– Я не предполагал, что все обернется именно так. Это худшее, что могло случиться с моим мальчиком. Но без понимания природы воздействия ему будет невозможно справиться, – пробормотал на грани слышимости Дамблдор, словно забывшись, что произносит свои мысли вслух, и расстроенно покачал головой, а его глаза внезапно заблестели от непролитых слез. – Гарри, – обратился он, наконец решившись, – я должен кое-что тебе объяснить, но боюсь – не спровоцирует ли это осложнение твоего состояния? – он явно тянул время, собираясь с духом перед тем, что намеревался предпринять.

– Я вас слушаю, сэр, – Гарри до дрожи захотелось схватить Снейпа за руку, чтобы яснее почувствовать его безмолвную поддержку. Он не сомневался, что ничего нового директор не скажет, но почему-то его затопил неимоверный страх, коснулся своим холодным языком, прокладывая мокрую дорожку по позвоночнику. – Вы знаете, почему это со мной происходит?

– Северус, я же не совершаю ошибку? – хрипло спросил Дамблдор, вдруг растеряв всю житейскую уверенность в правоте собственных действий. – Ты поможешь, если… – он не закончил вопрос, получив в ответ короткое и твердое «Да». Альбус сделал глубокий вдох и принялся объяснять: – В ту ночь, когда Том пришел в дом твоих родителей, Гарри, и бросил в тебя убивающее проклятие, он расколол свою душу. Одна часть где-то скиталась бесплотным духом, пока не обрела тело и не стала тем, кто теперь зовется Темным Лордом. А вторая… – Дамблдор не выдержал и то ли всхлипнул, то ли просто захлебнулся своими словами. – А вторая попала в тебя, мой мальчик. Мне бесконечно жаль. Но то, что с тобой сейчас творится, связано именно с тем, что ты…

– Что я хоркрукс Риддла? – Поттер на миг залюбовался потрясением, отразившимся на лице Дамблдора. – Я догадался об этом, прочитав кое-какие книжки из библиотеки крестного. Вы же в прошлом году рассказали мне о хоркруксах, и я хотел провести лето с пользой. Поэтому я уверен, что это кусок чужой души пытается выжить меня из тела, если можно так выразиться. Мне пришлось подробно сообщить о… симптомах профессору Снейпу, чтобы он правильно подобрал мне зелье, – после этих слов Гарри пронзительный взгляд бледно-голубых глаз директора требовательно впился в лицо Снейпа, ожидая его пояснений.

– Поттер – твой талантливый ученик, Альбус, – чуть саркастично начал тот. – Он взял с меня клятву, что я без его ведома ничего никому не расскажу. Никому… Так что прости, что не доложил раньше, – этот маленький обман также был подготовлен заранее. – Но раз отныне мне не нужно опасаться наказания от магии… Поттер, как часто ты пил успокоительное?

– Ежедневно – по два раза, а сегодня – три, поэтому и отказался, когда вы мне предложили, – Гарри закусил губу, предчувствуя головомойку. Боль усиливалась, но он старался не сдаваться.

– Так вот почему ты так выглядишь…

– Северус, объяснись! Что ты имеешь в виду? – Дамблдор кое-как вернул себе самообладание, сообразив, что Поттер не собирается впадать в истерику. Теперь было необходимо уточнить все подробности: как Гарри ощущает присутствие чужой части души, как справляется с ее влиянием, как видит свое будущее? Это надо для доработки плана действий с учетом свежих данных.

– Да что объяснять? Еще несколько дней – и произойдет привыкание. Сегодня пришлось пить зелье три раза из-за того, что его эффективность ослабла. Не так ли? – Северусу хотелось отчитать Гарри за то, что не подошел к нему раньше, ведь на приготовление специального снадобья потребуется время, однако он понимал, что и сам виновен в сложившейся ситуации, потому что за неделю не нашел минутки для парня.

– Так. Я выпил третью порцию перед маггловедением, оно у нас было последним уроком. Это… сложный для моей нервной системы предмет, открывающий столько нового и невероятного, – ядовитая характеристика отлично совпадала с мнением всех присутствующих, – а я еще до начала занятия чувствовал, что стало трудно справляться, – подтвердил предположение Поттер. У него чесался язык поинтересоваться у Дамблдора, как он планирует помочь ему, Гарри. Но голова и без такой эмоциональной нагрузки раскалывалась, поэтому представлялось более разумным оставить этот разговор на будущее, при условии, что оно, конечно, не являлось миражом.

– А сейчас ты опять на грани, – Снейп указал на руки, прижатые к вискам. – Альбус, если мы не хотим потерять контроль над ситуацией, то нужно срочно напоить Поттера хотя бы умиротворяющим бальзамом и безотлагательно начинать варить индивидуальное зелье. Есть у меня один незапрещенный рецепт на крови. Поговорить можно и в другой раз, – Северус решительно поднялся из кресла. Гарри действительно выглядел не лучшим образом, даже со стороны было видно, что боль уже набрала обороты, проломив щиты врожденной способности частично блокировать ее. Так что откладывать профилактику не стоило.

– Идите. Ты прав – потом поговорим. Твое здоровье, Гарри, важнее, – покладисто согласился Дамблдор. У него не имелось желания довести беседу до темы о необходимой жертвенности, а Поттер наверняка спросит, как ему справиться со своей бедой. И не факт, что он продолжит сопротивляться и дальше, когда узнает страшный приговор. Хотя не исключено, он и сам уже догадался о грядущей судьбе.

Альбус посмотрел в спину покидавшему кабинет Снейпу, прикидывая: раз тот и так уже в курсе дела относительно хоркруксов, то, возможно, он возьмется дополнительно вычитать что-нибудь в темных текстах по интересующему их вопросу. Ситуация явно выходила из-под контроля. Дамблдор помнил рассказ Гарри о том, как осколок души Риддла, заключенный в дневник-хоркрукс, намеревался создать для себя реальное тело, используя жизненные силы Джинни Уизли. Однако предположить, что неполноценная сущность способна подавить сознание человека, вынудив того добровольно отдать свое тело – такое почему-то ранее на ум не приходило. Ведь логично, что часть значительно слабее целого. Но, как оказалось, не в этом случае.

– А что произойдет, если Гарри сдастся? – Альбус крепко задумался.

***

Снейп с непроницаемым лицом мчался по коридорам Хогвартса, чутко прислушиваясь, успевает ли за ним Поттер. Ему хотелось бы разозлиться на мальчишку, который чуть не пустил насмарку все их усилия, но, не умея лгать себе самому, Северус осознавал, что нельзя было так надолго оставлять Гарри без тщательного присмотра. Эти мысли не приносили успокоения, а наоборот – разжигали недовольство на обстоятельства, вынудившие его вдобавок ко всем трудностям взвалить на свои плечи и заботу о Хогвартсе. Дамблдор, конечно, как мог старался помочь, но ему с каждым днем становилось все сложнее и сложнее держаться более-менее твердо на ногах и никому не показывать собственной слабости – физические силы постепенно покидали его, да и магия начинала пошаливать. Один Снейп знал о реальном состоянии здоровья Альбуса, отказавшегося довериться не то что колдомедикам из больницы Святого Мунго, но даже мадам Помфри. Свои тайны Дамблдор по-прежнему хранил чрезвычайно усердно.

Редкие студенты, попадавшиеся на пути Снейпа и Поттера, с любопытством провожали их взглядами: кто-то сочувствовал Гарри, предположив, что он чем-то провинился, другие наоборот – молча злорадствовали, мечтая о его наказании, пусть непосредственно им тот ничего плохого и не сделал.

– Почему ты ни слова не сказал мне раньше? – резковато поинтересовался Снейп, надежно закрыв за собой дверь личного кабинета, так и оставшегося в подземельях рядом с персональной лабораторией. Он остановился напротив Поттера, застывшего посреди комнаты.

– Я же видел, что ты был очень занят. К чему было грузить тебя моими проблемами? К тому же я худо-бедно справлялся, – Гарри чуть жалобно посмотрел на Снейпа. – Северус, ты не представляешь, как мне не хватало вот этого, – вдруг вырвалось у него.

– О чем ты? – Северус неосознанно поправил Поттеру упавшую на лоб челку, желая по малейшим нюансам мимики лица как можно точнее определить уровень ухудшения его самочувствия. – Я принесу зелье, потом…