- А разве у меня есть выбор?

- У тебя его никогда и не было, Миш!

//

Шагнув в основное помещение, с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем, Эклз уставился немигающим, шокированным взглядом на постель.

На ней лежали шёлковые, мать их, грёбаные, белые кружевные трусики-танго и что-то в глубине души подсказывало Дженсену, что это точно был его размер...

- Да ты прикалываешься, Миш!? – он в ужасе оглянулся на Коллинза, который молча стоял в дверном проёме, подпирая его плечом.

- Вовсе нет! – в его пристальном взгляде действительно не было и намёка на шутку.

- Чтоб тебя, Миш! Я ЭТО не надену! – Эклз раздражённо уставился на партнёра.

- Амм, как ты там сказал? – Миша задумчиво подвёл глаза к потолку, потирая подбородок. – “Я позволю АБСОЛЮТНО ВСЁ, даже больше!” Было такое? Было. Так вот.., Дженни, – он хищно впился в Джея взглядом, медленно приближаясь, – время выполнять обещание!

- Ну ты и... – Эклз обречённо вздохнул, опуская плечи. – Откуда ты их вообще взял?

- Не переживай, они новые. Если, конечно, тебя именно это волнует. – Коллинз присел на край в изножье кровати и взял в руки этот кусочек нежной, шёлковой ткани.

- Считай, что на День Рождение ты остался без подарка, после этого! – пробубнил себе под нос Дженс.

- Идёт! – даже не раздумывая, согласился с улыбкой Миша.

Коллинз поманил к себе любовника и ухватился за край его махрового полотенца. Едва ощутимо касаясь бледной кожи Дженсена, он оглаживал кубики пресса, обвёл пупок и, проследив указательным пальцем редкую, светло-русую дорожку волос, спустился по ней к границе мягкой ткани.

Пропуская сквозь пальцы тёмно-каштановые, немного вьющиеся волосы партнёра, Эклз, понемногу успокаиваясь, внимательно следил за тем, как наглый взгляд Миши постепенно трансформируется в чуть робкий и просящий, если вообще не умоляющий. Ну как он мог ему отказать? Спустив ладонь на его шею, Дженс погладил большим пальцем гладкую щёку. Тепло улыбнувшись и еле заметно кивнув, он почувствовал, как распахнутое полотенце, заскользив по ещё влажной коже, упало у его ступней пушистым полукругом.

Горячие ладони Коллинза неторопливо спускались вниз по мускулистым ногам Джея до самых пят. Тот мягко прикрыл свои веки и, поочерёдно поднимая ноги, продел их в белые трусики. Мишины руки уверенно повели шёлковую ткань наверх и, скользя по коже, она одаривала Эклза ласковыми, невесомыми прикосновениями. Держась за верхний край изысканного нижнего белья, Коллинз аккуратно натянул его до бедренных косточек любовника. Возбуждённый член Дженсена, плотно прижатый к животу эластичной тканью, не смог полностью поместиться в трусики с такой низкой посадкой. Но тот факт, что его головка практически полностью была видна из-за края, выделяя с каждой минутой всё больше полупрозрачной жидкости, которая уже заметно перепачкала его живот и мокрыми пятнышками впитывалась в дорогое кружево, делал Эклза в, широко распахнутых и совершенно потемневших, глазах партнёра лишь ещё более сексуальнее и желаннее. Миша трепетно оглаживал его тело ладонями. Откровенно наслаждался тем, как ощущения от прикосновений к прохладной, покрытой мелкими мурашками, коже сменялись витиеватым рисунком ткани и, вновь исчезая, оставляли лишь родное тело. Может иногда Коллинз и перебарщивал, как, например, сейчас, но он просто не мог устоять перед своим Дженни. Тот был Его любовником, Его воздухом, Его Солнцем – Его всем! Он до замирания сердца любил и боготворил этого мужчину. Не решаясь когда-то даже попытаться намекнуть Эклзу об истинной глубине своих чувств, спустя годы он всё равно, как и в первый раз, исступлённо, всё так же молча, восхищался им и пытался хотя бы взглядом объять всю его необъятную красоту. Благоговейно сцеловывая солоноватую, вязкую смазку с вершины пульсирующего члена и живота Эклза, дразня острым кончиком языка и ныряя им в его углублённый пупок, Миша срывал с пошло приоткрытых губ первые, несдержанные стоны. Он взметнул свои глаза кверху, глядя на Дженса из-под чёрных ресниц, и тихо проговорил:

- Посмотри, Дженсен. Посмотри, как ты прекрасен! – и прижался своими полными, влажными губами к его эрегированному члену под прозрачным шёлком.

- Миш... – выдохнул тот, ощущая ласковый дурман от этих прикосновений.

- Такой красивый... Дженни, – целуя и перемещаясь вверх по стволу, горячо шептал Коллинз и непрерывно гладил упругие ягодицы. – Любимый... Мой! – и, обхватив губами головку, стал ласкать её языком, ненастойчиво посасывая.

Не выдержав захлестнувших эмоций, – в конце концов, от Миши не часто можно было услышать подобное без тени улыбки, – Эклз склонился к нему и вложил в поцелуй все невысказанные признания. Касался его губ трепетно. Мягко. Тягуче. Проводил по ним языком, слегка прикусывая, и проникал им в его горячий, сладкий рот. Коллинз притянул его ближе, укладывая на спину рядом с собой. Он осыпал любимое тело бесчисленным множеством мокрых поцелуев, стараясь не пропускать ни сантиметра: губы, скулы, шея... “Касайся меня, мой хороший... Да, вот так...” – шептал еле слышно куда-то в кромку волос и вновь продолжал целовать. Отражающая ускоренное биение сердца, венка на шее и ямочка под. Выпирающие ключицы, текстурные плечи и даже сверхчувствительная кожа выбритых подмышек... Миша хотел быть везде! Прижав ладони к бокам Эклза, он акцентированно приник горячим ртом к его солнечному сплетению, а затем к беспокойному сердцу. Руки Дженса страстно гладили в ответ, сжимали, пропускали сквозь пальцы, взъерошивали мягкие, тёмные волосы любовника, потому что именно в такие моменты и только с Этим мужчиной он чувствовал себя невообразимо Важным, Нужным и Горячо любимым. И сколько бы Эклз картинно не возмущался и не ворчал, он всё равно знал наперёд, что позволит Ему сделать с собой абсолютно всё, чего бы тот не пожелал! Но Миша слишком дорожил им, чтобы требовать от Джея чего-то нестерпимого, выходящего за незримую грань, которую он очень чутко ощущал в своём любовнике.

Они никогда не отказывались экспериментировать, но их отношения давно и очень далеко перешагнули отметку “случайный секс по дружбе”. Когда ты признаёшь, что питаешь к своему партнёру настоящие, глубокие чувства, то невольно начинаешь видеть всё в ином свете. Иногда это может круто усложнить жизнь, но, если подобные чувства взаимны, то этот новый уровень несёт в себе целый Космос одного на двоих счастья. Именно поэтому во всех их играх теперь присутствовало больше заботы и взаимного трепета.

Внезапно перестав ощущать Его прикосновения, Дженсен испугано открыл глаза и завертел головой в поисках Коллинза. Тот обнаружился у комода, выдвигая поочерёдно ящики. Быстро найдя то, что искал, он поспешил вернуться с фотоаппаратом и лубрикантом к любовнику.

- Ооо, нет, Миша! Не, не, не, не, не! Даже и не надейся, – распахивая изумрудные глаза, лепетал Джей и отчаянно отмахивался.

- Дженс, мне что теперь каждый раз напоминать тебе твои же слова? – взмахнув длинными ресницами, Коллинз уже прижался коленями к краю постели, настойчиво приближаясь. В то время, как сам Эклз, двигался в прямо противоположном направлении от него до тех пор, пока не упёрся плечами в изголовье кровати.

- Миш, ты определённо точно сумасшедший! – со вздохом констатировал Дженсен. – Ты за ЭТО вообще от меня больше ни на шаг не должен будешь отходить, пока я не разрешу! И даже не смей заикаться мне о какой-то там презентации фильма! Понял?

- Нуу, если меня... Амм, по твоей милости, кстати, лишат гонорара, то я всегда смогу прожить безбедно до глубокой старости, продав эти снимки, – он повертел камерой в воздухе и заулыбался так широко, что стали видны дёсны.

- Только попробуй! И тогда до старости ты точно не доживёшь! Это Я тебе гарантирую, – щёки Эклза вспыхнули при первой же мысли, что подобное станет известно широкой общественности.

- Не напрягайся, милый, – елейно пропел Коллинз. – Я слишком жёсткий собственник для подобного рода поступков. А вот лёгкий румянец на твоих щеках – это как раз то, что нужно!