— Почему то твои слова совсем меня не задевают. — произнес он тягучим ласковым голосом. — В них нет огня, нет правды. Меня ведь совсем не злит то, что у тебя другой мужчина. Ты заслуживаешь счастья. И если он сможет тебе его дать, я буду только рад. Не пытайся найти во мне эмоции, которые не даны мне от природы.

Облик Ричарда вдруг заколебался.

— Все, время вышло. — с сожалением сказал он. — Мне надо идти, но я вернусь. Уже настоящим. — он слабо улыбнулся, длинные ресницы с загнутыми кончиками затрепетали. — Береги себя и… его тоже береги. Я приеду завтра к ночи.

— Передавай привет Клэр. — не удержавшись, съязвила Ларина. Он понимающе улыбнулся.

— Обязательно передам. — голос его начал медленно удаляться пока не растворился в тишине.

Он постепенно возвращался в свое тело, взяв с собой запах больничной палаты и отзвуки ее голоса. Ощущение легкости покидало под властью земного притяжения. Руки, лежавшие на рукоятках его любимого трона, казались невероятно тяжелыми и чужими. Скоро это ощущение собственной слабости и уязвимости пройдет. Так, наверно, чувствуют себя люди, отходя от наркоза. Временами ему очень хотелось открыть глаза и взглянуть на окружающий мир другими глазами, глазами смертного. Но и это желание тоже быстро исчезало, словно легкое помутнение рассудка. Он то, что он есть, и ему не стать другим. К чему изводить себя напрасными мечтами? Даже солнечный свет не вернет ему радости жизни, полноценного существования. Ему дано многое, но он лишен главного — души человека, эмоций, чувств, запахов, вкуса. Он забыл, какого цвета небо. Вокруг него красный, черный и серый. Других цветов нет….

Распахнув глаза, Ричард Милз, бросил усталый взгляд в распахнутое окно. Ветер играл с занавесками, легко касался его лица и волос, забирался за воротник рубашки. А там, за окном простирался огромный красивый город, тонущий в огнях. Ричард был свидетелем того, как росли все эти небоскребы, башни, дома, офисные здания, магазины и казино. Человечество склонно не только к разрушению, но и к созиданию. Как изменился мир с тех пор, как Ричард перестал быть человеком. Много горя, боли, страданий, падений и восхождений выпадало роду человеческому. Жестокие и благородные, все люди такие разные, но Милз не презирал ни одного из них. Он завидовал им. Шум бурлящего города ворвался в его сознание. Суета, движение, хаос…. Жизнь…. А он мертв. И так будет всегда.

Ричард закрыл лицо ладонями, отгораживаясь от ненужных звуков. На первом этаже сорокаэтажного жилого дома заработал лифт. Секундой раньше в него вошла женщина. Ричард отчетливо слышал цокот каблучков по мрамору. Лифт взмыл вверх и остановился в районе двадцать шестого этажа. Именно на этом этаже располагалась комфортабельная четырехкомнатная квартира Ричарда. В последнее время он пересмотрел свою страсть к старинным домам. Мир перешагнул в двадцать первый век. Зачем оставаться в восемнадцатом или шестнадцатом. Нужно идти в ногу со временем, не оборачиваясь назад. Эту квартиру подыскал ему Грэг, его старый друг. Ричард хотел освободить его от многолетней службы, но старик не оставил его, как оставляли многие. Смит и сейчас был здесь. Ричард слышал, как он мирно спит в своей комнате. Ему осталось недлго жить на этом свете. Милз слышал не только его дыхание, но и неравномерное хаотичное биение сердца, которое скоро остановиться, устав от бешеного жизненного ритма. Как несправедливо! Милзу будет не хватать старого преданного друга. Но он привык терять близких, и боль его будет не долгой. Этот иммунитет выработан с годами. Целое тысячелетие потерь закалит кого угодно.

Повернув голову, Ричард выжидающе посмотрел на входную дверь, зная, кто появится в ее проеме через несколько мгновений. Какая скука и предсказуемость.

— Здравствуй, Клэр. — мягко и немного отрешенно сказал он. Девушка откинула назад тяжелые черные локоны, темные глаза сверкнули из-под длинных шелковых ресниц. Высокая, стройная, тонкая и изящная, словно лань, она на какой-то миг замерла в дверях. Ричарду хватило одного взгляда, чтобы оценить ее вызывающий, но красивый наряд. Белая атласная блузка была настолько узка, что не оставляла места воображению, чрезмерно глубокий вырез, нежные полушария грудей, тонкая талия, соблазнительные бедра, обтянутые кожаными бриджами и черные лакированные сапоги выше колен. Наверно, мужчинам тяжело устоять перед такой красавицей. Глубокий уверенный взгляд, чувственные красные губы, изящные дуги бровей, атласная белоснежная кожа — она была без изъяна, прекрасная соблазнительница. Дверь за ней медленно закрылась. В следующую секунду, она уже сидела возле его ног, положив голову на его колени.

— Здравствуй, милый. — нежно прошептала она, преданно глядя на него. От нее пахло дорогими духами и мужчиной. Она была сыта и довольна.

— Как ты живешь, Клэр? — спокойно улыбаясь, спросил он, коснувшись ее волос. Они были живыми и мягкими на ощупь. Она прижалась щекой к его ладони, словно ласковая кошка и прикрыла глаза.

— Я скучала по тебе, Ричард. Но ты позвал меня не для того, чтобы спросить, как мои дела. — открыв глаза, она вопросительно посмотрела на него.

— Ты права. — кивнул Ричард, убирая руку. Вздохнув, он медленно встал. Клэр осталась сидеть на ковре возле кресла. — Ты будешь моим парламентером. — Ричард сухо улыбнулся. — Нужно договориться с Карлом Анжуйским о моем прибытии на его территорию.

— Возвращаешься в Россию? — сузив глаза, Клэр подозрительно уставилась на Милза. — Почему бы тебе самому не поговорить с Карлом?

— Я бы не хотел с ним встречаться. Ты знаешь, что он не очень меня любит. — приподняв одну бровь, Ричард усмехнулся. — Тебе под силу очаровать его, дорогая.

— А ты уверен, что в Москве заправляет Анжуйский? Может, он переехал?

— Вот, и узнай. Мне нужно быть там сегодня вечером. Позаботься о том, чтобы у меня не было неприятностей. — Ричард говорил мягко, но Клэр знала, что это приказ, и неповиновение будет серьезно наказано.

— Что тебе нужно в Москве? Ты ведь говорил, что никогда не вернешься в Россию. — осторожно спросила она, поднимаясь на ноги и становясь у него за спиной. Ричард чувствовал на своем плече ее тревожное дыхание.

— Обстоятельства изменились. — сухо ответил он, резко разворачиваясь. Клэр распахнула свои прекрасные глаза и обняла его за талию.

— Я могу поехать с тобой? — спросила она шелковым голосом, нежно поглаживая его спину. Ричард коснулся губами кончика ее носа.

— Прибереги свои трюки для Карла. Уверен, он тебе понравится.

— Ты не ответил!

— Вряд ли это возможно. Если Анжуйский позволит, то ты можешь остаться, но исключительно, как его гостья, а не как моя спутница.

— Почему? — в глазах девушки вспыхнула обида. — Разве я чем-то обидела тебя?

— Нет. Мой визит в Россию вызван вескими причинами, и у меня не будет времени на любовные игры. — спокойно ответил Милз, отстраняясь. Клэр не сводила с него глаз.

— Зачем тебе Москва? Что за веские причины?

— Я обязан отвечать? — изящная бровь изумленно взлетела вверх, губы тронула насмешливая улыбка.

— Нет. — опустив голову, произнесла Клэр. — Прости, я была груба.

— Почему бы не спросить искренне то, что тебя действительно интересует. — почти ласково произнес Милз, приподняв за подбородок ее лицо.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю. Зачем мне это озвучивать? — ее глаза вспыхнули. Она снова рассердилась. — Не люблю, когда ты говоришь со мной, как с несмышленым ребенком. Я — женщина и я — вампир.

— И моя бессмертная помощница. Ты здесь, чтобы выполнить мою просьбу. — напомнил ей Ричард. — Не нужно терять времени. Ночь не бесконечна. Иди.

— Хорошо. Я выполню приказ, потому что я не помощница, я слуга. — гордо вздернув подбородок, сказала Клэр. — Когда-нибудь она погубит тебя, Ричард. И не приходи ко мне за помощью, когда твое сердце снова будет разбито.

Ричард рванул было к девушке, вознамерившись задать ей трепку за дерзкие слова, но она уже растворилась в ночи.