Когда желтый диск солнца выполз из-за барханов, зарывшись в песок, тридцать шесть бойцов, вооруженные и обученные, уже ждали своего часа.

Им всем предстояло стать участниками большого спектакля, и от того, как он пройдет, зависело, доживут ли они до вечера. В представлении примут участие еще около ста человек, и это будут не просто статисты.

Если у вспомогательной группы бой не получится, то погибнет только она, а штурмовая, перележав день в песке, тихо уйдет, плюнув на все свои приготовления. Оставаться здесь уже не будет смысла. Скоро должен заработать завод синтетического горючего, и руки у армии вновь окажутся развязаны.

В восемь двадцать акустический датчик известил о приближении патруля. Началось! Ник почувствовал легкую нервную дрожь, но быстро взял себя в руки. Два броневика неторопливо двигались по пыльной дороге. Подслушивающие устройства прилепились к их днищам, и, надев наушники, Ник слышал, как спокойно переговаривались едущие в них обреченные люди. Время тянулось, как резина. Ход его постепенно замедлялся, и, когда патруль доехал до засады, казалось, что оно почти остановилось.

На тридцать девятом километре, начиная подъем, дорога проходила между двух больших песчаных холмов. Это было едва ли не единственное подходящее место для нападения, но броневики прошли его невредимыми. Через пол километра головная машина наехала на мину своим передним левым колесом. Взрыв не был чрезмерно мощным. Он оказался рассчитан ровно настолько, чтобы, выведя из строя ходовую часть, остановить броневик. Из ехавших в нем никто не погиб, но всем им пришлось очень несладко, а боеспособность оказалась почти потеряна.

Вторая машина остановилась в пятидесяти метрах сзади и обстреляла подозрительные бугорки, не выявив при этом реального врага. Ее командир доложил о происшествии в форт и вызвал подмогу. Оглохший сержант из головной машины орал в эфир о травмах, полученных экипажем, и требовал срочной поддержки.

Поскольку противника обнаружить не удалось, второму броневику ничего не оставалось кроме того, как подойти к первому для оказания помощи. Второй ехал точно по следам первого, но на дороге была устроена хитрая ловушка, в которой головные заряды дублировались минами, снабженными радиоблокировкой.

Не доехав двадцать метров до головного, замыкающий броневик тоже потерял подвижность. В эфире, после этого, к воплям из первой машины прибавились вопли из второй.

Полной уверенности в надежности хитрой мины не имелось. Для страховки, прильнув к прицелу, за вторым броневиком следил наводчик противотанковой ракеты.

Выход из строя обеих машин вынуждал командира форта к решительным действиям. Место, где находились броневики, было пристреляно повстанцами. Чтобы придать действиям гарнизона необходимую быстроту, один из тагов начал стрелять по патрулю из ручного гранатомета.

В броневиках все еще были живы и, чтобы не получить ,,свое" из их пушек, гранатометчик стрелял из-за бугра. Вероятность попадания при этом представлялась ничтожной. Но и в случае точного выстрела, кроме легкой контузии экипажам ничего не угрожало. Попадать, в общем, было и ни к чему. Цель обстрела состояла только в том, чтобы командиру форта о нем доложили.

Это была азбучная ситуация, описанная во многих букварях. Недобитый патруль стал наживкой, и теперь, на подходе к нему, спешащих на помощь должна ждать хорошая засада.

При нынешней ,,напряженке" с горючим ближайшие гарнизоны не смогут оказать поддержку, но она вроде и не требовалась. В двадцать шестом форте осталось достаточно сил, чтобы покончить с засадой без посторонней помощи. Это значительно упрощалось тем, что ее расположение было совершенно очевидно. Оно определялось рельефом местности за полкилометра до поврежденных броневиков.

Происходящее в форте оказалось скрыто от глаз и ушей Ника. Но он был уверен, что обещания командира о помощи - не пустой звук, и один из двух боевых вертолетов уже запускает свои турбины. Степ затруднялся предсказать, сколько прибудет броневиков - шесть или восемь.

В принципе, военная наука допускала оба варианта, но, в общем виде, часть сил рекомендовала оставить в резерве.

Если две машины останутся в гараже, то при штурме это может стать дополнительной проблемой. Но, с другой стороны, если удастся захватить их неповрежденными, они очень пригодятся при отходе.

Сначала прилетит вертолет. Он прилетит один и уже через девять минут. Да, он должен прилететь один. У гарнизона нет возможности транжирить горючее. В полутора километрах от места событий его будет ждать зенитная ракета. Второй вертолет должен появиться одновременно с подходом бронетехники.

Две минуты спустя заработали рации броневиков. Торопившиеся на помощь люди перебросились несколькими фразами. Из разговора стало ясно, что командир форта сам едет в одном из бронетранспортеров. Ник ждал этого подарка. Ситуация требовала, чтобы командир принял непосредственное участие в бою, а не отсиживался в безопасном бетонном бункере.

Не мешало бы узнать, в какой именно машине он едет, хотя это и не имело особого значения. Скорее всего - в предпоследней. Важен был сам факт, что командир покинул укрепление, оставив его на одного из младших офицеров. Ну что-ж, все правильно. Будь Ник командиром, то поступил бы точно так же, ведь форт неприступен, и ему все равно ничего не угрожает.

Через пять минут вертолет пролетел над штурмовой группой. Скоро пилот увидит то, о чем его предупреждал командир форта - две цепочки целей на холмах, справа и слева от дороги. Ник услышал, как вышедший на связь вертолетчик доложил об обнаруженных целях, как заработала его пушка... Вероятно, он даже не заметил момент старта зенитной ракеты. Но вот он выругался, и после громкого резкого удара связь оборвалась. Командир форта несколько раз вызвал его, но безуспешно...

Вертолет был сбит на глазах экипажей поврежденных машин, и их усилившиеся стоны подгоняли колонну. Глядя на монитор, Ник видел, как, подняв тучу пыли, по дороге пронеслось шесть броневиков. Нажав кнопку, он посмотрел на пульт. Есть! Радиоуправляемая мина прилепилась к днищу последней машины, а Ник сделал запись: бортовой номер - двести шестьдесят шесть.

В принципе, если бы по дороге ехало восемь броневиков, в форте могло быть меньше возни. Но, с другой стороны, лишняя пара машин могла перевесить чашу весов в бою с очень ограниченными силами вспомогательной группы. Если ее зенитчики промахнутся по второму вертолету, исход сражения будет предрешен еще в самом его начале...

Командир форта нервничал. Это было заметно по тому, как часто он выходил на связь. Конечно, его насторожила гибель вертолета, но это не могло стать причиной для того, чтобы повернуть назад, с полдороги.

Командир вспомогательной группы доложил о появлении колонны. Теперь для него наступал решающий момент. Не доезжая полутора километров до ждущего помощи патруля, первая пара броневиков повернула влево и пошла в обход левого холма. Вторая пара тоже сошла с дороги и выполнила аналогичный маневр, но только в правую сторону.

Две последних машины остановились на шоссе. Прикрывая передние огнем из своих пушек, они побрили и без того голые вершины придорожных холмов.

Две пары броневиков под прикрытием пушечного огня описали две большие дуги, подойдя с тыла к предполагаемым позициям тагов. Не встретив противодействия, они начали подъем, и спустя две минуты выехали на вершины атакованных холмов. При этом машины никто не обстрелял и, заняв господствующие позиции, они шарили стволами в поисках убегающего врага.

Вертолет, прикрывающий отряд, сделал круг над полем боя, проверяя из пушки множество видимых сверху подозрительных бугорков. Таги не рискнули долго испытывать судьбу и, выждав, когда он покажет свой тыл, зенитчики выпустили ракету.

Командир форта уже понял, что засада пожалуй серьезней, чем он ожидал. В ситуации что-то явно было не так, но он не мог отступить. Офицер сознавал, что совершает ошибку, но при таком прикрытии военная дисциплина не позволяла ему медлить больше минуты. Пропустив замыкающую машину вперед, он двинулся следом за ней к поврежденным броневикам.