За три года до развития событий.

Парадная зала дворца была ярко освещена. Свечи в огромных подсвечниках расставлены перед зеркалами, чтобы давать как можно больше света. Люстры подняты к потолку, и лакеи со специальных балкончиков следят за огнем. Окна распахнуты, впуская свежий воздух и ароматы роз из сада, не давая жаре испортить людям вечер.

– Ее высочество принцесса Шарлота Эмилия Анна-Виктория Косталина!

Жезл распорядителя бала с громким стуком опустился на паркет красного дерева. Позолоченные двери распахнулись, являя всем собравшимся в зале совсем еще юную девушку. Придворные дамы в летах поморщились. Юные девушки удивленно переглянулись, спрятав за дорогими веерами ехидные усмешки. Мужчины всех возрастов быстро смерили высокопоставленную дебютантку взглядами и уставились кто в пол, кто в стену, лишь бы не выказать своего истинного отношения.

Лишь одна пара глаз продолжала внимательно изучать юную принцессу. Мужчина внимательно оглядел немного нескладную, плоскую фигурку, облаченную в простое платье белого шелка, без привычного обилия кружев, шитья и драгоценностей. Синие глаза скользнули по убранным в высокую прическу волосам с простенькой серебряной диадемой, хорошенькому личику, подметив тонкие цепочки сережек, ниже, к шее, которую украшал кулон с жемчужиной, еще ниже, после чего позволил себе отвернуться. Слишком юна, чтобы по достоинству оценить фигуру, слишком скромна, словно воспитывалась не при дворе, а в закрытом монастырском пансионе. Все слишком.

Филипп Ланс Йоран Эстеритен прикрыл глаза. Можно было бы и не приезжать на этот бал, как и последние три года. Вот только повышенное внимание к его персоне в последние месяцы да слухи о болезни короля, которому он приходился каким-то там внучатым племянником, заставили молодого графа покинуть свой замок. Обсуждавшийся в последнее время вопрос о престолонаследии не мог оставить его в стороне.

Установившаяся веками традиция наследования трона по мужской линии только подливала масла в огонь, поскольку сыновей у короля не было. Первая жена его умерла, едва произвела на свет мальчика. Но младенец не прожил и дня, отправившись вслед за матерью. От второй жены у короля было две дочери. Старшая также скончалась в младенчестве. Младшую в этот день официально представляли свету. Больше детей вторая королева иметь не могла. Прожила она также недолго, скончавшись, когда ее младшей дочери не было и пяти лет. Больше его величество женат не был, и ни одна из многочисленных фавориток так же не смогла родить королю наследника.

В тот момент, когда граф вновь посмотрел на принцессу, девушка раскрыла веер, столь же простой, как и платье, и вошла. Шорох платьев пронесся по залу. Те, кто до того момента оставался сидеть, поднялись и склонились в поклоне. Филипп нарочито медленно сделал шаг от окна, где до этого находился, и так же медленно поклонился. Увы, но первый танец с принцессой должен был танцевать именно он. Жаль. Хорошенькая блондинка, с которой он общался до того, как объявили о появлении Анны-Виктории, скорее всего, успела обещать все свои танцы другим кавалерам. Не вовремя появилась эта девчонка. Он как раз собирался пригласить ту девушку на танец. В глазах мелькнула тень злости, но больше ничем он не выдал свои чувства.

Король Шарль-Антуан поднялся с кресла, стоявшего на небольшом возвышении, и сделал несколько шагов навстречу дочери. Девушка остановилась на расстоянии пары метров от него и присела в глубоком реверансе. От Филиппа не укрылась легкость и грациозность ее движений. Оставалось надеяться, что танцует она столь же легко.

– Приветствую вас, ваше величество, – голос у девушки приятный, но тихий.

– И тебе доброго вечера, дочь моя, – ответил король, подходя и протягивая ей руку.

Принцесса поднялась. Его величество подвел дочь к скамеечке возле возвышения, после чего объявил:

– Музыку!

Тут же с балкона полились звуки скрипок, к которым вскоре присоединись остальные инструменты. Филипп подошел к девушке.

– Разрешите пригласить вас?

Принцесса подняла голову и кивнула. Тонкие пальчики легли в крепкую мужскую ладонь, способную легко переломать их, сжав чуть сильнее. Сам король уже танцевал с нынешней фавориткой. Та что-то тихо шептала ему на ухо и посмеивалась. Филипп усмехнулся. Скорее всего, просила уплатить очередной долг. Судя по довольному виду, успешно. Все как всегда. Чуть поморщившись, он повел на середину зала принцессу. Если бы не объявление имени наследника, ноги бы его не было во дворце. Уж лучше охотится в своих землях, или проводить ученья вверенного ему корпуса, чем придворная жизнь. Единственная разница, девушки во дворце куда лучше крестьянок и торговок. Их можно сравнить разве что с обитательницами борделей. Только последние не ждут от тебя дорогих подарков, достаточно пары монет сверх тарифа.

Принцесса равнодушно скользила взглядом по танцующим парам. Она не сомневалась, что ее скромный наряд вызывал у присутствующих лишь неприязнь. Но ей казалось кощунством тратить на платье, которое больше никуда не оденешь, сумму равную годовому содержанию приюта для бедных. Впрочем, даже приюты давно не видели положенных им средств. В казне их попросту не было. Уже несколько лет страна жила в долг. И сумма его росла с каждым годом все больше и больше.

Музыка слегка изменила ритм, ускоряясь. Если бы не уверенные движения партнера, девушка бы сбилась с шага. Но танцевать с Филиппом было одно удовольствие. Принцесса боялась смотреть на него. Хватило лишь одного взгляда, чтобы утонуть в синих глазах. От близости мужчины сердце билось сильнее, а кровь приливала к щекам. Оставалось надеяться, что все спишут это на ускоряющийся темп танца. Приходилось постоянно напоминать себе, что этот человек – ее соперник в борьбе за трон. Хотя, у него куда больше шансов, чем у юной дурочки, волею судьбы оказавшейся дочерью короля. Во всяком случае, именно так считают все собравшиеся в зале. Что решил отец, Эмилия даже не пыталась предугадать. Его решение могло измениться в любую секунду под влиянием такой мелочи, о которой никто не будет подозревать. Другое дело, что потом уже никто не сможет изменить этого решения. Король слишком упрям, чтобы признавать свои ошибки и исправлять их. Что уж говорить, о столь судьбоносном решении.

Оставалось наслаждаться танцем и делать вид, что ее ничуть не волнует грядущее объявление, ради которого в столицу прибыли даже те, кого обычно было сложно заманить сюда.

Но вот музыка смолкла.

– Благодарю вас за танец, ваше высочество.

Граф подвел принцессу к ее отцу и поклонился. Девушка присела в намеке на реверанс.

– Ваше величество, – последовал куда более низкий, но при этом исполненный чувства собственной значимости поклон.

– Граф, – король чуть склонил голову, – надеюсь, сегодняшний вечер доставит вам удовольствие. Вы столь редкий гость в столице.

– Благодарю за приглашение ваше величество, – вновь поклонился Филипп.

– Развлекайтесь, граф, – жестом король показал, что тот может удалиться, после чего развернулся к фаворитке – женщине примерно тридцати – тридцати пяти лет, разодетой в платье, расшитое золотом и жемчугами и с бриллиантовой диадемой в волосах. Принцесса оказалась предоставлена сама себе.

Больше всего Эмилии хотелось покинуть залу после первого танца. Возможно, в любой другой день она поступила бы именно так. Тем более что в покоях ее ждали незаконченные куколки, которых она планировала отнести в сиротский приют. Но этот вечер должен был стать переломным в судьбе государства. Отец планировал объявить, кто станет наследником престола. Значит, надо было оставаться, вежливо улыбаться окружающим и молить всех сущих и древних богов, чтобы бал скорее закончился. Еще бы перестать краем глаза следить за графом. Вскоре тот, словно услышав мысли девушки, вышел на балкон. Музыканты вновь тронули инструменты, и почти сразу рядом нарисовался очередной кавалер. Глубокий поклон отцу, менее почтительный – принцессе. И вот она вновь кружится среди собравшихся ради бесплатного развлечения и королевских милостей.