— Что за признаки? — не смог удержаться от вопроса Дамблдор.

— Все они одеты в чёрные мантии и носят белые маски, полностью скрывающие их лица и не отличающие друг от друга. К тому же каждый Пожиратель носит на руке особую татуировку в виде черепа и выползающей из него змеи. Для чего она нужна, мы пока что не знаем, но предполагаем, что для её появления проводят некий тёмный магический ритуал.

— Несомненно, — задумчиво протянул Дамблдор. — Министерство знает? Фадж, Крауч — они в курсе?

— Определённо. Именно поэтому я и пришёл к вам, Альбус.

Дамблдор словно ждал этой фразы.

— Прежде чем мы вернёмся к сути вопроса, мне необходимо убедиться, что наши действия не вызовут противодействия.

— Что вы имеете в виду, Альбус? — Поттер скрестил ноги и по-хозяйски положил руки на подлокотники кресла.

— Скажите, Тёмный Лорд пытался завербовать вас?

— Всю семью. Наверное, моя семья — одна из немногих, которые не присоединились к нему и не разделяют его идей, — кивнул волшебник и его выражение лица мгновенно изменилось на решительное и гневное: — Особенно он желал видеть в своих рядах Джеймса, но я сделаю всё, чтобы этот самозванец до него не добрался. Радует, что Джим не поддерживает подобные идеи, так что могу поручиться в этом за своего сына, о котором я бы тоже хотел поговорить.

— Хорошо, — заключил Дамблдор. — Тогда в чём состоит суть вашего вопроса?

— Не кажется ли вам, Альбус, что начинается война?

Дамблдор молчал, подперев подбородок руками.

— Помните, что было вначале — всё проходило тихо, тайно и только лишь на уровне сплетен. Сейчас Волдеморт начал действовать в открытую. И я считаю, как, впрочем, и Аластор, что грядут битвы и сражения. И если ничего не предпринять, скоро в Англии не останется ни одного маглорождённого волшебника, которые, по мнению Лорда, не имеют право существовать.

— Но, Чарлус, вы сказали, что Министерство осведомлено о деятельности Волдеморта?..

— Да, но не считает сложившуюся ситуацию опасной. Кто-то попросту манкирует, кто-то просто не обращает должного внимания. Именно поэтому я, Грюм и ещё несколько авроров готовы вступить в организацию, которая будет бороться с Пожирателями. Это же я предлагаю сделать и вам.

— Не кажется ли вам неосмотрительным вступать в организацию, борющуюся с Тёмным Лордом и не подчиняющуюся Министерству? Так вы ставите себя между двух огней.

— Нам не привыкать. Но мы не видим другого выхода.

— А как же дети, Чарлус? Ведь они неизменно будут втянуты либо на одну сторону, либо на другую? И думали ли вы, что они могут сослужить Волдеморту огромную службу, являясь рычагом давления?

— Все мы приняли решение скрывать свою ставку в Ордене даже от близких.

— В Ордене? — переспросил Альбус, словно пробуя слово на вкус. — Звучит скудновато.

— Что вы предлагаете, Альбус? — заинтересовался Поттер, выпрямившись в кресле.

— Предлагаю назвать тайную организацию Орденом Феникса, — переглянувшись, мужчины усмехнулись. — Звучит куда интереснее, не находите?

— Пожалуй, да, — согласился Чарлус.

— И всё же вы не сможете скрывать свою причастность, если с вами что-либо случится.

— Вы правы, Альбус. И это ещё одна причина, по которой я пришел к вам.

— Я вас слушаю.

— Мы с Дореей прекрасно понимаем, что в один день мы можем не вернуться. И поскольку я практически никому не доверяю, я прошу вас присмотреть за Джеймсом, — мужчина горько вздохнул. — Когда придёт время, а именно — нас не станет, поведайте ему об Ордене и расскажите, в чём заключается его работа.

— А согласен ли сам Джеймс с вашими идеями?

— Об этом не беспокойтесь, — довольно заулыбался Чарлус, вновь раскинувшись в кресле, — он думает так же, как и я. Хоть ему и пятнадцать, он далеко не так глуп, как может показаться на первый взгляд, — волшебник подался корпусом чуть вперёд, — со второго курса он твердит мне о том, что не терпит слизеринцев, поддерживающих Волдеморта, — оба собеседника весело усмехнулись, отлично зная Джеймса, — и хорошо общается с маглорождёнными. И по секрету вам скажу, что он поведал мне о самой главной причине, по которой он не терпит общества сторонников Лорда.

— Какой? — в глазах директора плясали весёлые огоньки, как и в глазах гостя.

— Он влюблен в маглорождённую волшебницу, его однокурсницу. Все уши прожужжал про свою Лили, — мужчина весело хохотнул, а Дамблдор очень тепло улыбался.

— Очень хорошая девочка, у вашего сына отличный вкус, — подмигнул Поттеру профессор.

— Благодарю, — веселье испарилось с лица отца Джеймса, и он продолжил: — Так что можете не сомневаться в Джиме. Одно лишь меня беспокоит: если вдруг со мной и Дореей что-то случится, прошу, Альбус, не скрывайте ничего от Джеймса. Он должен знать правду, какой бы горькой она ни была.

Несколько коротких мгновений спустя Джеймс понял, что вернулся в реальность. В голове абсолютно не укладывалось ни известие о смерти родителей, в которое он отчаянно не хотел верить, ни полное неожиданностей воспоминание. Профессор молча смотрел на студента, впавшего в некий ступор. Так прошло несколько безумно долгих минут, которые показались Поттеру адом.

— Это правда, профессор? — с ноткой недоверия осведомился парень, неотрывно следя за тем, как Дамблдор убирает в шкаф чашу и направляется к столу.

— Да, — без всяких сомнений ответил директор, усаживаясь на стул. — Джеймс, прошу, сядь. Это ещё не всё.

— Не всё? — несколько обвинительным тоном спросил, а затем нервно хохотнул Поттер, но всё же сел. Он очень чётко понимал, что как никогда близок к истерике.

— Пойми меня правильно, Джеймс, я делаю то, что завещал мне Чарлус, — словно маленькому капризному ребёнку втолковывал ему Дамблдор. От слова «завещал» Сохатого бросило в дрожь. — Поэтому я показал тебе воспоминание, поэтому ты здесь.

— Когда они умерли? — безжизненно спросил Поттер, смотря куда-то перед собой, тогда как Дамблдор следил за его реакцией.

— Неделю назад, — негромко отозвался мужчина.

— Неделю?! — неожиданно вскинулся Джеймс, вскочив с кресла на ноги. — Неделю назад?! Почему, почему мне не сообщили об этом сразу же?

Гнев, обида, ярость, боль — все эти чувства коктейлем смешались и забурлили в душе гриффиндорца. Он ненавидел Дамблдора и других, кто знал о трагедии Поттеров и ничего не сказал тому, кто должен был быть оповещён об этом первым. Такой моральной и физической уничтоженности он не чувствовал никогда. Будто что-то тяжёлое, к примеру, небо, серое и давящее, легло, даже обрушилось на его плечи.

— Почему так поздно? Что всё это, чёрт возьми, значит?!

— Джеймс, — жестом остановил истерику Дамблдор. — На то была серьёзная причина.

— Какая, позвольте узнать? — сдерзил взбешённый и одновременно отчаявшийся студент. — Что за причина, по которой меня даже на похороны собственных родителей не пригласили?

— Послушай меня внимательно. Твои родители не просто погибли, их отравили.

Их отравили…

Их отравили!..

Чёрт подери, какие-то поганые ублюдки взяли и лишили его родителей жизни — взяли и отравили!

— Джеймс, — Дамблдор снова вернул к разговору ушедшего в себя Поттера. — Их отравили Пожиратели и сделали это открыто. Отныне ты их мишень. Именно поэтому тебе не сообщили о смерти сразу, именно поэтому ты пропустил похороны. Пожиратели смерти выбрали тебя своей целью. После Хогвартса твоя жизнь станет крайне небезопасной.

— Мне плевать, — процедил разгневанный пуще прежнего Джеймс. — Пусть только сунутся…

— Не наделай глупостей, мой мальчик, — предостерёг его помрачневший Дамблдор. — У тебя есть время всё обдумать и принять мудрое решение…

— Я уже принял решение, — без всяких колебаний стальным тоном произнёс Джеймс. — Я хочу вступить в Орден Феникса.

*****

Дамблдору вдруг показалось, что кресло — то самое, в котором сидят его посетители, служит индикатором времени. Оно — время — медленно течёт, и параллельно с ним сменяются поколения. Несколько лет назад Чарлус Поттер предлагал Альбусу вступить в совершенно никому не известную на тот момент организацию и просил присмотреть за единственным ребёнком после его кончины. А теперь в том кресле сидел его сын Джеймс и рвался в Орден Феникса, неуловимую команду людей, противостоящих самому Лорду, чтобы отомстить за смерть любимых родителей.