходных ситуаций не бывает.

— Я тоже раньше так думал. — горькая улыбка тронула чувственные красивые губы.

Мила хотела возразить, но в дверь позвонили. Явился Карл. Блистающий и сияющий Карл Анжуйский. На нем была белоснежная рубашка с ажурными манжетами и воротником стоечкой, черные кожаные штаны обтягивали стройные сильные ноги. На груди на толстой золотой цепочке красовался украшенный драгоценностями массивный крест. Вот и верь после этого мифам. Они еще и на исповедь по воскресеньям ходят.

— Бывает и такое. — прочитав ее мысли, лучезарно улыбнулся Карл, коснувшись изящными пальцами золотого креста. Его взгляд обдал ее ласковым теплом. Губы против воли расплылись в улыбке.

— Привет, Анжуйский. Ты ради чего так нарядился? — мрачно поинтересовался Ричард, по-хозяйски кладя руку на плечо Милы.

— С нами будет дама. И сражаться нам тоже придется с леди, хоть и мохнатенькой слегка.

— Думаешь, ей будет до лицезрения твоей внешности?

— Ей нет, а вот нашей прекрасной спутнице явно по вкусу мое облачение. — Карл со сногсшибательной улыбкой посмотрел на Ларину.

— Ладно, хватит болтать. Все готовы? — спросил Ричард, и не дождавшись ответа, направился к двери. Переглянувшись, Карл и Мила последовали за ним.

— Как ты его терпишь? — спросил Анжуйский.

— Сама не знаю. — пожала плечами Ларина.

Ричард не спрашивал дорогу, он читал путь в мыслях Милы. Добрались до места они довольно быстро. Машина остановилась у большого полуразрушавшегося дома в частном секторе. Первыми вышли мужчины. Мила почувствовала смутный приступ тревоги, сердце болезненно сжалось. Она не была уверена, что они поступают правильно. Что-то во всей этой истории смущало ее, вызывало ощущение недосказанности.

— Постойте. — крикнула она направляющимся в калитке вампирам. В свете луны, они были невыразимо прекрасны и так же опасны. Смерть плескалась на донышках кристаллов зрачков. Они молча смотрели на нее.

— Давайте сначала поговорим с ними. — произнесла Ларина. — Мы же ничего не знаем об оборотнях. Возможно, все не так. — в глазах ее застыла мольба.

— А как? — во взгляде Карла отразилось недоумение. — Ты можешь остаться в машине.

— Нет, я с вами.

Не твердыми шагами Мила приблизилась к Ричарду. Она заглянула в его глазах, прочитав в них страх и боль.

— Мне намного тяжелее, милая. — прошептал он. Мила сжала его за руку. Он коснулся холодными губами ее лба. — Все скоро кончится, и ты снова освободишься.

— Нашли время. — пробурчал Карл, открывая калитку. Нив дном из темных окон не горел свет. Мила почему-то решила, что это плохое предзнаменование.

Сад казался запущенным и заросшим, а в темноте приобретал какой-то зловещий вид, словно заброшенное кладбище. Мила поежилась и прижалась к Ричарду, спрятавшись в тепле его сильного тела. Входная дверь со скрипом открылась.

— Не заперто. — констатировал Ричард.

Они вошли в темный, пахнущий затхлостью холл. Ричард и Карл прекрасно видели в темноте. К удивлению, Мила заметила, что и ее собственные глаза через несколько секунд привыкли к мраку. Она разглядела старую, но дорогую мебель, темные обои с геометрическим рисунком и закручивающуюся винтом лестницу ведущую наверх.

— Там никого нет. Я не слышу биения сердец. — в голосе Милза отразилась целая гамма чувств. Он был, зол и разочарован.

— Они ушли? — спросила Мила.

— Да. — сокрушенно ответил он, запустив руку в волосы. Отпустив руку Милы, Милз пошел к лестнице. Его спутники последовали его примеру. Лестница вывела их к двери, за которой была небольшая комнаты с клеткой в углу. В глазах Ричарда сверкнула боль. Зажмурившись, он отвернулся. Мила слышала, как оглушительно забилось его сердце. Сжав кулаки, он с силой ударил по стене.

— Черт побери. — прокричал он. Мила коснулась его плеча. Карл развел руками.

— Мне так жаль, Ричард. — сказала Мила.

Ричард снова обернулся, и, отодвинув Милу, подошел к клетке, дотронулся до железных прутьев. Лицо его было искажено мукой. Впервые Мила видела его таким не владевшим собой. Замок на решетке не был заперт. Мила посмотрела на аккуратно застеленную постель в другом конце комнаты. В голове потемнело, яркие образы один за другом, выстраивались в хаотичном порядке. Словно наяву, Мила увидела каждый из дней, проведенных Вадимом в этой комнате, с рыжеволосой юной красавицей, в которой Мила узнала бывшую служанку Марину. Она почувствовала себя оскорбленной и преданной, а потом поняла, поняла, почему Вадим остался с ней. Эта девочка, по возрасту превосходящая Ричарда Милза, любила Вадима, любила по-настоящему. Слезы брызнули из глаз Лариной. У нее не было сил остановить их безудержный поток, губы, как в бреду, шептали слова, который произносила Вадима Камилла. Ричард и Карл изумлено уставились на нее, но она не видела их. Она видела сияющие чистотой и любовью глаза Камиллы, ее нежный и чарующий ласковый голос.

Я слишком долго была одна. Я не хочу потерять тебя, так и не узнав, какими бывают твои глаза, когда ты не злишься. Я ждала тебя много лет. Я не знала, каким ты будешь, но ты…. Ты превзошел все мои ожидания. Ты не просто красив и умен, ты благороден, справедлив, силен, и чист душой, ты умеешь любить и сражаться за свою любовь. Я ценю это и рада, что выбрала именно тебя.

Прими меня, Вадим, прими, меня такой, какая я есть и полюби. Я разделю с тобой все, что есть у меня и умру за тебя, если это потребуется. Только не презирай.

Я не презираю, Я просто боюсь и не понимаю.

Неужели я сделал тебя такой счастливой?

Тот, кто не был одинок целое тысячелетие, не сможет понять, как один только взгляд может наполнить сердце радостью и покоем.

— Камилла. — прошептала Мила, обливаясь слезами. Сейчас все чувства этой женщины прошли через ее сердце. И она почти любила ее, как сестру.