В середине своего среднеазиатского похода Чингисхан совершил поступок, который был типичным для ординарных правителей, но чего не следовало делать человеку, мечтавшему о создании государства, способного просуществовать тысячу лет. А именно, он разделил свое ханство на уделы четырех сыновей, чем его погубил. Чингисхан полагал, что созданная им империя будет оставаться коллективным владением «золотого рода», а великого хана будет избирать Великий курултай. Но в результате уже его внуки устроили братоубийственную войну. Ее кульминацией стало побоище, учиненное двоюродными братьями – ильханом Ирана Хулагу и ханом Золотой Орды Берке, не поделившими Азербайджан. Победу в битве одержал Берке. Осматривая поле боя, усеянное трупами монгольских воинов, он с сожалением сказал: «Если бы мы действовали сообща, то покорили бы весь мир!». Но единства в Орде так и не наступило. В ней продолжали нарастать смута и вражда, все чаще происходила смена ханов. В конечном счете, в 1370 году Большая Орда окончательно распалась на семь независимых государств.
Развал некогда могучей Монгольской империи дал надежду Руси на освобождение. Первым такую попытку предпринял внук Ивана Калиты Московский князь Дмитрий Иванович. Во время очередной войны Москвы с Тверью он принудил Тверского князя Михаила Александровича к подчинению и признанию своего старшинства. В ходе войны Михаил Александрович вступил в союз с Литвой, захватил и сжег Москву. Он осаждал Дмитрия Ивановича в Кремле, но не сумел преодолеть недавно построенные каменные стены. Этот союз с внешним врагом уничтожил в русском народе ту популярность, которой пользовались Тверские князья после своего восстания против Орды. До этого времени у Твери, стоявшей на главном волжском торговом пути, было больше шансов стать центром объединения русских земель.
Обеспокоенный усилением Московского князя и его независимой политикой, темник Мамай, фактический правитель Орды, решил приструнить Дмитрия Ивановича. Он направил против него войско во главе с Бегичем. В битве на реке Воже Дмитрий Иванович Бегича разбил. Эта первая в истории Руси победа над татарами буквально окрылила русских. Один за другим удельные князья стали вставать под московские знамена.
Узнав о поражении Бегича, Мамай пришел в ярость и стал готовить новый поход, который в корне отличался от прежних грабительских набегов. К тому времени в степи стало ощущаться относительное перенаселение, и Мамай решил после захвата русских земель разделить их между кочевниками, превратив их в постоянных хозяев над оседлым славянским населением. Союзниками хана выступили рязанский князь Олег, не веривший в возможность противостоять Орде, и литовский князь Ягайло, желавший принять участие в разделе Руси. Их полки направились к Оке для соединения с Мамаем, а объединенное войско русских князей выступило навстречу, стремясь дать Мамаю бой до подхода к нему подкреплений. Битва произошла 8 сентября 1380 года на Куликовом поле в устье реки Непрядвы, впадающей в Дон. Хотя многие современные историки указывают на иное место, расположенное неподалеку.
Такого упорного и кровопролитного сражения Русь еще не знала. По словам летописца, на протяжении десяти верст коню некуда было поставить копыта, поскольку вся земля была покрыта телами. Принявшая основной удар на себя пешая русская рать, состоявшая из плохо вооруженных ополченцев, почти вся полегла, словно скошенная трава. Победу в самом конце сражения обеспечил удар из засады отборного конного полка в тыл неприятеля. Мамай был разбит и бежал с поля боя.
Битва на Куликовом поле имела для Руси огромное значение. Только после нее люди, населявшие северо-восточные княжества, впервые осознали себя единым народом. Князь Дмитрий Иванович получил почетное прозвище Донского, и превратился в национального героя. Это сражение сохранилось в памяти народной, в летописях и в литературе как одно из величайших событий русской истории, хотя оно не привело к освобождению страны. Еще сто лет Русь находилась под иностранным владычеством.
Мамай был убит своим соперником за власть Тохтамышем. Став ханом Золотой Орды, Тохтамыш потребовал от Руси возобновления дани, а когда получил отказ, то вторгся, сделав ставку на внезапность. Он так стремительно напал на русские земли, что застиг князей врасплох, не дав им времени объединиться. Один за другим князья стали присягать хану на верность. Тохтамыш взял и сжег Москву, после чего Дмитрий Иванович был вынужден согласиться на возобновление дани. Но он первым из русских князей передал наследнику княжество, не спросив разрешения Орды.
Окончательно Русь освободилась при правнуке Дмитрия Донского великом князе Иване III. Этот князь вел уже вполне сознательную политику, направленную на объединение русских земель. Когда Иван занял трон, Московское княжество было еще небольшим. В восьмидесяти километрах к северо-западу от Москвы начиналась тверская земля, а на западе сразу за Можайском уже была Литва. В ста километрах к югу от города по берегу Оки проходила сторожевая линия, за которой простиралась степь, где хозяйничали крымские татары. На юго-востоке в двухстах километрах стояла Рязань, центр другого великого княжества, Рязанского. А на востоке за средней и верхней Волгой находилось Казанское ханство, отколовшееся от Золотой Орды. Вражеским полкам от любой границы достаточно было сделать только несколько переходов, чтобы оказаться под стенами Москвы.
Объединению Руси препятствовало существование в ней нескольких великих княжеств и трех независимых вольных городов – Великого Новгорода, Пскова и Вятки. Но в пользу объединения стал действовать фактор народной поддержки. К тому времени население Руси уже хорошо осознало, что раздробленность земли означает ее бессилие при открытых со всех сторон для вторжений границах. Живя в условиях постоянной внутренней нестабильности и непрекращающейся внешней угрозы, люди хорошо понимали необходимость сильной центральной власти, способной усмирить распри князей и обеспечить внешнюю защиту. Поэтому, как только народ поверил, что Москва способна стать таким объединяющим центром, московские князья стали везде получать всемерную поддержку.
Объединению способствовало также то обстоятельство, что многие обедневшие удельные князья сами стали искать выгодной московской службы. Они передавали Московскому князю свои вотчины и тут же получали их обратно, но уже в виде служебного пожалования. Когда Иван III осадил Тверь, в его лагерь явилась целая толпа тверских удельных князей и бояр и била челом с просьбой принять в свое подданство. Та же сцена повторилась под Рязанью при его сыне Василии III. А в Великом Новгороде Московский князь нашел опору у простонародья, искавшего защиту от местной знати.
Тем не менее, Москва не была единственным центром, вокруг которого могла объединиться Русь. Пожалуй, больше возможностей было у ориентированного на Запад Великого княжества Литовского. По составу населения и военной силе это княжество было скорее русским, чем литовским, хотя и управлялось литовскими князьями. В какой мере это соответствует истине, можно судить по Грюнвальдской битве, в которой было остановлено продвижение Тевтонского ордена на Восток. В объединенном польско-литовском войске из 40 хоругвей, выставленных Литвою, 36 были чисто русскими и только 4 состояли из этнических литовцев. Русский язык в Литовском княжестве был государственным, и русские удельные князья охотно присоединялись к этой политической силе, поскольку это уводило их из-под власти Орды. Как правило, литовские князья не знали литовского языка и говорили на русском, или, если быть точнее, на старославянском. Шел быстрый процесс слияния литовской и славянской знати, так как многие литовские великие князья брали в жены русских княжон. До завершения процесса ассимиляции не хватило одного или двух поколений, когда невольную помощь Москве в завоевании ею первенства ей оказала католическая церковь.
После женитьбы в 1386 году великого князя Ягелло на наследнице Польского королевства Ядвиге, Ватикан стал активно вмешиваться в дела Литовского княжества. Ягелло был воспитан в православии своей матерью, урожденной тверской княжной Юлианией, но ради династического брака перешел в католичество. После этого события русские уделы наводнили папские миссионеры, пытавшиеся всеми правдами и неправдами перекрестить православных. Но большая часть православных князей посчитала измену вере предательством, но главное, они опасались, что этот смертный грех обернется для них посмертными муками. Поэтому они стали переходить на сторону Москвы. Это привело к многочисленным войнам между Москвой и Литвой, которую поддержала Польша. Чтобы предъявить свои притязания на все русские земли, входившие до монгольского нашествия в состав Древней Руси, включая те, которые находились теперь в составе Литвы и Польши, Иван III стал называть себя в своих официальных внешнеполитических документах «государем всея Руси».
