© Лега В. П., 2016

© Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2016

В конце XVI – начале XVII в. в Европе происходят серьезные изменения. Пока эти изменения заметны лишь небольшому числу интеллектуалов, но пройдет не так много времени, и все увидят, к чему приведут появившиеся новые идеи. Речь идет о возникновении совершенно нового вида знания – экспериментального математического естествознания, т. е. науки в современном смысле этого слова, совершившей переворот в мировоззрении всех последующих поколений.

Дело в том, что до XVII в. не было ни одного вида знания, которое могло бы претендовать на абсолютную истинность. Ни одна религия, ни одна философская система не могла неопровержимо доказать, что только она является истинной. Такую задачу удалось решить зародившейся в XVII в. науке, которая сразу же предложила убедительные критерии своей истинности: логическую доказуемость и экспериментальную проверяемость. С этих пор слово «истина» для многих стало прочно ассоциироваться со словом «наука». Истинность философских и религиозных положений в сравнении с очевидностью научных теорий стала подвергаться все большему сомнению. И чтобы подтвердить значимость философии, многие мыслители начинают соотносить философию с наукой и стремятся построить некую «научную философию», признавая тем самым интеллектуальное первенство науки перед философией.

Таким образом, для философии Нового времени прежде всего важны вопросы ее отношения с наукой. Философы пытаются построить «научную философию», опираясь главным образом на естественно-научную методологию (Декарт, Спиноза, Локк и др.), исследовать природу научного знания (Юм, Кант, Фихте и др.). Но следует отметить, что хотя наука и противопоставила себя впоследствии философии и религии, тем не менее возникла она из вполне философских и религиозных положений. Огромная роль в этом принадлежит таким мыслителям XVII в., как Г. Галилей, Ф. Бэкон и Р. Декарт.

Галилео Галилей (1564–1642) происходил из знатного, но бедного флорентийского рода. Закончил медицинский факультет Пизанского университета, впоследствии преподавал математику там же, а еще позднее – в Падуанском университете (до 1610 г.). Изучал античную математику и философию. В 1609 г. изготовил подзорную трубу, а в следующем году результаты наблюдений над небесными телами опубликовал в работе «Звездный вестник». У Галилея крепнет убежденность в правоте Коперниковой системы, и в 1632 г. он издает свою наиболее известную работу «Диалог о двух главнейших системах мира – Птолемеевой и Коперниковой». По поводу публикации этой работы в 1633 г. состоялся суд над Галилеем, на котором он отрекся от высказанных в книге астрономических воззрений.

Однако упрекать Галилея в отходе от веры было бы совершенно неправильно. Галилей исповедует теорию двойственной истины: есть одна истина, но открывается она двояким образом – как истина, изложенная в Священном Писании, и как истина, изложенная в книге природы. Они не противоречат друг другу, поскольку Священное Писание является книгой Божественного откровения, а книга природы – книгой Божественного творения. Но познавать эти две книги мы можем разными способами. Обе они самостоятельны: познавая Священное Писание путем откровения, путем веры, или познавая книгу природы путем разума, мы приходим в конце концов к одним и тем же положениям. Священное Писание, по мысли Галилея, безошибочно, ошибаются его толкователи. Здесь Галилей занимает антисхоластическую позицию. Библию не следует понимать буквально; главное в понимании Библии – аллегорическое ее исследование. Но когда человек изучает природу, он должен изучать именно природу, а не Библию, иначе происходит подмена методов и пользы от такого исследования не будет. «И Писание и Природа исходят от Бога. Писание продиктовано Им, а Природа – верная исполнительница Его велений. Писание, убеждая в истинах, необходимых для спасения, языком, доступным даже людям необразованным, нередко говорит иносказательно. А прямое значение слов было бы богохульством, когда, например, говорится о руках и глазах Бога, о его гневе и сожалении, о его забывчивости и незнании будущего. Природа же, никогда не нарушая законов, установленных для нее Богом, вовсе не заботится о том, доступны ли человеческому восприятию ее скрытые причины и способы действия. Бог наделил нас органами чувств, языком и разумом, чтобы с их помощью мы сами могли получить знания об устройстве Природы. Поэтому, когда мы узнаем нечто о природных явлениях, опираясь на опыт своих чувств и надежные доказательства, это знание не следует подвергать сомнению, опираясь на фразы из Писания, которые кажутся имеющими иной смысл. Это особенно относится к явлениям, о которых там всего несколько коротких фраз. Ведь в Писании не упомянуты даже все планеты»[1], – пишет Галилей в письме Бенедетто Кастелли.

Главная заслуга Галилея в создании основоположений современного научного естествознания. В чем же состоит та революция, которую он совершил?

Обычно, особенно в атеистической литературе, смысл ее сводится к нескольким положениям: что новая наука отошла от умозрительных принципов средневековой науки и стала больше опираться на опыт, она перешла от созерцания к деятельности и, главное, она стала материалистической и перестала зависеть от религии и Церкви. Но это не совсем верные утверждения, поскольку основное отличие науки Нового времени от науки средневековой и античной состоит в другом.

Современная наука возникла именно в XVII в. трудами Галилея и многих его последователей. Это факт, не подлежащий сомнению: науки в современном смысле не было ни в Средневековье, ни в Античности. Конечно, переворот, который совершил Галилей, был сделан не в одиночку. Во многом его положения существовали уже в работах Николая Кузанского, Николая Коперника, Леонардо да Винчи и многих других. Галилеевская наука пришла на смену науке аристотелевской. Авторитет Аристотеля, и так весьма высокий, еще более вырос после работ Фомы Аквинского, который фактически «воцерковил» Аристотеля, так что многие положения физики Аристотеля стали считаться христианскими положениями. Именно в этом следует искать причину того, почему борьбу с аристотелизмом в науке многие стали считать борьбой с христианством. В действительности же произошла элементарная подмена понятий, и сами ученые – творцы новой науки – это прекрасно понимали и полемизировали именно с Аристотелем, а не с христианством.

Одно из главных положений современной науки состоит в утверждении однородности пространства, однородности всего мира. Античная и средневековая физика всегда рассматривала мир иерархически. Скажем, по Аристотелю и томистской физике, принципы движения на земле и на небе совершенно различны: в эфире возможно совершенное – круговое и вечное – движение, а на земле движение несовершенно, ибо невечно. Галилей и до него Николай Кузанский и Джордано Бруно полностью отвергают такую точку зрения, утверждая, что все части мира подчиняются одним и тем же законам. Одним из следствий этого античного и средневекового принципа было представление о естественных и неестественных местах. Как объяснял Аристотель и вслед за ним средневековые физики падение тела? Тело движется вниз, поскольку низ является естественным местом тела. Почему огонь поднимается вверх? Потому что верх является естественным местом огня, там же находится эфир (огнеподобная сущность, квинтэссенция, пятая субстанция). По Галилею же, естественного места не существует. Все предметы ведут себя одинаково, независимо от того, где они находятся – на земле или на небе. Доказательством этому являются астрономические наблюдения Галилея, показавшие, что на Луне, как и на Земле, есть горы, на Солнце есть пятна, следовательно, оно несовершенно, а Венера меняет фазы, как и Луна.