– Альдия, Олдриг, свяжите их! Пофиг, пошли со мной, может нашим алканавтам придётся помогать идти.

Мы рысцой направились к таверне.

– Слушай, а этот охранник, который длинный, не ему ли ты вчера обещал, что у города с нами проблем не будет?

– А что, я разве обманул? – удивился я, глядя, как пожар распространяется от замка барона, на соседние дома, – нет города, нет проблем…

Пофиг только хмыкнул, и мы вошли в таверну. Даже в столь поздний час она была не закрыта: её трудновато было бы закрыть, ведь дверь лежала в трёх метрах от таверны. Внутри стоял сплошнейший кавардак, весь пол был усыпан десятками храпящих тел. Концентрация алкоголя в воздухе была такой сильной, что если бы не открытая дверь, здесь всё бы взорвалось от первой же искры. Недалеко от входа, дрыхла наша сладкая парочка. Розовый туман стал заволакивать мой разум, я там… а они тут… дрыхнут су-у-уки.

– Пофиг, покинь помещение и прикрой ушки, – посоветовал я тёмному эльфу, затыкая уши кусками ткани. Потом вытащил хреновину, набрал в грудь побольше воздуха и дунул из-за всех сил. Скажу честно, зря я это сделал. Большой драконий рог и на улице звучал громоподобно, а уж в помещении…

Первым делом из окон вылетели всё стекла. Стеклянная посуда брызнула во всё стороны острыми осколками; солома, закрывающая крышу, взлетела, рассыпаясь по всей площади. Один из столбов, поддерживающих крышу, треснул, и она осела вниз. Что уж тут говорить о людях: те, которых сразу карачун не хватил, вскочили на ноги и стали носиться по помещению, как стадо обезглавленных куриц, натыкаясь на столы, и давя друг друга. Майор с Каляном не избежали этой участи. В конце своего короткого забега, они с хрустом врезались лбами, и отрубились. Черт, кажется, с побудкой я перестарался! Теперь их придётся тащить на себе. Хорошо, что мы первый месяц игры только и делали, что таскали друг друга, прокачивая силу и ловкость. В таверну зашёл офигевший Пофиг.

– Что это было?

– Глас божий, – пояснил я, – хватай Майора и пошли. Пофиг взвалил Майора на плечи, я не стал утруждаться, просто схватил Каляна за ноги и побежал. Его пустая башка звонко выбивала дробь на булыжной мостовой, а уж поднимаясь по лестнице на крепостную стену, я сыграл ею целую симфонию.

Олдриг и Альдия бежали впереди, при поддержке стаи дятлов, освобождая путь от редких охранников. Меня шатало от усталости, когда мы добрались до восточных ворот, как будто корабль в двенадцатибальный шторм. Мы открыли ворота и выползли наружу. Там никого не было. Ни Добрыни с лошадьми, ни просто одного Добрыни, ни лошадей без Добрыни и МарьИвановны. Никого, ноль, зеро…

– Добрыня, – тихо позвал я, – уже понимая всю тщетность этой попытки.

– Пахан? – донёсся голос Добрыни сверху, – лови!

Что-то тяжёлое ударило меня по голове, и я, скрипнув зубами, поднял глаза наверх.

В воздухе, метрах в трёх от земли, парила каменная платформа, освещённая призрачным голубоватым светом.

– Что это, как это, почему это? – в моем воспалённом мозгу никак не укладывалась эта картина.

– Как это, потом будем обсуждать. За нами погоня, надо торопиться.

– Мы их не сможем поднять, – указал я на алкашей.

Сверху упали две верёвочные петли. Мы продели их Майору и Каляну подмышки. А сами поднялись по самодельной лестнице.

– Поехали, я махнул рукой Добрыне.

– А как же наши Стакановцы?

– Минут через пять поднимем. Или десять. Как проснусь уж точно.

Добрыня выдвинул голубой камень, привязанный к шесту, вперёд, и платформа начала набирать ход.

ОДИН МОЙ ТОВАРИЩ, – донеслось пьяное пение с проплывающей рядом стены.

ЛЮБИЛ ПРЫГНУТЬ С ВЫШКИ

И В ВОЗДУХЕ ВЕРТЕЛСЯ, КАК ВОЛЧОК.

ТЕПЕРЬ ОН В БОЛЬНИЦЕ,

ЗАМУЧАЛА ОТДЫШКА -

НЕ ТЕМ УДАРИЛСЯ О КАМЕНЬ ДУРАЧОК!

Раздалось чертыханье, затем короткий вопль, и в конце, звук сильного удара. После чего, платформу ощутимо качнуло, но при этом я ничего не увидел. Понимая, что за свою голову я сейчас ответить не могу, успокоился и выглянул наружу. Добрыня ещё сильнее вытащил шест вперёд и платформа ускорилась. Как осёл бредёт за подвешенной перед носом морковкой, платформа, в попытке дотянуться до камня-маяка, несла нас в светлеющее будущее. Последнее что увидел мой угасающий взор, была баронесса, скачущая через скакалку в сторону столицы…

Платформа полная спящих людей всё мчалась и мчалась над бескрайней равниной. Два тела волочились за ней, иногда подскакивая на кочках или цепляясь за кусты. И только хриплый голос водителя раздавался над бескрайней равниной.

…И Я НЕ ЗНАЮ, КАКОЙ ПРОЦЕНТ СУМАСШЕДШИХ НА ДАННЫЙ ЧАС,

НО ЕСЛИ ВЕРИТЬ ГЛАЗАМ И УШАМ – БОЛЬШЕ В НЕСКОЛЬКО РАЗ…

Затем волочащиеся по земле тела стали подниматься, переваливаясь на летающую платформу. Голос утих, и настала полная тишина…

Солнце уже начало садиться за горизонт, когда платформу тряхнул один удар, затем другой, третий. Затем платформа остановилась. Задремавший Добрыня проснулся, поднялся на ноги и огляделся, потом опять сел и схватился руками за голову.

– Господи! Мы в полной жопе! Мы в полной жопе, – повторил Добрыня, и продолжил, – сейчас нас убьют и мы отправимся на респ. У нас будет отличный выбор, попасть под бок разозлённым ползунам или к очень разозлённым стражникам из Лохты.

Я лежал не в силах пошевелиться. Моя ободранная вчера от шерсти тушка, весь день провалялась на солнце, и теперь я чувствовал себя запечённой мумией.

Что-то заслонило собой солнце и, обдав меня перегаром, спросило, – хрен моржов, ты кто?

– Ррррр!

– Пахан, это ты что ли? А ты чего такой лысый и красный? Ты цветом точь-в-точь как твои новые трусы.

– РРРРРРРРР!!!

– И, вообще, ты куда вчера пропал? Мы тебя всю ночь искали…

Мои руки сомкнулись у Каляна на горле, и я с удовольствием смотрел как его алые, с похмелья, глаза вылезают из орбит.

– Где вы меня искали? – кряхтя от натуги, прошипел я, – в таверне «Голубая устрица» или в ближайшем борделе?

Калян пытался что-то прокряхтеть в ответ, пробовал разжать мои руки, но хотя характеристика силы у него в десять раз больше моей, это у него не получалось. Верно ведь говорят, сила-то, она в правде.

– Кхе, кхе, – раздалось недалеко от нас, – так ты его будешь долго душить. Он же полуорк, а у орков сонная артерия находится намного глубже, чем у людей, и лучше защищена мускулами. Если ты хочешь вырубить орка, надо большим пальцем правой руки найти ямку у кадыка, и очень сильно туда надавить.

Поздравляю! Вы узнали новый приём «Придуши орка». Вы получили +1 к Мудрости.

Мои руки разжались и кряхтящий Калян откатился в сторону. Я кое-как поднялся и огляделся. Находились мы в удивительно живописном месте. Рядом с нами протекала полноводная река, её воды блестели и переливались в лучах заходящего солнца. На её берегах паслись табуны лошадей. Невдалеке виднелись крутые холмы поросшие лесом. И всё это пространство было заставлено вигвамами. И весь наш путь по долине был отмечен развалинами этих строений. То тут, то там из них вылезали ругающиеся жители, недобро глядя в нашу сторону. Вот жеж, твою мать! Я посмотрел на маяковый камень, голубое свечение исчезло, и он превратился в обычный булыжник. Удрать явно не получится.

– Зарядить его надо, – опять донёсся до меня всё тот же голос, – а за вигвамы не переживайте, я людей предупреждал, что их убирать надо. Кто поумнее послушались, а эти сами виноваты.

Уф, от сердца немного отлегло, может сразу нас убивать и не будут.

– Слезайте, ужин уже готов, да и поговорить надо.

Добрыня услышав, что торжественного расстрела не будет, обрадовался и стал будить нашу команду. Я пересчитал всех по головам, у меня получилась цифра девять. Я помотал головой и пересчитал ещё раз, снова девять. Я подошёл к спящему на животе человеку, он был в одной набедренной повязке. Спина, после дневной поездки алела как спелый помидор. На его лысой голове топталась муха, отчего человек дёргался, и еле слышно ругался.