–Видимо, не стоят.

–Тогда смысл переживать?

–Ты прав. Но, просто мы были вместе восемь лет. Нас многое связывало. А сегодня, все эти связи оборвались окончательно. И это больно.

Я понимал, о чём говорил Фред. И хотел ему помочь. Но понимал, что никак. Такое просто нужно пережить.

–Послушай, дружище. Не нужно делать из этого драму. В конечном итоге у нас есть только мы сами. Поэтому нужно уметь жить и без любимых.

–Ты прав, но ведь сердцу не прикажешь. Я не могу вот так её отпустить.

–Я понимаю. Но это не конец света, Фред.

Он промолчал и только через несколько секунд сказал.

–Ладно, не важно, закрыли тему.

Я попросил счёт, и мы вышли из бара, направились обратно в мастерскую.

–Чем ты вообще занимаешься по жизни, Фред?

–Я писатель.

–Это же великолепно, – восхитился я – тебе нравится то, чем ты занимаешься?

–Не знаю – вяло ответил Фред.

–Эй, да ты что-то совсем обмяк. Тебе нужно обрести себя вновь.

–Да, возможно.

Я тяжело вздохнул. Реабилитировать людей, которые находятся в таком душевном состоянии очень трудно и всё бы ничего, если бы это состояние не было столь ужасным.

Мы дошли до мастерской. Там стояла патрульная машина. Я узнал Джони Коулмэна, работника полиции. Он стоял с Шейном.

Мы подошли к Джони. Я обратил внимание на то, что Фред начал паниковать.

–Фред, посиди пока у Шэйна.

Фред направился в мастерскую, а я подошёл к Джони.

–Капитан Коулмэн, улыбнулся я ему.

–Привет, малыш Робби. Тут на тебя поступило несколько жалоб. И на вон тот разбитый Камаро. Гонка удалась?

–Не совсем, как видите.

–Роберт, я понимаю, что у тебя гоночная машина и всё такое, но ты же уже взрослый мужчина. Так в чём дело? Сколько тебя помню на этой машине, так ты нарушил впервые. На радарах бешенная скорость зафиксирована. Ты понимаешь, что это чревато лишением водительских прав? И вообще ты уехал с места аварии. Голова работает?

–Видимо, нет.

–И что мы будем делать?

–Ну, наверное, вы лишите нас прав?

Коулмэн нахмурил свои могучие брови.

–Так может ты объяснишься? Я знал твоего отца и знаю тебя. Ты бы не стал гонять без причины.

–Ни один полицейский не стал бы меня допрашивать уже и отнял бы права. Но только не вы. Зачем вам лишние хлопоты?

–Роберт, я говорю серьёзно. Ты хочешь, чтобы я лишил вас прав?

Если честно, на тот момент мне было безразлично, лишат нас прав, или нет. Фреду точно не грозило сесть за руль в скором времени.

–Ну, коротко говоря, Фреду очень нужно было погоняться. Я видел его впервые. Сейчас он объяснил мне, что ему нужен был адреналин, так как у него, так скажем, проблемы с душевным состоянием.

На сей раз брови, похожие на две щётки, поднялись. Достаточно было следить за бровями, чтобы понять настроение капитана.

–И ты откликнулся на такую просьбу?

–Честно говоря, офицер, я тоже искал адреналина.

–О господи… Роберт, тебе нечего делать? Ты меня поражаешь.

Я промолчал.

Коулмэн тяжело взмахнул

–Ладно, давай так. Вы напишите заявление, мы выпишем вам штраф, но это был первый и последний такой случай, договорились?

–Спасибо, капитан.

Мы написали заявление, нам выписали штраф, а затем капитан нас покинул.

–Рад был повидаться.

–Взаимно, Роберт, взаимно. И никогда не покидай место аварии больше. Тебе повезло, что приехал я, а не кто-то другой.

В самом деле, для меня на тот момент было важнее помочь Фреду, а не тот факт, что за нами едут.

Я подошёл к Фреду с Шейном.

–Ну что?

–Починю за месяц, – гордо ответил Шейн

–Отлично, – ответил я.

–Фред оставил тебе контактные данные?

–Да.

–Фред тихо сидел на стуле, всё ещё о чём-то думая. Такой вид вгонял меня в тоску.

–Ладно, Шейн, спасибо тебе огромное. Тогда, мы поехали?

–Давайте, парни.

Я пожал Шейну руку, Фред поблагодарил его, и мы вышли из Шейновского храма.

–Ну что, Фред, домой?

–Ну да, спасибо за всё. Я рад был познакомиться.

–Эй, погоди-ка. мы ещё не прощаемся.

Я достал ключи от машины и бросил и Фреду.

–Ты серьёзно? – тот ошарашенно смотрел на меня – я только что разбил свою машину, если что.

–Ничего страшного. Да и ориентироваться мне как-то не охота.

Я сел на пассажирское кресло, а Фред – на водительское. Зрачки у него были расширены. Руки немного дрожали. Пусть прокатится. Это поможет ему ненадолго забыть о той проблеме, в которую он медленно погружался.

Мы ехали минут двадцать, проехали через самый пустынный район города, а затем поехали к центру, пока не доехали до высотного здания.

Фред вёл аккуратно, даже уверенно. Он был на подъёме. ему нравилось. Эту машину невозможно вести плохо.

Мы вышли из машины.

–Это бомба, а не машина. Я в восторге.

–Ты живёшь в этом здании? – удивлённо спросил я.

–Наверное, скоро меня уже здесь не будет. С деньгами туго.

–Не переживай из-за этого. Да и жильё новое, возможно, тебе больше по духу будет.

–Возможно.

–Номерок-то оставишь?

Фред удивлённо поднял глаза. Он выглядел очень утомлённым, но в глазах ещё играли искры.

Он дал мне свой номер.

Мы могли бы разойтись с этим парнем, но мне не хотелось оставлять его в таком состоянии. Он так сразу рассказал мне о своих проблемах, что мне показалось, будто он очень одинокий человек. Можно сказать, я даже почувствовал за него ответственность, хотя это довольно глупо.

–Скоро увидимся, я позвоню на днях.

–Хорошо, Роберт. Ещё раз спасибо. За всё.

–Всегда пожалуйста, дружище – улыбнулся я ему и направился к машине.

В этот вечер Фред вёл себя безразлично ко всему, что происходило. Он постоянно думал о своей жене.

Для многих любимая девушка – это пуп Земли. Люди думают, что на них держится весь мир, а когда они их лишаются, они лишаются и того мира, который себе выдумали. И тогда очень трудно вернуться к размеренной жизни наедине с самим собой. Мало кто справляется с таким состоянием в одиночку, ведь проще в него полностью окунуться, чем попытаться разобраться в себе и выйти из этого состояния. Я чувствовал, что должен помочь Фреду. Чем-то он меня зацепил.

III

Всё валилось из рук в тот день. Голова болела, есть не хотелось, дома был беспорядок, а наводить порядок времени не было. Потому что нужно было быть у дяди Лу вечером, а я проснулся как раз за два часа до начала вечеринки. Это был единственный день в году, когда я выходил в светское общество, которое раздражало меня и напоминало о детстве. В тот день я получал от людей тот заряд надменности и лицемерия, которого хватает на целый год для того, чтобы держаться от таких лиц подальше. И нельзя сказать, что эти люди гнилые, плохие, или бездушные. В глубине их души таятся те, кем они были до того, как надели на себя эту маску светского человека. Просто я не любил находиться к кругу таких людей, я их не понимал и не хотел понимать. В каком-то смысле я бежал от людей своего же типа. Но из этих людей самым близким казался мне дядя Лу. Он не был братом моего отца или матери, просто я называл его так с детства. Он оставался единственным источником памяти о моём отце. Потому что за то время, что мы провели с моим отцом вместе, я узнал о нём очень мало. И я понимал, что знаю о нём намного меньше, чем думаю, после каждой беседы с дядей Лу.

Я мог пропустить его вечеринку, но я ехал туда, чтобы увидеться с ним. Не для того, чтобы поговорить об отце. Меня не тянуло знать о нём абсолютно всё, я боялся разочароваться. Но этим вечером дядя Лу обязательно про него вспомнит.

Я не стал гладить рубашку, сверху надел пиджак от костюма, который за год покрылся изрядным слоем пыли. В животе была огромная дыра, по крайней мере, так я себя ощущал. Не зная, что сделать, чтобы прошла хотя бы голова, я вышел на улицу. Таблетки на тощак глотать я, конечно, не собирался. Вставив ключи в зажигание, я осознал, что забыл подарок для Лу. Поэтому мне пришлось вернуться. Но главный облом поджидал меня на середине пути. Машина не реагировала на педаль газа, поэтому пришлось выехать на тротуар, пока я вовсе не встал посреди дороги. Как мне показалось, у меня потекло масло, но времени разбираться не было, поэтому я вызвал Шейна и за тридцать минут мы доехали до его мастерской. Всегда приходит на помощь. Золотой человек, что не говори. Дальше я поехал на общественном транспорте, выехал за город, и, с опозданием в час, оказался-таки на вечеринке у дяди Лу, в его огромном коттедже, который внутри казался ещё больше, чем снаружи. Там не было роскоши, которая могла броситься в глаза, абсолютно никакой. Однако, если долго побродить по дому в компании Лу, выяснялось, что этот дом таит в себе много секретов.