«Барствовать» соответственно ни кто не собирался, все было устроено красиво, но достаточно скромно. Со стороны задрапированных, а может и заложенных, по случаю войны, окон стояли накрытые столы. Винный ряд представлялся в основном столовыми сортами разных марок, но одного производителя, которым выступал «Мосвинзавод». Хотя я рассмотрел и крепленное, скромно стоящие в стороне, ну это на любителя. Все вино не дороже семи рублей за бутылку, правда и плодово-ягодных, то есть самых дешевых, не было. Вместо бокалов была помесь граненых стаканов с чем-то на ножках. Я не любитель вина, это связано с тем, что любое вино, кроме ликеров, после нескольких глотков становится для меня кислятиной. Проверять, поменялись ли вкусовые ощущения при переносе в новое тело, не хочется. Закусок хватало, но разнообразием они тоже не поражали, по крайней мере, на мой взгляд. На столах стояли многоярусные вазы, нижняя тарелка которых была заполнена красиво порезанными фруктами, средняя крекерным печением или «розочками» с паштетами, а в самой маленькой верхней были конфеты или крошечные пирожные. На отдельных тарелках лежали рыбные рулетики и умилившие меня бутербродики, из черного хлеба, огуречного кружочка и кусочка сардины, вместо привычной мне шпроты. Кстати сардиной здесь считают сельдь иваси, так и пишут на банках «сардина (иваси)». Ни черной, ни красной икры, ни мясной или сырной нарезки, даже лосося не было. Для любителей крепких напитков и плотной закуски работал буфет, в котором, кстати, бутерброды с икрой присутствовали, по цене пять рублей за штуку. А, что вы хотите, трехкратная ресторанная наценка.
Компания молодых летчиков, на груди которых поблескивали ордена, окруженная девушками из танцевальной группы, не успевших, или не захотевших менять сценические наряды, сразу оккупировала немногочисленные столики буфета, сдвинув их в стороне в один большой. От них веселье и бесшабашность волнами расходилась по залу, собравшем до сотни приглашенных. Народ разбился по группам, которые делились, по родам войск, взаимным интересам или знакомым. Многие просто переходили от одной к другой, перебрасываясь словами. Я, кивая редким знакомым, увлек Ольгу в сторону буфета, предложив ей шампанское. Отстояв короткую очередь, выпросил у буфетчицы нормальный фужер под шампанское, а себе вазочку из-под мороженого, которая, по моему мнению, изначально была бокалом под коньяк, так как была шарообразной формы. Затем договорился, что купленная бутылка шампанского постоит в холодке, а мы будем подходить по мере надобности. Так же купил коробочку хороших шоколадных конфет для Ольги, а себе двести грамм коньяка, что бы бокал был заполнен до самой его широкой части, и нарезанный полукольцами лимон. Занимать вторую руку блюдцем с лимоном посчитал лишним, поэтому несколько долек надел на край бокала, как у коктейлей, чем вызвал определенную заинтересованность. Лимоном коньяк закусывают только в России, почему так повелось, не знаю, но для меня это уже традиция. Европейцам, а уж тем более французам, никогда не понять, что такое «лимон под коньяк», ведь для них это весьма дико: лимон обладает резким вкусом и полностью забивает вкус и послевкусие напитка.
Далеко отходить от буфета не стали, устроившись возле колоны. Это мне хорошо, так сказать все свое ношу с собой, но даме необходимо время от времени подливать шампанское, и бегать через зал не хочется. Место выбрали удачное, всех видим и в то же время остаемся в стороне, Ольга пыталась несколько раз заставить меня пройтись среди присутствующих, «засветить лицо». Но мне удавалось отговориться. Плясать под чужую дудку с неизвестной целью не хотелось, и так на ровном месте чуть в дезертиры не попал. Но настроение улучшалось пропорционально понижению уровня коньяка в бокале, мелькнула даже мысль попозже присоединиться к танцующим. В это время ко мне от «летного» столика направился старший лейтенант, и я слегка напрягся.
- Товарищ капитан, - как-то полувопросительно обратился он ко мне, - простите, просто у Вас знаки различия отсутствуют, а в Борисове Вы в капитанской форме были.
- По-прежнему капитан, - отвечаю, пытаясь восстановить обстоятельства, при которых мы могли видеться. Летчиков я тогда вывез под два десятка, всех не упомнишь.
- Вспомните, Вы истребительно-штурмовое звено создали, а я там самым молодым был. - Продолжает он, видя мои потуги.
- Извини старлей, - пытаюсь перевести разговор на ты, к чему выкать-то, - я тогда в такой запарке был, что совсем лиц не помню.
- Я понимаю все. Когда кто-то из красноармейцев рассказал о вашем прорыве из Минска, сам сначала не поверил, а когда под крылья стали бочки крепить, даже пожалел, что вызвался добровольцем.
- Говорят, все отлично получилось, - улыбаюсь, так уже дважды слышал эту историю, пусть и не от прямых участников.
- Да уж сработало так, что я чуть не забыл свои бочки сбросить, а потом бой с «Юнкерсами» и «Мессершмитами» был, - продолжает он, заводясь от собственных воспоминаний, - правда на обратном пути нас немного потрепали, я еле до аэродрома дотянул. Вот «Красную звезду» дали. А к Вам подошел спасибо сказать за то, что в небо меня вернули. Нас ведь всех кто из отпусков в свои части возвращался, но не успел, прямо на мосту через Березину заворачивали и командирами в пехоту определяли. Мне взвод из отступающих насобирали и участок обороны определили. А из меня пехотный командир, сами понимаете какой, только общие знания имею. Настроение у красноармейцев такое, что только и следи, чтобы не разбежались. Хорошо хоть сержант из старослужащих попался, помог порядок навести, правда, кое-кому пришлось мозги и кулаками вправлять. Но положение у нас аховое было. Патронов даже на один боекомплект не хватает, пулемет всего один на роту, про орудия и минометы, даже не слышно. И главное за двое суток, ни какого питания не выдали, насобирали у кого, что было в общий котел и варили жидкую похлебку раз в день, а утром и вечером пустой чай. Настроение такое, что нутром чувствуешь, в любую минуту могут в спину выстрелить и к немцу побегут. А потом, как глоток воды в пустыне, новость пронеслась - пленных немцев в Борисов целую колону пригнали вместе с техникой. Перед тем как стемнело, команда пришла получать боеприпасы и продовольствие, а командирам явиться для постановки боевой задачи. Командир батальона - капитан из кадровых, встретил нас повеселевшим, говорит: «Наконец-то командование за разум взялось и от сплошной линии обороны отказалось. Создаются укрепрайоны, прикрытые артиллерией. Ну и всех имеющих воинские специальности по списку направить в тыл на переформирование. В первую очередь летчиков».
Старший лейтенант уже хорошо под градусом, нет на ногах держится уверено, и вполне адекватен, но чувствуется, что это ненадолго. Речь начинает сбиваться, стал повторяться, много восторженных выражений, я конечно рад встрече с «крестником», но пора закругляться, тем более, что появилась представительная делегация, в составе которой вижу Пономаренко и несколько знакомых генералов. Поэтому предлагаю выпить за победу, старлей приглашает к своему столу, но при помощи Ольги вежливо отказываюсь. А она уже тянет меня поближе к вошедшим. Понимая, что в этот раз остаться в укромном уголке не получится, обновляю шампанское в ее фужере, и мы выходим на оперативный простор. На всякий случай, я отставил бокал а, взамен взял тарелку с миниатюрными пирожными. Безе просто таяло на языке. Ольга быстро их распробовав, тарелку у меня отобрала, пришлось вернуться за коньяком, и тут меня перехватил кинохроникер.
- Уважаемый гость! - с обезоруживающей улыбкой блеснул черными глазами смуглый красавчик с модной полоской усов и затараторил: - Прошу, скажите пару слов по поводу сегодняшнего мероприятия для истории. Это не займет много времени, уверяю вас. А потом сделаем несколько фотографий для памятного альбома.
