– Благодарю вас, ваше величество, – Андреас склонился в поклоне, не замечая, как поморщилась королева.
– Кроме того, – дождавшись, когда он выпрямится, строго произнесла Эмилия, – приказываю вам, барон де Мичелли, когда мы с вами остаемся наедине, или в схожей приватной обстановке, обращаться ко мне исключительно на ты и по имени, словно я так и осталась той девочкой, которая когда-то удрала от няньки и заблудилась в городе.
– Хорошо, Эми, – улыбнулся новоиспеченный барон, опускаясь в кресле.
– В таком случае предлагаю выпить за нашего барона, – расплылась в улыбке Камилла. – Андреас, наполни бокалы девушек, пожалуйста.
– Моя дорогая виконтесса, а родители уже разрешают вам пить вино? – попытался подшутить над подругой королевский секретарь.
– Эми, можно я его чем-нибудь стукну? – девушка закатила глаза к потолку.
– И превратишь меня в горбатого дурака? – юноша вооружился бутылкой и принялся разливать вино дамам.
– Да где ты там этот горб видел? – фыркнула Камилла. – Чего только мужчины не наговорят, лишь бы не жениться
– Теперь не чем отговариваться, – рассмеялась над друзьями Эмилия. Она уже давно заметила, что эти двое испытывали друг к другу симпатию, явно выходящую за рамки дружеской. Раньше отсутствие у ее друга титулов и земель ставило преграду, если не непреодолимую, то брак этот все равно осуждался бы обществом. Теперь же все вопросы были решены. И, если у нее будет немного времени, она еще устроит их свадьбу. И, кто знает, может получится уговорить Филиппа оставить юношу при дворе. Все-таки он разбирается в делах королевства, во всяком случае, лучше графа, сидевшего на границе. Ну и друга уговорит оставаться на этой должности пока не появится кто-то знающий на его место.
Андреасу было немного неловко. С одной стороны, конечно, приятно, что его подруга сделала столь щедрое пожалование. При этом юноша понимал, что на самом деле все шикарно выглядит только на бумаге. При нынешнем жаловании новоиспеченного барона тысяча акров земли только звучит хорошо. На деле же с его жалованьем в сто пятьдесят золотых в год можно разве что самому взять в руки лопату и начать вскапывать грядки, а ночами рубить деревья, чтобы выстроить хоть какую-то хибару, поскольку все средства быстро уйдут на постройку хоть какой-то дороги от тракта до имения. Нет, со временем все может оказаться не столь грустно. Вот только будет ли у них это время? Про брак с Камиллой, на который все намекали уже давно, и говорить нет смысла. Пусть он теперь дворянин и землевладелец, но на что им жить? А существовать за счет средств тестя юноше не позволяла гордость. Значит, им или придется подождать до лучших времен, когда его королева будет уверенно править страной, и будут решены все вопросы в экономике, или он попросту расстанется с пожалованиями, а то и вовсе с головой, если на трон взойдет Филипп.
Казалось, лучше всех ощущала себя Камилла. После смерти короля Шарля-Антуана она автоматически стала первой фрейлиной при дворе королевы Анны-Виктории, поскольку предыдущая первая фрейлина покинула дворец с нервным срывом. Шутка ли – в самый интересный момент король вдруг замирает, а потом с хрипами обрушивается на нее и умирает. Пусть подруга просила не разгонять бывших фавориток ее отца в первый же день, она больше не даст им спуску. То, что они все это время оставались при дворе – акт величайшей милости предыдущего правителя, натешившегося девушками вволю. Хотя, сама девушка назвала бы это актом величайшей распущенности.
Собственно с этим явлением Камилла и думала бороться. Нет, сама она не воспитывалась при монастыре и прекрасно была осведомлена обо всем, что касалось явления, которое во дворце называли куртуазностью, и что на самом деле являлось развратом, но не торопилась пополнить ряды его слуг. А раз королева и первая фрейлина блюдут свою нравственность, то и остальные должны следовать их примеру. Если кого-то что-то не устраивает, то пусть отправляются в свои поместья под крылышко мужа или родителей, если мужем не обзавелись. Пару особо веселых вдовушек и вовсе можно будет выдать замуж. Камилла даже примерно представляла за кого. В миг про веселье забудут. А вот самой ей придется подождать, пока Андреас соизволит официально просить ее руки. Девушка прекрасно знала, что их с Эми друг слишком горд, чтобы жить за счет родственников. Значит, надо набраться терпения, упрочить положение своей подруги, а потом о собственном счастье думать.
А жаль, что все сложилось именно так. Виконтесса с трудом сдерживала негодование. Ну почему этот Филипп прибыл в столицу? Неужели не мог задержаться на границе еще. Ну что стоило этим варварам с севера Вастилианы снова устроить набеги, как они делали в прошлом году. Нет, как раз сейчас там снова тишь да гладь. Нет, набеги, конечно, не прекратились, но в прошлом году они только чудом не вылились в военные действия. Словно заговоренный этот граф. Несколько раз за это время был ранен, один раз довольно тяжело, судя по тому, что ей рассказывал брат, но каждый раз вновь возвращался в строй. А теперь с ним вообще не сделать ничего. И ведь выискался претендент на трон. Всего-то прапрадедушка Эми был братом прапрабабушки Филиппа. И то потом то ли прабабка, то ли бабка вышла за графа Эстеритен. Не могла себе найти жениха среди герцогов. Камилла только чудом не фыркнула от своих мыслей. Как бы то ни было, за подругу обидно. Хотя… Мелькнувшую мысль девушка отогнала прежде, чем она успела оформиться во что-то более четкое, и даже головой мотнула. Нет, они будут бороться. Их трое, а еще есть ее родители, брат, нянька Эми, Гильермо и его ребята. Неужели они так просто дадут какому-то там графу сожрать их. Да никогда!
Юная королева просто наслаждалась обществом друзей. На столе ждали своего часа стопки бумаг, только девушка понимала, что сейчас она почти ничего не может сделать. От того, прочитает она их за три дня или за две недели, положение в королевстве не улучшится. Для этого надо ломать всю систему. Сейчас все, что она может – провести аукцион, осуществить ряд мероприятий по привлечению денег в казну и ждать. По предварительным подсчетам вырученных средств должно хватить на выплату жалованья армии, чиновникам и покрытие небольшой части долгов. А дальше все будет зависеть от того, будет ли доход от ее планов, и насколько исправно в казну станут поступать налоги, которые со временем надо будет уменьшить, чтобы не висели на народе бременем. Для себя Анна-Виктория определила годовой строк траура, что позволит существенно сократить личные расходы. Больше всего девушке хотелось отменить систему откупов, но это вызовет недовольство среди тех, кто занимался сбором налогов. Значит, прежде чем приступать к столь резким переменам, надо договориться с армией, то есть с Филиппом.
Договориться. А что если… Девушка быстро встала и подбежала к рабочему столу, чудом не опрокинув на платье тарелку. Быстро сделав пару записей, понятных только ей одной, она, под удивленными взглядами друзей, вернулась на свое место.
– Я предлагаю тост, – взяв бокал, произнесла юная королева. – Зато, чтобы наши с вами мечты сбылись.
– Хороший тост, – Камилла отсалютовала своим бокалом, стрельнув глазами в сторону юноши.
Андреас только улыбнулся своей по-мальчишески открытой улыбкой. Кабинет наполнил звон бокалов.
Дальнейший вечер продолжался в веселой обстановке. Друзья строили планы на будущее, соревновались в изобретении наиболее полезных реформ. В какой-то момент Камилла и вовсе начала фантазировать, за кого будет выгоднее выдать впоследствии Эмилию, ведь стране нужен наследник, а принц-консорт должен быть тем мужчиной, который не будет лезть в дела государства, довольствуясь ролью полководца. Андреас только смеялся над идеями девушки, а Анна-Виктория и вовсе пригрозила назначить ее главнокомандующим, поскольку такой боевой первой фрейлины дворец не выдержит. Правда девушка тут же фыркнула и предложила на эту роль хоть своего брата, хоть того же Гильермо, а ей самой на мужчин в форме смотреть не интересно, хватает и брата, и вообще у нее неправильные вкусы.
