Кроме нее, нам врождены и другие идеи: идеи математических положений (1 + 1 = 2), законы логики (закон тождества, противоречия и др.), очевидные положения, что часть меньше целого, понятия, позволяющие нам мыслить, – бытие, категории и т. д.

Доказав, что Бог существует, Декарт переходит к изложению свойств Бога. Бог не есть тело, ибо Он один и един; если бы Он был телом, то Его можно было бы разделить, но поскольку Он неделим, то Он не есть тело. У Бога есть разум и воля (об этом мы также знаем исходя из знаний о Нем как о Существе совершенном, ибо не может совершенное существо не иметь разума и воли). Бог бесконечен, человек же конечен, поэтому понимание Божественной природы человеку никогда не может быть дано в полном объеме. Бог всегда превосходит наше понимание, и поэтому существуют некоторые положения, о которых человек ни в коем случае не может рассуждать и для постижения которых недостаточно способностей человеческого разума. Декарт приводит ряд общеизвестных христианских догматов (в том числе догмат о Пресвятой Троице) и положений (что такое причащение, литургия).

Но есть еще одна существенная характеристика Бога, которая важна для Декарта в аспекте построения его философии: Бог есть Истина и поэтому Он не может лгать. А если Бог существует, то, создавая меня с моим собственным мышлением, созданным по образцу мышления Божественного, Он не мог создать меня существом ошибающимся.

Таким образом, Декарт приходит к выводу, что его гипотеза, что человек якобы был сотворен неким злым гением и вынужден всегда ошибаться, оказывается, к счастью, ошибочной. Поэтому все, что нами воспринимается посредством органов чувств, оказывается истинным. Бог, будучи правдивым и любящим Существом, создал человека таким, что он при помощи органов чувств и разума может познать истину. Однако очевидно, что человек может ошибаться и весьма часто это делает. Но ошибки происходят не по вине Бога, ибо Он есть Истина и не мог сотворить человека ошибающимся. Если человек и ошибается, то только из-за того, что у него кроме разума есть еще и воля. Так же как у Бога, у человека есть разум и воля, но в менее совершенном качестве, не в бесконечном, как у Бога, а в конечном, и человек не может правильно сочетать свой разум с волей. Отсюда и возникают человеческие ошибки.

Итак, то, что каждый человек судит о внешнем мире, является истинным: то, что нам кажется существующим, оказывается действительно существующим. И, будучи существами, созданными правдивым Богом, мы с уверенностью можем сказать, что внешний мир – так, как он дается нам в наших органах чувств, – действительно существует.

Но внешний мир отличается от мышления. Поэтому Декарт ставит вопрос о субстанции: есть ли у мира некая субстанция, которая объединяла бы столь большое количество разнообразных явлений? Если субстанция существует, то только одна, ибо субстанция есть «вещь, коя существует, совершенно не нуждаясь для своего бытия в другой вещи»[34]. Такой субстанцией может быть лишь Бог – несотворенная субстанция.

Кроме несотворенной субстанции есть и сотворенная субстанция, о которой можно говорить в двух аспектах: есть сотворенная протяженная субстанция и сотворенная мыслящая субстанция. Материальное и духовное, тело и ум.

Что такое ум? Что ему присуще? Уму, мыслящей субстанции, присущ один атрибут – мышление. А что присуще материальной субстанции? Можем ли мы найти какую-нибудь характеристику в вещах, без которой вещи не могут существовать? Можно себе представить вещи без запаха, вкуса, цвета – без чего угодно. Но не может быть вещи без протяженности. Если мы будем убирать все характеристики, о которых мы говорили, то вещь не перестанет существовать; если же мы уберем протяженность, то останется одна лишь точка. Поэтому единственным атрибутом сотворенной материальной субстанции является протяженность.

Таким образом, существуют две сотворенные субстанции: мышление и протяженность. Поскольку главное свойство материи есть ее протяженность, то возможен геометрический и математический подход к познанию материи. Для Декарта это весьма важно, чтобы подвести прочную основу для физики и математики.

Отсюда возникает и другой принцип философии Декарта, характеризующий науку Нового времени: поскольку протяженность есть и атрибут материи и ее субстанциальное свойство, то материя везде одна. Нельзя говорить, что материя на земле и материя на небе отличаются друг от друга по своей сущности. Везде есть одна материя, ибо у нее один атрибут – протяженность, поэтому все свойства вещей во всем мире одинаковы.

Декарт настаивает на том, что именно протяженность является единственным атрибутом материи, и по очереди рассматривает различные другие свойства материи (движение и др.), утверждая, что они не могут быть субстанциальными свойствами. Движение не есть субстанциальное свойство материи, ибо можно представить себе вещь и недвижущейся. Но тем не менее движение в мире существует, поскольку мир был приведен в движение Богом. Декарт в данном положении является чистым деистом, т. е. для него вопрос об участии Бога в движении мира рассматривается только с точки зрения первоначального толчка. Бог сообщил миру некоторое количество движения и в дальнейшем в процесс движения мира не вмешивается.

Декарт не только философ, но и ученый. Для него философия не противоречит науке (как сейчас считают многие не разбирающиеся в философии ученые), но, наоборот, тесно связана с ней. «…Вся философия подобна дереву, корни которого – метафизика, ствол – физика, а ветви, исходящие от этого ствола, – все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике. Последнюю я считаю высочайшей и совершеннейшей наукой, которая предполагает полное знание других наук и является последней ступенью к высшей мудрости, – пишет Декарт в предисловии к “Первоначалам философии”. – Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец»[35]. Поэтому Декарт идет далее в своих рассуждениях и продолжает процесс создания новой науки, начатый Галилеем. Признавая положения, введенные Галилеем (математичность языка природы, изоморфность пространства, экспериментальный характер науки), Декарт подходит к ним более основательно, философски, и дает им соответствующие обоснования. Так, Декарт обосновывает необходимость эксперимента тем, что «наши умственные способности весьма посредственны и что нам не следует чересчур полагаться на себя»[36]; поэтому попытка постичь все только разумом, методом чистой дедукции не может увенчаться успехом. Необходима проверка правильности наших рассуждений, для чего ученый должен обращаться к наблюдению за миром, стремясь увидеть в нем подтверждение (или опровержение) нашим рассуждениям и гипотезам. «И действительно, если мы станем исходить из начал только очевиднейших, если все выводимые из них следствия обоснованы с математической последовательностью и если наши выводы будут точно согласоваться со всем нашим опытом, то, как мне кажется, было бы непочтением к Богу полагать ложными причины вещей, найденные нами таким путем: ведь это значило бы возлагать на него вину за то, что он создал нас столь несовершенными, что мы можем заблуждаться и тогда, когда правильно пользуемся разумом, который он нам даровал»[37].

Кроме этого, Декарт вводит очень важное положение – закон природы. «Из того, что Бог не подвержен изменениям и постоянно действует одинаковым образом, – пишет Декарт, – мы можем также вывести некоторые правила, которые я называю законами природы»[38]. Законы мира поэтому тоже постоянны и неизменны, как постоянен и неизменен Бог. «Бог так чудесно установил эти законы, что даже если предположить, что он не создал ничего, кроме сказанного, и не внес в материю никакого порядка и никакой соразмерности, а, наоборот, оставил лишь самый запутанный и невообразимый хаос, какой только могут описать поэты, то и в таком случае этих законов было бы достаточно, чтобы частицы хаоса сами распутались и расположились в таком прекрасном порядке, что они образовали бы весьма совершенный мир, где мы смогли бы увидеть не только свет, но и все прочее, как важное, так и неважное, имеющееся в действительном мире», – пишет Декарт в работе «Мир, или Трактат о свете»[39]. Познание законов природы возможно, потому что Бог дал их не только природе, но и вложил в наши души понятия об этих законах. В силу же того что материя везде одинакова, и законы действуют во всем мире также одинаково, так что, познавая законы на Земле, мы можем с уверенностью сказать, что они точно таковы же и в других частях Вселенной. И «даже если бы Бог создал много миров, то между ними не было бы ни одного такого, где они [законы] не соблюдались бы»[40].