Лирой музыки, светом времени.

Но смеркается свет в окне,

Как и память нашепчет в разум,

Что на всходе младых лет

Не бывает речей нестрастных.

Как с тоскою любил поэт,

Как терзал силой музы томимый

И в разлуке своей находил

Новых строк таинственный смысл.

С жаром жажды, с терзанием боли

Облик твой освежу я в разлуке,

Мне б не гимн, но твой голос услышать

Я его сохраню в свою душу.

С каждой каплей до самой последней

Без границ и без многоточий

Проклиная лишь только мгновенье,

Когда жизнь перестала быть прочей.

Без тебя, без звенящей улыбки,

Без тугого нутра напряжения,

Без лица с темным отблеском ночи

Что сокрылся в глазах цвета тайны.

Непокорная незабудка

Ты в ночи моей беспробудной

В сон приходишь без сомнения

И сжигаешь молчание кротостью.

Я бы мог тебя целовать

Бархат губ срывать осторожно

С каждым вдохом впуская себя

В неприступную часть непорочности.

Но как мог бы я не суметь

Столковать, что простишь ты за это,

Что с закатовых красок в рассвет

К нам придет только гулкое эхо.

Жаждой глушит сердца,

Ну а плоть незавидная доля живущих.

Она требует то, что возьмёт,

Но понять никогда не сможет.

Только душ единения есть,

Только в этом печальная лира

Намечает свой силуэт

На холсте, словно чья-то улыбка.

Только глупости не поэт,

Но как каждый живущий, полон,

Чтоб сыскать в миллионы лет

Лишь одну, свою, невозможную.

И сжигать по судьбе своей,

Распалять и в гарниле страсти

Закалять, словно меч в печи

Под руками мастера стали.

Но заложено ли так в судьбе

С хрупкой нежностью бутона

Поступать, каждому кто в огне

Танец жизни ведёт по природе?

Или может быть в письменах

Древних на камнях отпечатанных

Сообщили инструкции те,

Чтобы дамы нас так приручали?

Или может быть криво и косо

Облик принялся в глади зеркала

И не было там хрупкости женской,

Но была упрямая верность.

Как свернёт колеса оборотница,

Новый круг и новые судьбы

Жениха повстречает суженная

Чтобы в пламени вновь согреться.

Души порыв – моё мученье

Ты знать вполне бы и могла,

Но не простить.

И жить мне с этим,

Как со следом

От раскаленного клинка,

Но то клеймо позорного отмщения,

Не для раба души, но тела,

Что в огне, как и в Гиене,

Не погибнет, лишённое вовек

Сей чести – сгинуть хоть когда-то.

Проклятье совершенного греха

Сотравит душу, разум увядает

Не видя твоего тепла.

Он обречён, как и больной чумой,

Но есть лишь одному спасение –

Ему, кто под гранитной плитой

Найдет покой успокоения.

А мир с собой постигнуть мочь

Найти или за жизнь воскреснуть

Я должен, но когда бы мог.

Терзаться, слезы лить и убиваться,

Кровавой дланью умывая лица

Народ спешит если не клясться,

То уж за смерти поплатиться.

И трусостью своей вершить суды,

Как местные носители гнилья,

Как погань,

Что не вывернута вдруг в канаву.

В том и беда народа,

В том судьба греха,

Что с уст и с пят святого рода

Упала на чело людей

Простых и немощных немного.

И если б в пору – не было бы соли,

Но не в их доли возыметь

Над бренностью чашбы,

Что плахе на плечах подобна.

И чахлый старец будет паству

Вести, как для овец пастух,

Указывая путь насущный,

Где сгинули до них деды,

Где разложились наспех судьбы,

Где для безумца проку нет

Ходить по запертому кругу,

Но для народа смысл есть.

Молиться, воскрешать страданья,

Бежать от жизни и скорбеть

По несуществующим утратам.

Боль виски мои сжимает

Не было беды доселе,

Только вены повзбухали,

Гром взгремел да налетели

Ярким всполохом напрасны

Дум терзания мои.

Безобразно несуразны,

Смыслом бренные, увы.

В жизни вольной поневольны,

Заключённые в тюрьме

Рамок общества знакомых,

Среди граждан и людей,

Словно в дебрях заведённый,

Как в глуши – один пустой,

Звук поселится без эха,

Не сказал в ответ никто.

Разум звон словил нежданно,

Словно колокола бой,

Но не он, то миг напрасный

Проведенный лишь с тоской

По спокойствию молчанья,

По безбрежности тиши,

По житью, хоть в бренной рясе,

Но по свойски, за судьбу,

Что начертана в ладони

Или может по годам

Что отсрочил миг смертельный

Где-то в строчках у врача.

Чтобы время понемногу

Не лилось, сквозь пальцев дыр,

Чтобы жизнь в хорошей доле

Ощущалась, пусть навзрыд,

Но с душой в ладах, с моралью,

Чтоб не нарывался гной

Из нутра и в эту чащу,

Что зовём мы здешним днём.

Надоело. Понапрасну.

Жизнь свою считал в годах.

Вышла вроде книжка ясно,

Как картина на ветвях.

Даже дело, не обидно

Слово молвить о таком,

Будет смысл между делом

Заявлять, что он живой,

Как бы есть во всем, и в этом,

Без сомнения, тоже есть.

Может даже без ответа

Я скажу тебе "привет".

Чтобы вдруг средь рано утра,

С встреч нежданных и звонков

Зазвенело вновь по стёклам

Долгожданное тепло.

Чтобы радость небывало

Засияла с лучиком,

Как на небе после молний

Запестрил костер дугой.

Надо жить. Чтоб в миг,

Не дважды, проживать себя

И в раз, проклинать, когда ненастно,

Улыбаться, когда рад,

Чтобы дико развлекаться,

Когда в душу заползет

Несерьёзный барабашка

И щекотно всколыхнет

Все былое, выметая,

Словно пыль с грязнючих полок.

Чтобы в жизни не смеркалось,

А на утро просыпаться

Знал зачем и с чувством мог.

Сентябрьской поры очарование

Я буду помнить и тогда,

Когда пройдут навек печали,

Когда пройдут навек года

Тепла, что друг другу без утайки

Дарили, слов и действий не щадя,