В трех километрах от Ника шел грузовик. Он не перевозил груз. На дороге шла смена постов. Похоже, уже не осталось места, где не ждут беглеца.

Накануне вечером он съел последние пять галет, и теперь из продуктов у него осталась одна шоколадка. Ник уже не имел выбора, ему придется пересечь дорогу именно здесь. У него не оставалось возможности предпринять обход следующего форта. Он быстро потерял бы остатки сил и умер в пустыне без постороннего содействия.

До восхода солнца оставалось около трех часов, но не было смысла идти больше километра. Впрочем, следовало поторопиться. Ник добавил хода. Он искал высокое место, с которого можно увидеть дорогу, но попадавшиеся на пути барханы казались очень низкими.

Шум грузовика постепенно затих на востоке, но возобновился через несколько минут. Справа, по ходу, Ник увидел темный силуэт бархана. Приходилось спешить, и, сбросив с себя груз, он побежал вверх по склону. Караул закончил смену постов, и грузовик возвращался без остановок. С гребня бархана были хорошо видны огоньки его фар. Чтобы избежать ошибки, Ник лег на песок и стал следить за движением машины. В секторе около тридцати градусов огоньки двигались по дороге не мигая. Потом они исчезли, хотя шум мотора стих еще не скоро.

В качестве позиции для наблюдения гребень бархана имел ряд существенных недостатков, но гарантированный сектор обзора заставлял с ними смириться. Окажись эта местность ему хорошо знакома, капитан выбрал бы позицию получше, но глупо бродить в темноте перед цепью часовых. Можно было случайно напороться на одного из них, или выбрать место хорошо просматриваемое сразу с нескольких постов.

Несколько раз Ник пытался подсчитать в уме, какое расстояние грузовик проходит за сорок секунд, но в голове что-то не срабатывало, и он никак не мог прийти к конкретному результату. В общем, получалось не так много, чтобы переться напролом, не выяснив точного расположения часовых.

Перед рассветом Ник зарылся в песок и постарался спрятать голову. В основном он надеялся не на маскировку, а на значительное расстояние до постов, на мелкие вихри песка, поднимаемые ветром на гребнях, и знойный воздух, лишающий предметы определенных очертаний.

На восходе солнца грузовик появился вновь. Посты были выставлены около недели назад, и смена часовых шла упрощенным способом. При приближении грузовика солдаты заранее выходили из окопчиков на дорогу, где и происходила смена. В секторе обзора оказалось четыре поста, а часовые менялись через каждые два часа.

Все посты находились за дорогой. Это вызывало предположение, что перед ней вспахана полоса. До дороги оставалось около двух километров. Сколько Ник не смотрел, так и не смог разглядеть контрольной полосы. Скорее всего, за неделю она ни разу не обновлялась. Хотя в последние дни не было сильного ветра, слабый в дневные часы дул почти непрерывно, перегоняя многие тонны мелкого песка. Возможно поэтому, разглядеть полосу так и не удалось.

Песок проникал везде, и каждый вечер Ник вытряхивал его из своей одежды. Постепенно ему стало казаться, что песок не только в карманах и обуви, а пробрался уже вовнутрь, понемногу заполняя кишечник, легкие и даже черепную коробку. Сходить с ума было рано, и Ник надеялся, что это пройдет, когда ему удастся окунуться в воду или просто помыться.

Он пронумеровал посты и пригляделся к рельефу. Между третьим и четвертым постами находилось довольно ровное место, но и промежуток между ними выглядел несколько больше. При смене часовых Ник проверил свое предположение по секундомеру. Оно оказалось верным. Хотя открытое место представлялось малоподходящим для перехода, песок лучше всего мело именно по нему. В полдень, во время подхода грузовика, Ник сполз с бархана по его обратному склону. Ему казалось, что голова вот-вот испечется на солнце, и он едва дождался очередной смены.

В наступивших сумерках капитан открыл свою канистру. В ней оставалось еще около четырех литров. В пустыне не принято бросать или транжирить воду, но нести канистру дальше не представлялось возможным. Он выпил сколько смог. Затем, раздевшись, Ник с удовольствием помылся, бережно расходуя каждую пригоршню воды. Он сразу почувствовал себя посвежевшим, и даже голова стала работать немного лучше.

Капитан спрятал канистру в песок, потом разобрал и тщательно почистил свое оружие. Из куска маскировочной сети он сделал большой балахон, закрепив его к шлему так, чтобы объективы прицельной системы и глаз лазерного дальномера оказались напротив большого отверстия. В продуктовом ранце осталось двенадцать баночек воды, по треть литра каждая. Ник рассчитывал преодолеть остаток пути за три ночи, и этого запаса ему, в принципе, должно было хватить.

Он двинулся в путь, когда до смены постов оставалось около сорока минут. Чтобы не смотреть все время на компас, Ник выбрал для ориентировки одну из северных звезд. Он шел неторопливо и осторожно. Самой большой опасностью было выйти к дороге раньше срока и столкнуться там с одним из часовых, или попасть под свет фар караульного грузовика.

С запада донесся шум мотора. Сначала он был едва слышен, но, приближаясь, постепенно усиливался. Машина прошла в двухстах метрах, остановившись всего на сотню левее того места, где лежал Ник. Пользуясь шумовым фоном уходящего грузовика, он сместился на сто пятьдесят метров к востоку, чтобы оказаться точно между двух постов. Теперь ему оставалось только ждать следующей смены.

Через два часа, когда шум приближающейся машины стал достаточно сильным, капитан прошел сто метров к дороге и распластался на песке. Параллельно шоссе скользило большое световое пятно. Это дополнительная фара проверяла местность. Скользнув своим краем по маскировочному балахону, пятно двинулось дальше, а Ник пополз к дороге наперерез грузовику. Когда машина проехала, он вскочил и, пробежав полста метров, пошел, стараясь ступать как можно мягче.

Вспаханная полоса должна была проходить рядом с дорогой и, хотя ее изрядно занесло песком, Ник постарался не оставить на ней глубоких следов.

В двухстах пятидесяти метрах происходила смена часовых. Фары грузовика давали широкое световое пятно. Чтобы не оказаться замеченным на его фоне, едва перейдя дорогу, Ник снова пополз. Он полз до тех пор, пока свет фар не скрылся за одним из барханов. Тогда Ник встал и почти спокойно прошел еще сто шагов, пользуясь временем, в которое глаза часовых еще не привыкли к темноте, а работающий мотор продолжал создавать подходящий шумовой фон.

Можно было идти и дальше, но он не хотел рисковать и снова лег, дожидаясь грузовика. Приходилось учитывать ежедневную накачку часовых свежей бдительностью. Ведь им каждый день объясняют, что именно в эту ночь и именно на этом участке Степ попытается перейти дорогу. Это уже не должно вызывать у большинства солдат ничего, кроме зевоты, но можно было нарваться на наивного и бдительного придурка. На одного из тех, которые попадались почти в каждом взводе.

Ждать пришлось недолго. Спустя десять минут показались фары грузовика, а пока шум его мотора затихал вдали, Ник прошел еще около сотни метров. Он находился уже достаточно далеко за линией постов и мог продолжить путь без особых предосторожностей.

Его импровизированный балахон мешал при ходьбе. Пройдя километр, Ник снял с себя сеть. Он доел последний кусочек шоколадки и выпил баночку газировки. Это дало ему поддержку, хотя, в основном, моральную. Передохнув, Ник направился в сторону гор. До предгорий на этом участке оставалось немногим более двадцати километров. Капитан рассчитывал их преодолеть еще до восхода солнца.

Оставалось помолиться об утреннем ветре, чтобы он замел следы у дороги. Через три часа хода почва стала каменистой, и приходилось смотреть под ноги, чтобы не запинаться о камни. Время подгоняло, и Нику пришлось идти без остановок до самого рассвета. Ветра не было, а это означало, что его следы, если не в восемь, то в десять часов, могут быть замечены при очередной смене постов. ,, Черт побери, - подумал Ник, - ветра нет, но отчего у меня так замерзла спина ? "