— Если ты посмеешь ещё раз устроить мне засаду, — прокричал Бай Сяочунь, — я сделаю из тебя вяленую собачатину!
Пёс, с трудом волоча ноги, исчез в джунглях. Когда он наконец дошёл до места, где Бай Сяочунь уже не видел его, он упал на землю и, высунув язык, облизнулся. Неожиданно в его глазах появился блеск опьянения.
Прошло ещё несколько дней, ночные похождения Бай Сяочуня продолжались. Однако бдительная кошка служила источником постоянной головной боли. Наконец он решил напасть на неё в лоб, но удивлённо обнаружил, что она спряталась в комнате хозяйки. Бай Сяочунь не знал, что предпринять, но не желал сдаваться. Он продолжил приносить других зверей и обдумывать ситуацию.
Однажды ночью, когда он шёл обратно к звериному заповеднику с огромной жабой, он вдруг остановился, в то время как мимо промелькнуло чёрное пятно с таким знакомым лязгающим звуком зубов. И снова это был большой чёрный пёс, который теперь просто стоял перед ним и дрожал в нетерпении, оскалившись, готовый напасть. Сначала Бай Сяочунь поразился упорству пса, но потом догадался, что тут что-то не так. Последний раз он не придал значение тому, что пёс сразу не убежал. Но вот пёс пришёл снова и снова не спешил убегать. Да и сама засада казалась немного небрежной. К тому же его укус стал гораздо медленнее и не таким свирепым, как прошлые разы.
— Так ты делаешь это специально? — изумлённо спросил Бай Сяочунь.
Пёс уже было хотел наброситься на него, но, услышав эти слова, остановился и посмотрел на него. Он не рычал, не скалился и не пытался атаковать. Он просто стоял и глядел на Бай Сяочуня. У того на лице появилось странное выражение. Перестав обращать внимание на пса, он пошёл дальше. Всю дорогу до кордона почётного стража пёс следовал за ним. Как только они вошли на задний двор, пёс начал неистово вилять хвостом и… бросился к цветку Рождения Зверя по своей воле.
Бай Сяочунь поражённо наблюдал за этим, а потом выражение его лица стало ещё более странным. После внесения вклада пёс не ушёл, а снова прыгнул в цветок. И продолжал делать это снова и снова. За вечер он проделал это семь или восемь раз.
— Но это столько квинтэссенции для пробуждённой крови предков! Ты пытаешь убить себя? Проклятие! Что за фантазии ты там проживаешь?
В конце концов он схватил обезумевшего пса и выбросил его за пределы магической формации. Пёс заковылял прочь, а Бай Сяочунь уже хотел начать угрожать ему, но вдруг сердце пропустило удар, когда в голову пришла идея, и он сменил тактику.
— Я знаю, что ты понимаешь меня, — сказал он. — Послушай. Если ты хочешь ещё войти к цветку, то перестань нападать на меня! Более того, принеси мне ту чёрную голубоглазую кошку, если сможешь. Тогда я позволю тебе ещё раз внести вклад!
Пёс на мгновение обернулся, прежде чем убежать прочь. Через несколько дней, когда Бай Сяочунь уже собирался на свою обычную ночную вылазку, он вдруг услышал снаружи знакомый лай…
========== 133. Не стоит даже пытаться, малыш… ==========
Бай Сяочунь высунулся наружу и увидел, что за границей магической формации стоит большой чёрный пёс. Он гордо держал лапу на спине у бдительной чёрной кошки. Голубоглазая кошка казалась очень измождённой и пребывала в плачевном состоянии. Чёрный пёс посмотрел на Бай Сяочуня и гордо взвыл. Бай Сяочунь тут же открыл магическую формацию, и пёс стремительно ринулся к цветку Рождения Зверя. Бай Сяочунь был застигнут врасплох и подумал, что иллюзия, которую проживает в цветке чёрный пёс, должно быть, очень необычная.
«Он действительно хочет убить себя?» — засомневался он. Затем он подошёл к голубоглазой кошке и после быстрого осмотра убедился, что она просто сильно устала, но нигде не ранена. Схватив её, он пошёл на задний двор.
Через какое-то время… После того, как чёрный пёс внёс свой вклад десять раз, Бай Сяочунь вышвырнул его прочь. Он даже начал переживать, что пёс слишком часто вносит свой вклад квинтэссенции для пробуждённой крови предков и это может помешать его плану создания непревзойдённого боевого зверя. Что, если в итоге цветок Рождения Зверя даст жизнь… большому чёрному псу? Сама мысль об этом заставила его забеспокоиться и решить больше не подпускать чёрного пса к цветку. Без дальнейшего промедления он закинул голубоглазую кошку в цветок Рождения Зверя.
Следующие полмесяца пёс вёл себя примерно. Он часто приносил подчинившегося ему зверя, потом лаял, пока Бай Сяочунь не открывал ему дверь, и в нетерпении ждал, пока ему дадут войти. Бай Сяочунь хотел отказать, но каждый боевой зверь, что приносил пёс, был просто неимоверным.
«Этот пёс просто бог! Всех этих зверей я сам заприметил, но не мог достать. Их хозяева хранили их либо в своих сумках выращивания зверя, либо в своих пещерах бессмертных».
Бай Сяочунь просто не мог от такого отказаться. Чёрный пёс знал, чем тронуть сердце Бай Сяочуня: каждый боевой зверь, принесённый им, потрясал. Дошло до того, что однажды он принёс боевого зверя одного из старейшин Вершины Заходящего Солнца. Наконец Бай Сяочунь осознал, что это значило, и у него появился только один вопрос:
«Проклятье, как давно этот чёрный пёс преследовал меня?..»
Вздохнув, он посмотрел на пса, тихо лежащего рядом с цветком Рождения Зверя, и понял, насколько тот умён, силён и быстр. Если бы не всё это, ему бы никогда не удалось раздобыть таких боевых зверей.
«Хорошо, хорошо. Бедняга. Учитывая, сколько раз я тщетно пытался достать этих зверей и как ты всегда приносишь мне тех, о ком я мечтал, думаю, что можно позволить тебе внести вклад ещё несколько раз. Однако нельзя позволять этому зайти слишком далеко. Для твоего же блага».
После этого Бай Сяочунь покачал головой и обратил своё внимание на четыре горные вершины.
«Мне нужны ещё сильные боевые звери… Скорее всего, лучшим выбором будут четыре зверя-хранителя с вершин гор».
Облизав губы, он оставил дом почётного стража и отправился к пещере у Древнего Звериного ущелья, чтобы перегнать немного пилюль.
К этому времени многие ученики северного берега начали что-то подозревать. Их боевые звери очень странно себя вели, иногда принимаясь кричать посреди ночи. Особенно это касалось чёрной голубоглазой кошки, которая, казалось, кричала громче всех. Иногда она, похоже, вспоминала что-то из прошлого, становясь в своих мечтах королевой зверей. Даже когда она выла, её голос был более властным, при этом не давая спать всем в окрестностях. Больше всего переживала её хозяйка, которая не могла понять, что происходит с её боевым зверем. И подобное стало очень часто повторяться повсеместно на северном берегу… Постепенно ученики начали расследование, ища причину…
Через несколько дней Бай Сяочунь вылез из своей пещеры для производства лекарств, перегнав кучу лекарственных пилюль для привлечения диких зверей. Когда настала ночь, он поспешил на Вершину Лепестков Ириса. Добравшись до самой верхушки, он с нетерпением взглянул на пещеру, потом, желая поскорее узнать, сработает ли его задумка, он кинул туда лекарственную пилюлю третьего ранга. Почти сразу, как пилюля попала в пещеру, она вылетела обратно с большой скоростью и ударила его в грудь с такой силой, что, если бы не его невероятно прочная кожа, ему бы пробило грудную клетку. Он расстроился и отошёл назад на несколько шагов. В это же время из пещеры высунулась голова семицветного феникса, и он воззрился на Бай Сяочуня с презрительной ухмылкой.
Конечно, он смеялся не над Бай Сяочунем, а над тем, что ему кинули лекарственную пилюлю. Очевидно, что он хотел показать, что не принимает лекарственные пилюли от незнакомцев. Глаза Бай Сяочуня расширились, и он сухо кашлянул. Пытаясь выглядеть как можно более очаровательно, он сказал:
— Уважаемый феникс, эта лекарственная пилюля очень полезна… Если она вам не нравится, ничего страшного. Но если вы пойдёте со мной, то я покажу вам место, где исполнятся все ваши мечты.
Однако феникс просто взмахнул крыльями и оттолкнул Бай Сяочуня так далеко, что тот чуть не свалился с утёса. С быстро бьющимся сердцем он чудом избежал падения. Семицветный феникс угрожающе глянул на него и медленно вернулся обратно к себе в пещеру.
