Когда Эмстон появился на приемной платформе, она подумала, что наконец-то сошла с ума. Такой финал одиночного заточения она вполне допускала. Почему нет? Если она может хотеть, ждать, ненавидеть - что мешает ей чокнуться? Она запустила проверку жесткого диска, еще раз просмотрела изображение с камер видеонаблюдения. Но нет. Все верно. Сама она в абсолютно рабочем состоянии, а доктор Эмстон действительно бродит по коридорамУзловой Станции.

Что ж, иногда события развиваются вопреки логике и назло самым остроумным прогнозам. Она искала его сотнями чужих глаз на расстоянии в миллионы парсек, а он сам явился к ней. Поистине, как говорит этот придурок Майро, жизнь полна сюрпризов. Даже если она проходит в жестяной коробке. И в таких случаях ее тетрабайты памяти и тетрагерцы скорости оказываются совершенно бесполезны. Это Эмстон. Точно он. Сто процентное совпадение антропометрии и самостоятельное посещение восстановительной камеры. Этих двух обстоятельств было вполне достаточно, чтобы развеять любые сомнения. И все же, что-то было в докторе не так. Память не вернулась к нему полностью. В противном случае, они бы уже встретились и поговорили. Нет. В противном случае, он бы не оказался здесь снова.

Игорь (2)

Размерами помещение, в которое вошел Игорь, напоминало камеру в плавучем концлагере Майро. Но только размерами. Это была вполне приличная, хотя и неприбранная комната. Стол, два мягких стула и кровать. На дальней стене находился гладкий черный круг, окантованный клепками, похожий на иллюминатор.

На столе стоял раскрытый чемоданчик, разбитый на отделы. Похожий на тот, в котором дома Игорь хранил инструменты для работы по дому. Внутри были навалены пачки таблеток и пузырьки. Большая часть названий на этикетках было выполнено теми же иероглифами, которые Игорь видел перед входом «Эдем» и на прикрепленных к стенам лачуги Дельмара журнальных страницах. Но не все. Порывшись, он отыскал две упаковки с названиями на латинском и указанием производителя - «Плива», Хорватия. В куче с медикаментами лежали ланцет, зеркальце и пара старинных стеклянных шприцов.

Рядом со столом лежал перевернутый стул и валялись две тряпки. Они оказались форменными майкой и штанами. То ли нижним бельем, то ли пижамой. Кровать в углу была расправлена и смята. По сравнению с кучами вонючего тряпья, в которых ему в последнее время приходилось спать, белье можно было назвать свежим. Подушка выглядела пугающе знакомой. Он взял ее в руки и внимательно осмотрел. Никаких пятен крови на ней конечно не оказалось.

Игорь сложил руки козырьком и черному стеклу на стене, пытаясь разглядеть, что там снаружи. За спиной вдруг что-то вспыхнуло изумрудным светом. В воздухе возникло объемное чуть дрожащее изображение человеческой фигуры. Это была женщина в зеленом платье. Она улыбалась.

Он вспомнил ее. Она стояла на платформе и помахала рукой Динку. И Динк, сохранявший олимпийское спокойствие при въезде в стену, вдруг смутился и занервничал.

- Император Картенда приветствует гостей Узловой Станции, - сказала женщина и в приветствии слегка коснулась ладонью своей груди, - Меня зовут Кристина. Искусственный интеллект шесть нолей четыре два восемь. Я чем-то могу быть вам полезна?

О том, что на Мобле ее звали «Электронный Визирь» она говорить не стала. Это имя никогда не нравилось ей.

- Да. Спасибо, - ответил Игорь.

Ситуация здорово напоминала прибытие на скалу. Резкая, фантастическая смена окружающего мира, не имеющая рационального объяснения. Снова провал в памяти? В прошлый раз, Игорь чувствовал себя слишком скверно для того, чтобы удивляться. Теперь же мысль заметалась в поисках объяснения.

- Мы где-то под водой? – спросил Игорь.

- Не совсем.

- Под землей?

- Это из-за черноты за иллюминатором вам хочется оказаться под чем-то? Вынуждена вас разочаровать. Мы на поверхности. Снаружи вечная ночь. Даже не знаю, зачем здесь окна.

- А где выход?

-С Узловой Станции нет выхода. Есть только подъездные пути. Двенадцать из четырнадцати разрушены. Еще один, тот по которому вы прибыли, затоплен водой. Выход не нужен. Любую техническую проблему можно решить изнутри.

- Остается еще один. Где он и куда ведет?

- Он вам тоже знаком. Это дорога на Мобл. К приемному терминалу. Но на станции нет ни вагонов, ни электровозов.

Игорь подошел к фигуре вплотную и просунул руку сквозь изображение.

- А я мог бы поговорить с кем-то кроме голограммы?

- К сожалению, нет. Если хотите я могу отключить изображение и оставить только звук.

- Здесь нет людей?

- Ни одного. Но не стоит огорчаться. На станции есть все необходимое для полноценной жизни. Еда, кровать, климат-контроль. И надежный помощник в моем лице.

- Еда? – переспросил Игорь.

От мысли о еде рот наполнился слюной. Но что он будет делать, если она предложит ему консерву?

-Овсяная каша и чай с лимоном.

Игорь выдохнул.

- Серьезно?

- В секторе «Д». Прямо по коридору и направо, вниз расположена кухня. Надо взять из сушилки поднос, поставить на него тарелку и стакан и поставить на стойку под автоматом питания.

Женщина кивнула головой, улыбнулась и исчезла. Шум динамиков замолк.

На полу сектора «Д» лежало красное ковровое покрытие с коротким, приятным на ощупь ворсом. Бледно серебристые алюминиевые панели стен были сшиты строчками аккуратных круглых клепок и украшены сложным пластиковым орнаментом. «Индустриальный ампир» - так можно было охарактеризовать внутреннее убранство помещения.

Железный шкаф в углу, похожий на банкомат, выдал Игорю порцию овсянки и стакан чая с двумя ломтиками лимона. Чай был сладким, а вода в нем, как и положено, без цвета, вкуса и запаха. Ужин разморил его. Он вернулся в комнату, лег на кровать и заснул.

Барри (1)

Из вежливости Барри сделал вид, что слушает Дельмара. На самом деле он прислушивался к голосам за стеной. Без Диллы игра в бридж превратилась в собрание мертвецов. Ни шуток, ни смеха. Сит сказал, что ее убил сердечный приступ, но Барри видел ожег от шокера на шее трупа.

- Это была моя ошибка, - продолжал свой бесконечный монолог Дельмар, - Я слишком сосредоточился на радиации и совсем забыл о температуре. Внутри не меньше семи ста градусов. Потом, когда крыса сгорела, сквозь дым я разглядел маленькую серебристую лужицу в углу монитора. Это расплавились свинцовые пластины моего контейнера. Кстати, штатный саркофаг для хранения стержней валяется там же у окна. Им можно воспользоваться. Дело за малым. К тому же я готов хорошо заплатить. Скажи, сколько ты хочешь.

- Я ничего не хочу. Мне это не нужно, - не раздумывая, сказал Барри, как только собеседник замолчал.

Дельмар шагнул в сторону, преграждая выход из подсобки. На лбу отшельника выступила испарина. Губы сжались в тонкую натянутую нить. В тот раз, когда ночью он прибежал за своей тачкой, Дельмар был на грани. Теперь же он переступил ее.

- Послушай, - сказал Дельмар, - Я тысячу раз просмотрел запись. Стержни там. Они разбросаны по полу. И их не меньше двенадцати. Дай мне раба, и я отдам тебе половину, раз уж корабль тебе не интересен.

- Нет. Это все чушь. Мне не нужны никакие стержни.

-Ты не понимаешь. Это же практически вечный источник энергии. Один единственный стержень заменит все твои аккумуляторы. А я предлагаю тебе целых шесть.

- Нет, - ответил Барри и покачал головой.

В уголках губ Дельмара появилась слюна. Барри поморщился, представив, какое впечатление произведет на посетителей появление отшельника. Надо будет успеть укрутить центральное освещение.

- Хорошо. Тогда забери все консервы и дай мне раба.

Всех консервов было шестьдесят восемь банок. Двенадцать Дельмар только что получил за воду, остальные отшельник выручил за продажу образца, который так и не добрался до Лаборатории. Раба всегда проще продать, чем купить.