«Этот Черногроб хитрый и коварный. Он принёс столько проблем в секте и стал причиной постоянных жалоб на Средней Вершине. Он смеет обзываться, но не смеет разумно спорить? Мне плевать, что он нравится патриархам и моей тёте. Он просто чужак, у него нет связей в секте. А я первый сын этого поколения в клане Сун! Мне всё равно, что произойдёт, я обращусь к тёте и призову Черногроба к ответу! Она определённо выгонит его с горы. И даже если нет, то по крайней мере заставит его встать передо мной на колени и поклониться. Тогда-то он узнает, кто тут главный!»

Стискивая зубы и пыхая гневом, Сун Цюэ побежал на полной скорости к верхней части горы.

========== 231. Старшее поколение несовершенно ==========

Сун Цюэ мчался на полной скорости, источая намерение убивать, полностью уверенный, что его тётя решит дело в его пользу и правосудие восторжествует. Она либо убьёт Черногроба, либо заставит его покориться Сун Цюэ.

«Я первый сын этого поколения в клане Сун! Если бы не этот Бай Сяочунь из секты Духовного Потока, то я бы точно достиг небесного Дао возведения основания! Тогда бы мне не пришлось помогать тёте Цзюньвань становиться кровавым дитя, я бы сам смог занять это место!»

Он был подобен полоске света, мчащейся к верхней части пальца.

«Ну теперь с этим ничего не поделаешь. Кроме того, тётя Цзюньвань хочет стать кровавым дитя из-за стратегических соображений, чтобы ведьма Сюэмэй не смогла занять это место. Только подождите, пока я достигну позднего возведения основания, тогда я смогу сам сразиться за место кровавого дитя. Этот ничтожный Черногроб! Если в будущем я смогу его использовать, то я сделаю это, но если он не захочет принимать мою милость, я убью его и удостоверюсь, что он никогда не получит достойных похорон!»

Более уверенный, чем когда-либо, что всё будет именно так, он с грохотом мчался по верхней части горы к пещере бессмертного главной старейшины Сун Цзюньвань за кровавым озером. Зайдя за водопад, он увидел четырёх молодых служителей. Их глаза тотчас распахнулись, ярко заблестев. Они наблюдали за его приближением.

Сун Цюэ даже не замедлился. Он уже хотел войти в пещеру, когда четверо служителей преградили ему путь. Один из этих людей очень хорошо знал, какое высокое положение занимает Сун Цюэ. Но даже так, он не посмел сделать ничего, кроме как встать у того на пути. Набравшись храбрости, он сказал:

— Старейшина Сун, пожалуйста, подождите немного…

То, что молодые служители преградили ему путь, заставило Сун Цюэ нахмуриться. Потом вспыхнули его ярость и намерение убивать, и он прорычал:

— Прочь с дороги! Мне нужно поговорить с главной старейшиной!

Обычно у него никогда не возникало проблем, чтобы войти в пещеру бессмертного Сун Цзюньвань. Учитывая его статус, у него практически было право входить и выходить в любое время. В конце концов Сун Цзюньвань очень любила своего племянника. А сейчас на его пути посмели встать молодые служители. Сун Цюэ холодно хмыкнул и, оттолкнув их с дороги, пошёл вперёд. Лица служителей помрачнели и они уже хотели остановить его. В конце концов они были практически уверены, что важно сохранить в секрете личность того, кто сейчас находился внутри пещеры. Однако у них на самом деле не было возможности остановить Сун Цюэ. Прежде чем они успели что-либо сделать, Сун Цюэ уже вошёл в дверь.

Обычно Сун Цюэ не стал бы реагировать столь импульсивно. Но это была его тётя, и он пылал праведным гневом. Поэтому он полностью утратил своё обычное хладнокровие. Кроме того, по его мнению, он не требовал чего-то невозможного.

Как только он оказался внутри пещеры бессмертного, даже прежде чем успел зайти в главный зал, он услышал, как его тётя смеётся. Странно, но этот смех, казалось, содержал в себе радость и упрёк одновременно. Удивившись, Сун Цюэ поспешил вперёд. Когда он отодвинул шторки у двери, вид, что открылся ему, поразил его, словно молния. Его голова пошла кругом, а челюсть отвисла. Он с трудом верил той картине, что предстала прямо перед его глазами.

Его тётя Сун Цзюньвань сидела в кресле и беспечно смеялась, прикрывая ладошкой левой руки рот, словно женщина перед своим любовником. Черногроб сидел рядом с ней, держа в руках её правую ладонь и пристально её разглядывая. Казалось даже, что он нежно принюхивается к ней, склонившись. Сун Цюэ просто потерял дар речи. Ему казалось, что он может упасть в обморок от шока, он даже подумал, а не привиделось ли ему… Однако этот постыдный образ так ярко отпечатался в его голове, что его нельзя было принять за что-то другое, поражая Сун Цюэ до глубины души.

Когда Сун Цюэ вошёл в комнату, Сун Цзюньвань выдернула ладонь из рук Бай Сяочуня. Её улыбка исчезла и она сухо кашлянула. С видом представителя старшего поколения, она повернулась и мрачно воззрилась на Сун Цюэ.

— Как грубо так врываться сюда, — сказала она. — Что случилось?

Хотя она и старалась выглядеть как культиватор старшего поколения, её щёки до сих пор пылали. Сочетание соблазнительности и мрачности сделали её невероятно привлекательной. В то же время она чувствовала себя униженной и разозлилась. Если бы к ней ворвался кто-то другой, а не Сун Цюэ, то она бы жестоко покарала этого человека. Но Сун Цюэ был её племянником, поэтому она ничего не могла поделать.

Бай Сяочунь вздрогнул от неожиданного появления Сун Цюэ и быстро выпрямился, сев как положено. Он даже почувствовал себя немного виноватым, когда его застукали за подобным поведением. После того, как он отдал Сун Цзюньвань приготовленное им духовное лекарство, он воспользовался моментом и предложил ей погадать по ладони. Сун Цзюньвань хорошо помнила его впечатляющие предсказания в секте Духовного Потока, поэтому сразу же протянула ему руку. Когда он осыпал её похвалой и комплиментами, она радостно рассмеялась. Бай Сяочунь глубоко вздохнул и, оставшись сидеть, посмотрел на Сун Цюэ так же мрачно, как Сун Цзюньвань.

Сун Цюэ какое-то время стоял и тяжело дышал, прежде чем взять себя в руки. Он до сих пор с трудом верил в то, что увидел. В его глазах тётя всегда была влиятельной и величественной личностью, но вот она разрешила схватить себя за руку практически незнакомцу. И даже заигрывающе при этом смеялась. Хотя это сильно превосходило всё, что когда-либо мог от неё ожидать Сун Цюэ, возможно, он смог бы смириться с этим, если бы человеком, держащим её за руку, не оказался бесючий Черногроб. Гнев Сун Цюэ начал вздыматься до взрывоопасного уровня, он даже стал задыхаться от ярости. Его глаза покраснели, он посмотрел на Бай Сяочуня убийственным взглядом и взвыл:

— Черногроб!

Сделав шаг вперёд, он глянул на свою тётю главную старейшину Сун Цзюньвань. От ярости у него голова шла кругом, и тут он закричал:

— Тётя Цзюньвань, с тех пор как Черногроб появился на Средней Вершине, её постигает одно бедствие за другим. Все культиваторы здесь ненавидят его до мозга костей, потому что он не раз доводил их до ручки. Я даже подозреваю, что он шпион, засланный к нам с миссией сеять хаос в секте Кровавого Потока! Тётя Цзюньвань, пожалуйста, покажите всем, что бывает с подобными ему, и изгоните его из секты!

Пока его крики эхом отзывались в пещере, Бай Сяочунь помрачнел и почувствовал, как в нём нарастает гнев, когда он осознал, что Сун Цюэ пришёл сюда, чтобы нажаловаться на него. К сожалению, Сун Цюэ был на самом деле частично прав в своих обвинениях, поэтому сердце Бай Сяочуня подскочило в груди от страха. Когда он уже собирался начать говорить в свою защиту, лицо Сун Цзюньвань помрачнело и она ударила рукой по столу. Звонкий хлопок тут же заглушил голос Сун Цюэ.

— Замолкни! — сказала она с мрачным и убийственным выражением лица.

Когда раздался звук её голоса, в пещере бессмертного тут же повеяло ледяным холодом, отчего Сун Цюэ задрожал. С раннего детства он всегда боялся эту свою тётю, поэтому увидев, как сильно она разозлилась, он тут же опустил глаза. Увидев реакцию Сун Цюэ, Сун Цзюньвань немного смягчилась. Он был её племянником, и она его сильно любила. С видом искреннего и глубокого разочарования она медленно проговорила: