– У тебя кровь, – спокойно сказал он.

– Ах, да. Верно. Кровь, – сказала она. – Сейчас это самая пустячная из наших проблем.

– Но ее мы можем решить.

Она быстро взглянула на него и снова повернулась к терминалу.

– Верно.

– Мария, – сказала Катрина. – Тебе приходилось перепрограммировать ИИ?

Мария помолчала, потом подняла голову.

– Нет, капитан.

– Тогда, если ты не можешь помочь здесь, ступай на кухню и проверь, нет ли и там вредительства. Нам скоро понадобится еда.

Мария нахмурилась, как будто собираясь возражать, но, увидев лицо Вольфганга, кивнула и вышла.

Капитан провела ладонью по лицу.

– Вольфганг. Нам нужно поговорить.

– Да, думаю, надо, – согласился он. – Поль, продолжай работать.

– Мне нужно в серверную, чтобы добраться до исходников РИН, – сказал Поль и ушел.

Хиро остался один в помещении, в котором многие из них погибли. Ему хотелось нырнуть снова. Но он посмотрел на каплю крови на своем рукаве и покачал головой. Никто не отдавал ему приказов. Поэтому он пошел за Катриной и Вольфгангом.

Мария не сама решила записаться в экипаж звездолета «Дормире». Это, несомненно, было весьма перспективно: первый корабль поколений покидал Землю в поисках более счастливых небес. Первый, но не последний – так сказала ей инспектор по надзору за досрочно освобожденными; впрочем, она много чего говорила. Например:

– Помоги набрать экипаж на этот корабль, веди себя достойно и в конце пути получишь полное прощение. Твое дело уничтожат.

Или еще:

– Конечно, не все члены этого экипажа – опасные преступники. ИИ создан для того, чтобы вмешаться, если кто-то задумает мятеж. Никакой опасности нет.

И еще:

– Ну ладно, на борту могут оказаться преступники, склонные к насилию, но помни – у нас на месте есть меры защиты.

Или:

– Послушай, для клона, приговоренного к трем пожизненным срокам, это лучшая из возможных тюрем. И полное прощение!

Звучало здорово, но Мария знала, по какой неустаревающей причине в экипаж этого корабля набирали преступников: дешевый труд. Любой приличный человек запросил бы за работу на корабле поколений целое состояние. Финансистам пришлось сокращать стоимость полета всеми возможными способами.

И теперь они здесь были поистине одиноки. С первым в жизни приведенным в исполнение смертным приговором.

– Никто на борту не будет знать о твоих преступлениях, – говорила инспектор по надзору. – Думай об этом как о новом начале.

Она не могла понимать иронию этого утверждения, но Мария все еще чувствовала, как та ее жжет.

– Сохранение тайны – это правило или рекомендация? – спросила Мария, приподняв бровь.

– Правило. Никто не должен говорить о своем прошлом.

– И как обеспечат исполнение?

– ИИ будет все прослушивать.

– Прелестно.

Но все равно это было лучше, чем тюрьма.

Мария гадала, не является ли частью ее наказания то, что она самый нижний чин на борту. У всех остальных была достойная работа, а ей приходилось заниматься обслуживанием, работать на кухне и прибирать за всеми. Уборщица, кок, мастер на все руки. По правде сказать, у нее действительно не было ни опыта военачальника, ни умения вести космический корабль. Зато заниматься непредвиденными мелкими случаями – это она умела.

А таких случаев было множество.

«Дормире» состоял в основном из двигателей, из солнечного паруса площадью в квадратную милю, из очистителей воды и воздуха, служебных ферм, рециклирующих устройств, биопространств и миллионов галлонов синтетического богатого белками материала под названием «Формула CL-20465-F», торговая марка «Жизнь».

Создание «Жизни» во многом решило проблему голода на Земле, потому что, если какой-нибудь городок мог позволить себе специальный принтер и запас очень дешевой «Жизни», он получал возможность печатать почти любую еду. Принтером называлась очень сложная машина, которая изучала образчик продовольствия на молекулярном уровне и создавала почти точное ее подобие, обогащенное белками и правильными витаминными цепями. Предоплату брали гигантскую, зато долгосрочные выплаты были пустячными.

Религиозные споры, осуждающие клонирование, начались очень давно, когда ученые только начинали экспериментировать с «Жизнью» – первоначально она считалась только источником продовольствия, – для создания первых клонов с телами взрослых, которым для пробуждения требовались только карты мозга. Сами клоны, однако, были благодарны за то, что много раз избегли тяжелого детства и проблем подросткового возраста.

Поскольку полет к их новому дому должен был занять несколько жизней, клоны нуждались в достаточном запасе «Жизни», покрывающем все их потребности на борту и необходимом для создания новых тел, которые они станут выращивать, чтобы продолжать жить. Когда корабль прилетит на новую планету, задачей экипажа станет грандиозная работа, печать тел для всех новых клонов и пробуждение спящих пассажиров. После этого они станут свободными гражданами.

На «Дормире», цилиндрическом корабле, силу тяжести создавало вращение. Экипаж жил во внутреннем кольце, где тяготение было чуть выше лунного и ниже земного. Это сделали главным образом ради выросшего на Луне Вольфганга, который испытывал бы постоянный дискомфорт, живи они на внешних кольцах, где тяготение в зависимости от этажа колебалось между одним и двумя g. Поскольку размер каждого следующего концентрического этажа увеличивался, росла и скорость его вращения вокруг оси и соответственно увеличивалась сила тяжести. На внутренних этажах жить было удобно, на средних, где располагались массивные компьютерные блоки и очистители воды и воздуха, тяготение приближалось к земному, а на внешнем кольце летел груз, который понадобится только в конце пути.

По мнению Марии, их самым важным грузом была биомасса «Жизнь», из которой создавались все новые тела.

Конечно, если не удастся отремонтировать секцию клонирования, «Жизнь» станет почти бесполезной. В животе заурчало, и Мария вспомнила, что у «Жизни» есть еще одно применение. И она направилась на кухню.

Оба не стали садиться. Оба мерили друг друга взглядом и были напряжены, словно ждали, что другой ударит.

Хиро шел за ними на некотором расстоянии. Капитан и первый помощник говорили так серьезно, что он не мог противиться искушению. Он стоял за дверью и слушал.

Капитан заговорила первой.

– Я готова поместить тебя под арест. Объясни, почему я не должна это делать?

– Действительно, – сказал Вольфганг.

– Ты единственный официально признанный убийца на борту. Не удивляйся, что я тебя узнала. Забавно, что ты не пытался скрываться. На самом деле ты не похож на остальных. Я знаю, кто ты и что натворил. Убийство пяти человек, а затем – и это самая красноречивая улика: вредительство в секции клонирования – указывают только на тебя.

Хиро на шаг отступил от двери. Капитан знала, кто такой Вольфганг и каковы его преступления. Почему она держала это в тайне? Сам он правильно опасался начальника службы безопасности корабля. Хиро попробовал припомнить знаменитого клона – высокого, рожденного на Луне, беловолосого. Проблема долгожительства в том, что встречаешь очень многих людей.

В голосе Вольфганга звучало напряжение, но не было тревоги.

– Забавно, что ты ткнула пальцем в меня. Я не тот, кого разыскивают в семнадцати странах.

Капитан рассмеялась.

– Насколько я помню, в нескольких из этих стран хотели потолковать и с тобой. И не могу представить себе, зачем бы мне выводить из строя аппаратуру для клонирования. Мне нравятся клоны.

– Неужели? А сколько клонов ты убила? – спросил Вольфганг. – Я знаю только, чем ты прославилась, числа не знаю.

– Я была солдатом, Вольфганг. Какое оправдание у тебя?

– Я имел в виду – после того, как ты уволилась из армии, – сказал он.

– Опять, – сказала она с легким раздражением. – Сколько бы я ни убила, у меня нет ненависти к клонам вообще.