— Ты Лили Эванс?

Этот голос был смутно знаком девушке.

«Где-то я его уже слышала…» — подумала она и всмотрелась в аристократичные черты лица юноши. Он смотрел на неё своими характерными, запоминающимися серыми глазами, и в душе у Лили зародилось какое-то странное чувство, будто она давно знала его.

— А ты брат Сириуса, Регулус, верно?

Юноша сдержанно кивнул и не стал терять времени:

— Тебе грозит опасность, поэтому не следует ходить одной, — его слова, словно кол, забивались в душу и сознание.

— Почему я должна тебе верить? Насколько мне известно, ты стал Пожирателем, — недоверчиво отчеканила Эванс.

— Знаешь, если бы не мой брат, я бы не стал ничего делать, — прямодушно выложил Регулус и манерно одёрнул рукава дорогой зелёной мантии. — Но, разумеется, мне и тебя жалко.

Ошарашенная девушка в упор смотрела на собеседника и пыталась понять всё то, что он пытался донести. Он, видимо, это осознал и произнёс следующее:

— Снейп очень озадачен и подавлен тем, что ты ему сказала. Нотт это просёк и сказал, что проклянёт любого, кто посмел сотворить такое со Снейпом, потому что ему вот-вот придётся предстать перед Тёмным Лордом. Если тот что-то заподозрит, нам всем конец.

— И почему ты решил, что я должна тебе поверить? С чего ты взял, что я виновата в проблемах Северуса? И вообще, чего ты хочешь от меня? — Лили уже откровенно нервничала. Странно всё это.

— Лили, — он подошёл к ней практически вплотную и взял за плечи, — ты ведь не глупая, сама знаешь, на что способны Нотт, Эйвери, Розье и другие им подобные… Неужели ты наивно полагаешь, что они так просто от тебя отстанут? Да они же сожрать тебя готовы в любую минуту! — от аристократичных ноток в голосе Блэка кровь Эванс стыла в жилах. — Раньше они не трогали тебя лишь потому, что Снейп тебя защищал, а теперь, когда он этого делать не будет, я сомневаюсь, что они не захотят отправить тебя на тот свет.

Лили было тяжело говорить. Слова комьями застревали в горле и не желали вырываться наружу. Она лишь открывала и закрывала рот, словно пойманная рыбёшка, с ужасом глядя на своего доброжелателя.

— Если ты хочешь жить, то лучше не ходи одна…

— Спасибо, Регулус… Это очень великодушно с твоей стороны…

— Я понимаю, ты мне не веришь, только вот слух о том, что я — Пожиратель, насквозь фальшивый, — он резко расстегнул рукава белоснежной рубашки и мгновенно закатал их. Руки были чистыми. Лили от удивления ахнула и прижала ледяные руки к губам.

— Так ты… Регулус, а как же…

— Я не думаю, что они тебе поверят, — юноша подошел к балкону и негромко проговорил: — Я ничего не прошу от тебя взамен. Но если ты сможешь передать моему брату время и место встречи, то я буду тебе премного благодарен.

И он ушел, перед этим сказав девушке необходимую информацию. Эванс в растерянности села на пол, прижавшись спиной к ледяной стене, но, быстро опомнившись, вскочила на ноги и пошла в Больничное крыло.

Джеймс Поттер

Вокруг него все суетились. Какие-то девчонки, гриффиндорцы, Мародёры, само собой. А вот её не было. И в душе сразу стало как-то пусто.

Но вот пришли Мэри Макдональд, Алиса, Марлин, а Лили по-прежнему нет. Может, что-то случилось?

— Джим, поправляйся, скоро матч, а ты валяешься! Куда же мы без нашего капитана? — поприветстовал Поттера Фабиан и потрепал «больного» по тёмным жёстким волосам.

— Да я уже завтра выхожу, всё! — Джеймс увильнул от рук Пруэтта и захохотал. Когда подружки Эванс подошли к нему поближе, он спросил: — Вы Лили не видели, она придёт?

— Ох, Джеймс, я не знаю, мы её тащили сюда, а она взбрыкнулась и выбежала прямо за ужином, — ответила Алиса. — Да ещё эти письма…

— Какие письма? — оживился Поттер и подвинулся ближе к Вуд. Та сама была себе не рада, что проболталась, но от Поттера так просто не отвяжешься.

— А ты не знал? Ей какой-то аноним письма пишет.

Брови Джеймса взмыли вверх, а глаза как-то странно блеснули.

— Не знал, — загадочно протянул Джеймс и приковал свой взгляд к входной двери. Она слегка приоткрылась, и внутрь помещения беззвучно проскользнула женская фигурка. Там было довольно темно, но Джеймс заметил тёмно-рыжие волосы. Слава Мерлину, она здесь.

С души свалился камень. Он вскочил с больничной койки и подлетел к ней. Никто в шуме и гаме и не заметил, что кто-то пришёл, а Джеймс куда-то убежал. Девушка была бледной и какой-то грустной. Джеймс, повинуясь своим чувствам, крепко обнял её и сразу же отпустил, вспомнив, что может этим натворить. Лили ничего не сказала, только как-то виновато на него посмотрела и подошла к Сириусу. Блэк, слегка ошарашенный таким раскладом, отошёл в тёмный угол и стал выслушивать всё то, что она говорила ему. Судя по лицу Бродяги, это был не самый приятный разговор. Эванс пыталась его в чём-то убедить, но настырный Сириус только отмалчивался, скрестив руки на груди. Сохатый с трудом стоял на месте и наблюдал за этой сценой. Наконец, Блэк подошёл к нему, а Лили отошла к своим подругам.

— Сохатый, ты что такой кислый? — Сириус, как обычно, говорил со своей усмешкой, только вот глаза явно что-то скрывали. — Да не в любви она мне признавалась!

— А в чём? — Джеймс не тянул время и решил всё узнать сразу. — О чём вы говорили?

— Джим, давай потом? — было заметно, что Бродяга не хочет об этом говорить, но Джеймс был настроен решительно.

— Давай сейчас.

— Она передала, что Рег хочет со мной сегодня встретиться…

— Он её попросил сказать тебе? — брови Поттера взмыли к небесам.

— Как видишь.

— Ты пойдёшь?

— Нет, — он отрезал настолько грубо, что Джеймса передёрнуло. После того, как по школе поползли слухи о том, что брат Сириуса — Пожиратель смерти, Бродяга сказал, что отныне ничего не хочет о нём слышать.

— Сириус, прости, я не хотел…

— Всё нормально, Сохатый, — Блэк положил руку на плечо лучшему другу.

Потихоньку посетители (не без помощи мадам Помфри) начали расходиться. Кое-как уговорив целительницу отпустить его досрочно, Джеймс покинул Больничное крыло вместе с остальными Мародёрами. Устроившись на диванах, мальчишки быстро пустились в объятия Морфея.

Джеймс проснулся на рассвете и заметил, что Бродяги нет в кровати.

«Значит, всё-таки пошёл», — заключил юноша и, одевшись и приведя себя в порядок, спустился в гостиную.

Сириус, развалившись, восседал в кресле и как-то странно улыбался. Джеймс сел напротив него, в другое кресло.

— И что это мы такие счастливые? — рассмеялся Поттер и вытянул ноги вперёд.

— Он не Пожиратель, Джим, понимаешь? Я видел его руки, метки нет.

Джеймс был крайне удивлён.

— И что же он хотел?

— Он сказал, что вскоре ему придётся принять метку, но он не хочет этого делать, — на этой фразе лучший друг стал очень серьёзным.

— Придётся?

— Выхода нет, мы это обсудили. Он примет метку. Никто не должен знать о том, что он с этих пор против Волдеморта.

— Он будет шпионить для нас?

— Именно.

— Но… Ты же говорил, что не будешь ничего общего иметь с тем, кто примет метку! — Джеймс окончательно запутался в мыслях Сириуса.

— Ну, обстоятельства слегка изменились, Сохатый. Я думаю, ты меня понял.

Поттер кивнул.

— И знаешь ещё что?

Сохатый вопросительно кивнул головой.

— Твоя Эванс — просто ангел.

— Я знаю, — он сказал это так, как будто медленно тянул из кружки мамин горячий шоколад.

— Серьёзно, Сохатый. Если бы она не уговорила меня встретиться с Регом, я бы никогда и не поверил в то, что она говорила мне, а верил бы этим лживым сплетням.

Поттер понимающе улыбнулся и обернулся. Лили вместе с Алисой куда-то торопились и не заметили сидевших у камина мальчишек. Они тихонько прошмыгнули за портрет, и в комнате снова наступила тишина.

Через некоторое время проснулся Лунатик и растормошил Питера. А после недолгих сборов Мародёры дружно пошли на завтрак.