Ученица немного опешила. Хотя она так и не поняла, что подразумевается под вкладом, но, услышав пояснения, она сильно испугалась.
— Ты… Ты извращенец! — гневно выпалила она. Больше не зная, что ещё сказать, она топнула ногой и ушла. У Бай Сяочуня отвисла челюсть, и он почувствовал, что это несправедливо.
— Я просто хотел позаимствовать твоего петуха! Если ты не хочешь, ничего страшного, но зачем же начинать оскорблять меня. Бай Сяочунь не извращенец!
Немного расстроившись, он отправился к следующему человеку в своём списке. В последующие несколько дней он навестил более ста учеников, и ни один не согласился. На деле многие из них смотрели на него с очень странным выражением в глазах.
Бай Сяочунь вздохнул и решил, что раз все отказали, то об этом придётся забыть. Выбора нет, ему остаётся удовлетвориться второсортными зверями, оставшимися в зверином заповеднике. Однако как раз, когда он уже решил сдаться, что-то похожее на ветер пронеслось по секте. Многие ученики стали смотреть на Бай Сяочуня со странным выражением, перешёптываясь между собой.
— Вы слышали? У Бай Сяочуня очень особенное хобби…
— Последние несколько дней он ходил и просил у других боевого зверя взаймы. Он говорил про какой-то вклад, а если вы не в курсе, что это значит, наклонитесь поближе, я объясню!
— А, так вот что он имел в виду! Небеса! Не могу поверить, что Бай Сяочунь использует зверей для этого…
— Небеса! Это действительно так?
Слухи появились сами по себе. Очевидно, что когда ученики с северного берега поняли, что напрямую им не победить Бай Сяочуня, то их злоба на него преобразовалась в попытки строить козни за спиной. Поэтому всего за несколько дней уже все знали про этот слух.
— Вы знаете, зачем Бай Сяочунь пришёл на северный берег? Из-за зверей! У него к ним особая страсть!
— А, теперь я понял! Ничего удивительного, что он изобрёл пилюлю афродизиака. Теперь всё встало на свои места. Она была нужна ему самому…
— У избранных всегда эксцентричные хобби. Мне вот только интересно, кто ему больше нравится, самки или самцы?
— Небеса! Не могу поверить, что тебе интересно подобное! Тише… Говорите потише!
— Смотри, думаю, что теперь ответ на этот вопрос понятен…
Когда Бай Сяочунь узнал про эти слухи, он был ошарашен. Самое серьёзное проявление предубеждений случилось, когда однажды вечером в сумерках он заприметил ученицу с голубоглазой чёрной кошкой. С любопытством он посмотрел на них, после чего ученица закричала изо всех сил и быстро убежала. Бай Сяочунь с трудом верил в происходящее и чувствовал, что это очень несправедливо. Он попытался всё объяснить, и хотя казалось, что они всё поняли, слухи только усилились.
«Какие они все задиры! — злился он. — Мне, Бай Сяочуню, было непросто прийти совсем без всего на северный берег. Я занимался своими делами и старался никого не обидеть. Я поджал хвост и никого не трогал, но вам, люди, нужно непременно заходить так далеко?! Клеветники! — с налившимися кровью глазами, он скрипел зубами. — Народ, вы переходите все границы! Если вы собираетесь на меня клеветать, то я достану зверей сам и без вашего разрешения!»
Ярость бурлила в нём, но тут он вдруг почувствовал ветерок за спиной. Оглянувшись, он никого не увидел, кроме дерева с краю дорожки, которое качалось туда-сюда. Потом к нему метнулось чёрное пятно с раскрытой пастью, чтобы укусить в пах… Челюсти свирепо начали смыкаться с ужасающей силой.
Хорошо, что Бай Сяочунь достиг десятого уровня конденсации ци. Кроме того, после пробуждения от глубокого просветления все его чувства обострились. Поэтому он быстро сообразил, что происходит, и тут же отступил. Даже так пасть, наполненная острыми как лезвия зубами, сомкнулась в метре от его тела. Укус был такой страшной силы, что даже лязг зубов поражал. Он был наполнен ненавистью.
Чёрным пятном был не кто иной, как Полуночный зверь, огромный чёрный пёс. В ночное время, как сейчас, он двигался намного быстрее, чем днём. Осознав, что его вторая попытка застать Бай Сяочуня врасплох провалилась, пёс быстро развернулся, чтобы сбежать.
— Опять ты! — воскликнул Бай Сяочунь. Его затылок занемел, а за шиворот стекал пот. Он почувствовал, как холодок бежит по спине. Если бы он немного замешкался, пёс бы точно в него вцепился. Когда он представил, что бы в итоге произошло, то задрожал. Нельзя ставить свою жизнь на эффективность техники Неумирающей Вечной Жизни…
— Проклятый чёрный пёс! Ты чуть не положил конец целому престижному клану!
Он посмотрел в гневе в ту сторону, куда убежал пёс.
— Невыносимое издевательство! — разозлился он. — Если меня достают ученики северного берега, то это одно дело, но теперь ещё и большой пёс туда же?! В прошлый раз я тебя пожалел, но на этот раз так просто ты не отделаешься!
С этими словами за его спиной появились крылья, и он сорвался с места. Один человек и один пёс неслись по северному берегу с неимоверной скоростью. Пёс тоже был быстр, как ветер, и очень хорошо знал местность. Бай Сяочунь гонялся за ним почти час, за это время уже совсем стемнело. Он так и не мог его догнать, но злость не отступала. То, что сначала на него напали, а потом обидчик быстро слинял, заставило Бай Сяочунь рассвирепеть до ужаса.
Прямо сейчас большой чёрный пёс занимал вторую строчку в списке самых ненавистных созданий. На третьей строчке закрепился феникс старейшины Чжоу, ну, а первая строка принадлежала… неимоверно тихо подкрадывающемуся говорящему кролику. Ничто не могло отобрать у кролика первое место.
— Я буду преследовать тебя до края света, если придётся!
Вокруг него засеребрился свет — техника Неумирающей Вечной Жизни начала использоваться по максимуму, а крылья за спиной запорхали с протомагнитной силой. В это мгновение его скорость увеличилась вдвое. Позади него замелькала череда остаточных образов, и он быстро приблизился к псу. Тут пёс украдкой попытался шмыгнуть в пещеру, но прежде чем он успел это сделать, Бай Сяочунь протянул к нему руку.
При приближении руки глаза собаки стали пурпурными и он остервенело повернул голову. Неожиданно он, не заботясь о собственной безопасности, бросился в сторону паха Бай Сяочуня, чтобы вцепиться в него. Даже нападение из засады не принесло псу успеха, что уж говорить сейчас, когда Бай Сяочунь был вне себя от гнева, шансов у пса не было никаких. Прежде чем челюсти пса сомкнулись, послышалось булькание: это Бай Сяочунь схватил его за горло. Его хватка была железной, у пса не было никакой возможности вырваться.
— Хм! Теперь-то мы и посмотрим, насколько ты замечателен!
Сжав зубы, он отправился обратно в звериный заповедник и вскоре добрался до кордона почётного стража. Поразмыслив немного о том, как наказать пса, он вдруг посмотрел в сторону цветка Рождения Зверя. Его сердце дрогнуло, и он злодейски захихикал. Потом он бросил пса в цветок Рождения Зверя, который тут же заглотил того.
Через два часа цветок раскрылся и большой чёрный пёс выполз оттуда. Хотя в его глазах горела ненависть и безумие, в них также появилось что-то ещё. Не теряя ни секунды, пёс бросился на Бай Сяочуня, который схватил его и снова закинул в цветок. Прошло ещё два часа, и пёс снова появился, по-прежнему злой как чёрт. Бай Сяочунь опять закинул его в цветок. После четвёртого раза пёс вышел на дрожащих ногах. Он бухнулся на землю, тяжело дыша.
— Ну что, теперь испугался? — сказал Бай Сяочунь, холодно хмыкнув. — Только попробуй снова меня спровоцировать, и я…
Прежде чем он успел закончить, пёс посмотрел на него, а потом, собрав остаток сил, снова попытался укусить. Разгневанный Бай Сяочунь схватил его и опять закинул в цветок Рождения Зверя на ещё один заход. После ещё пяти раз общее количество заходов стало девять. После девятого раза пёс появился исхудавшим и вялым. Увидев это, Бай Сяочунь поднял его, а пёс горестно взвыл. Бай Сяочуню стало его жаль.
— Теперь-то ты понял, чего нужно бояться? Просто больше не зли меня. Мне пришлось сделать то, что я сделал тогда на битвах избранных.
