Девушка подошла к окну и выглянула наружу. Темноту разгоняли лишь редкие огни факелов, зажигаемые на ночь стражей. Снаружи все было тихо, словно ничего не происходило во дворце. Вздохнув, принцесса нервно сжала пальцы одной руки другой. Нет, уже не принцесса, королева, поправила она себя.

– Да здравствует королева! – раздалось у самой двери.

Стоявшая снаружи стража распахнула дверь. Придворные дамы вошли в покои и склонились в низком поклоне.

– Король умер, ваше величество, – тихо произнесла самая старшая их них, бывшая фаворитка.

– Отец… – Эмилия побледнела, но заставила взять себя в руки. – Мир душе его.

Женщины склонились еще ниже, хотя, казалось это невозможно.

– Каковы будут распоряжения вашего величества?

– Выставить караул у покоев моего отца, – тихо произнесла девушка, – и позвать ко мне начальника стражи. Все остальное согласно обычаям. А сейчас можете идти.

– Да, ваше величество, – женщины выплыли из комнаты.

Эмилия вновь подошла к окну. Темноту начали прорезать огни переносных фонарей – весть о смерти правителя распространялась по службам. А с первыми лучами солнца об этом узнают и в городе.

– Ваше высочество, простите, величество, – поклонился начальник стражи.

– Гильермо, – повернулась к мужчине девушка. На мгновение ей стало неудобно отдавать распоряжения человеку старше ее больше чем вдвое. До этого девушка обращалась к прислуге исключительно с просьбами. – Выставите охрану возле сокровищницы, библиотеки и кабинета его величества. Никто, кроме меня и моего секретаря, не имеет права входить в эти помещения вплоть до особого распоряжения без письменного приказа, заверенного моей подписью и печатью, – мужчина склонил голову, соглашаясь с данным указанием. – И отправьте гонца на границу к графу Эстеритен.

– Ваше высочество, вы считаете уместным оповещать Филиппа, прошу прощения, графа? – только произнеся, мужчина понял, что в очередной раз допустил ошибку, обращаясь к королеве, но девушка только печально улыбнулась.

– Да, – голос звучал тихо, но твердо. – Он должен знать об этом. И, – она на мгновение замялась, словно сомневаясь в необходимости данного приказа, – отправьте в его расположение доверенных людей. Если армия двинется к столице, мы должны знать об этом заранее.

– Как прикажете, – Гильермо вновь склонился в поклоне, пряча улыбку. Принцесса оказалась не так проста, как казалась. И, судя по отданным приказам, успела продумать последовательность действий.

– Эмилия, – в комнату вплыла женщина преклонных лет, – девочка моя, да как же так. Ох, горе-то какое… Да как же мы теперь…

– Няня, пожалуйста, подожди причитать, – попросила ее девушка чуть резче, чем позволяла себе до этого. – Не до того сейчас.

Женщина осеклась, только сейчас заметив главу стражи. Мужчина с трудом сдерживал улыбку. Слышала бы нянька распоряжения своей подопечной, никогда бы не поверила. Хотя, кто знает, какие распоряжения придется выполнять ей самой. Эмилия найдет работу всем, даром что десять минут, как королева.

– Что-то еще, ваше величество?

– Пока все, можете идти, Гильермо. И запомните, в указанные помещения не пускать никого под страхом смерти, хоть все демоны преисподней попытаются прорваться туда. Если кто-то оставил где-то свое имущество, пусть предоставляет доказательства принадлежности в письменной форме, с перечнем всех свидетелей.

– Будет исполнено, ваше величество, – мужчина повернулся на каблуках и покинул покои, ставшие королевскими.

– Нянюшка, – не давая женщине начать вновь причитать, заговорила девушка, – утром пригласи моего секретаря, а после вызови во дворец антиквара, чьими услугами я пользуюсь. У меня будет для них несколько поручений.

– Да, деточка, как скажешь. Но уместно ли? – засомневалась женщина.

– Надо, нянюшка, – вздохнув, Эмилия опустилась в кресло. – Если сейчас упустим время, то всем нам будет поздно.

– О чем ты, милая, – удивилась женщина.

– А то ты не понимаешь, – подняла голову юная королева. – Ты же за стенами дворца часто бываешь, сама не раз рассказывала, что люди говорят. Торговля почти вся в упадке, налоги не платятся, уходя в карманы местным властям. Люди устали от нищеты, от того, что король занят только своими удовольствиями, забыв о государственных делах. В любой момент может вспыхнуть мятеж. Я вызвала в столицу Филиппа. С одной стороны, он обязан присутствовать на похоронах короля, с другой – эта мера может удержать народ от восстания. Всем прекрасно известно, что графа поддерживает армия. Таким образом, мы выиграем немного времени. А это все, что мне надо.

– Ты что-то придумала? – не сильно удивилась нянька.

– Уже давно, – не стала отрицать девушка. – Главное, чтобы мне хватило времени. Я думала, что можно сделать с того дня, как отец объявил меня наследницей. У меня было три года, чтобы наблюдать, учиться, составлять планы. Знать бы только, сколько времени у меня есть на их осуществление, – Эмилия встала и подошла к окну как раз, чтобы увидеть, как двор перед дворцом покинул гонец.

– И все равно боюсь я, как бы граф против тебя интриговать не начал.

– Он обязательно начнет, – с печальной улыбкой произнесла девушка, но нянька ее не увидела.

– Ох, и глупая ты, – вздохнула женщина. – Ты же для Филиппа соперница, препятствие на пути к трону. А ты все вздыхаешь по нему.

– Нянюшка, – возмутилась новоиспеченная королева, – я не отрицаю, что не осталась тогда равнодушной к графу Эстеритен. И не буду отрицать, что он весьма привлекательный мужчина. Но это не значит, что я все забуду, едва увижу его. Сейчас он нужен мне, чтобы оттянуть восстание в столице. Ведь одно дело – слабая королева, чью охрану составляет дворцовая стража, и совсем другое дело – популярный в армии человек, герой приграничных сражений. Это заставит призадуматься самых отчаянных. Дальше, смею надеяться, восстания не будет вовсе. А с графом, если понадобится, я договорюсь. Думаю, у меня будет что ему предложить.

Не спокойны южные границы Дельменгорста. Раньше на юго-востоке осуществляли набеги на побережье пираты с островов. Но обрел мощь флот Астизиры, ушли пираты, опустели прибрежные гарнизоны. Разрушаться начали стены, сгнили причалы. Одна верфь осталась, да и на той ничего крупнее рыбацких лодок не строилось. С уходом войск стал приходить в упадок край, который должен был стать процветающим. Не оценили правители выгод морской торговли. И не только торговли. Не поддерживали тех, кто жил морским промыслом, отдавая предпочтение заморской рыбе да деликатесам.

На юго-западе и вовсе соседи не желают признавать границ, норовя перенести их на сотню миль севернее. Из Вастилианы идут набеги кочевников на людей, нашедших прибежище в этом не самом гостеприимном краю. Лишь во время весенней да осенней распутицы удавалось немного отдохнуть и залечить раны. Но как только дороги становились проходимыми, вновь возвращалась прежняя опасность, и дозорные следили, в какой стороне вспыхнет сигнальный костер, означающий приближающуюся опасность.

И пусть нет на этих землях щедрых пашен или залежей полезных ископаемых, места эти богаты солью, что на востоке ценится на вес золота. Но из-за непрекращающихся нападений солеварни пришли в упадок и с трудом могли обеспечивать сам Дельменгорст. Налоги же с каждым годом росли так, что люди могли лишь сводить концы с концами, но оставались в приграничных землях, поскольку средств, чтобы собраться и уйти на другое место, не было, да и там жилье было не сладко.

Филипп вернулся из очередного объезда. Его корпус находился на бывшем торговом тракте из Дельменгорста в Вастилиану, ныне претендовавшую на самые лакомые земли страны. Ведь если решить проблему с соседями, снизить налоги, люди и сами отстроят и солеварни, и поселения, и торговля оживится, принося доходы как населению, так и казне. Перед глазами все еще стояла разоренная деревня, разрушенные промыслы, уставшие люди, пытающиеся хоть как-то свести концы с концами, а на предложение уехать на север лишь печально усмехавшиеся. Словно не знает мастер командующий, что на севере жизнь тоже не сахар, а королевские чиновники грабят не хуже вастилианцев. Графу Эстеритен ничего не оставалось кроме как сохранять стискивать зубы и сжимать кулаки.