– Мистер Малфой возвратится в школу завтра, проведя эту ночь дома. Мистер Нотт, мистер Забини и мисс Джонс задержаны аврорами для разбирательства. Еще раз напоминаю – никому ничего не говори, деканов я предупрежу сам, – Снейп выразительно посмотрел на все еще недовольно кривившуюся МакГонагалл и переключил свое внимание на Поттера. – Гарри, как ты себя чувствуешь?

– Мне уже лучше, спасибо.

– Вот и отлично. Тебя заждались друзья, – Гарри усмехнулся, услышав последнее слово, а Северус снова покачал головой, останавливая его. – Завтра сразу после завтрака жду тебя здесь. Ты прав, с дачей показаний необходимо справиться поскорее.

– Спокойной ночи, директор Снейп, – Поттер слегка поклонился, вмиг превратившись в предельно воспитанного и тактичного юношу. – Профессор МакГонагалл, всего хорошего, – не став испытывать терпение своего декана, Гарри поторопился покинуть кабинет. С момента его похищения прошло не больше полутора часов, следовательно, друзьям, если спросят, можно намекнуть, что вместо библиотеки ходил к Северусу, решил Гарри, добираясь до факультетской гостиной. Спешить с рассказом о нападении он не хотел, пока не выяснит мотивы Нотта.

А МакГонагалл тем временем попыталась пристыдить Снейпа:

– Северус, как ты можешь идти на поводу у мистера Поттера? Я понимаю, что вы сблизились, когда готовились уничтожить Темного Лорда, но ты позволяешь ему слишком много. Так нельзя! Это и в самом деле выглядит, словно у вас есть какие-то особые отношения, – ханжеское негодование прорывалось в ее тоне, хотя, похоже, Минерва и старалась его подавить.

– А у нас с Гарри действительно сложились особые отношения – мы с ним заимели привычку спасать друг друга. И никто не вправе указывать нам, как себя вести, когда мы наедине. Если, убегая разыскивать похищенного студента, я тебя не выгнал отсюда, это еще не означает, что тебе разрешено здесь сидеть, когда я отсутствую в школе. У тебя имеется личный кабинет, насколько мне известно. Так что я посоветовал бы не «подглядывать в щелочку», чтобы не видеть того, что так возмущает твой нравственный дух, – Северус говорил обманчиво мягко, однако в его словах звучала звенящая сталь твердого убеждения в собственной правоте. – И чтобы я не слышал, как ты обсуждаешь с кем-либо эту тему. Надеюсь, я понятно выразился.

– Но распутство в школе, с учеником…

– Замолчи! Оставь свои домыслы и грязные фантазии при себе. Или ты уже забыла заседание Визенгамота? Что-то мне подсказывает, что мы не сработаемся, если ты не перестанешь лезть в чужие дела, при этом проявляя нездоровую склонность к выдумкам. Полагаю, у тебя есть чем заняться, – Снейп указал МакГонагалл на дверь, прикидывая, как бы выжить ее из Хогвартса – он прекрасно догадывался, что эту «гриффиндорку» и пинками из школы не выпроводить. – Мало мне Помфри, демонстративно отворачивающейся при встрече, еще и эта характер показывает, – прошипел он, когда дверь за МакГонагалл закрылась громче, чем обычно. – Я никому не позволю причинить вред Гарри. И никто не заберет его у меня, пока он сам не захочет уйти.

***

Следующим утром Снейп и Поттер провели в Аврорате не меньше трех часов. Кроме того, что они сами дали показания, их еще интересовала и судьба задержанных, а также причина, по которой Нотт рискнул своей свободой. В Хогвартс вернулись вместе с Забини и Джонс. С них с подачи Поттера были сняты обвинения, но авроры все же занесли их имена в картотеку неблагонадежных лиц, что обозначало – если те провинятся перед законом еще раз, то им припомнят и соучастие в покушении на национального героя.

Приняв от Джонс и Забини благодарности за помощь и заверения, что они больше никогда не предпримут ничего подобного, и передав их на руки деканам для воспитательной работы, Гарри и Северус поспешили в Малфой-мэнор.

Обед, как и ожидалось, прошел на высоте. Люциус и Драко с интересом выслушали итоги расследования по инциденту, в котором им пришлось поучаствовать – как и говорил Северус, в Аврорате преступникам языки развязывали быстро, и Нотт, конечно же, не стал исключением.

– Значит, он хотел за вас, мистер Поттер, выторговать освобождение для своего отца и, чтобы отвести от себя подозрения, намеревался потребовать выпустить из Азкабана сразу дюжину бывших Пожирателей, а вам – стереть память перед обменом, так сказать? – Люциус задумчиво повертел в руках бокал с кисло-сладким пьянящим напитком насыщенного янтарного цвета, который имел аромат каких-то дивных трав – по утверждению самого Малфоя, это было эльфийское вино. – А ведь могло и выгореть. Не было бы маяка, никто не отыскал бы так легко в той глуши мистера Поттера, – он с любопытством посмотрел на Снейпа, однако тот не собирался рассказывать, откуда у Гарри взялась такая полезная вещь и почему она была связана с директором Хогвартса. – Кто бы предположил, что под почти развалившимся зданием заброшенного поместья остались столь «уютные» подземелья. Стереть память и отправить человека без сопровождения в условленное место у волшебника не вызвало бы проблем. А то, что старший Нотт просто души не чаял в создании портключей, мало кто знал. Так что план был вполне рабочий. Я к чему веду, мистер Поттер… Пожалуй, вам следует побеспокоиться о мерах безопасности для себя. Насколько уж Хогвартс всегда считался надежным местом…

– Только не для меня, – усмехнулся Гарри, одаривая Люциуса таким взглядом, что тот тут же догадался, что поднятую им тему лучше дальше не развивать.

Нарцисса Малфой была тронута, когда Снейп произнес официальную формулировку, освобождая ее от Долга жизни. Он пояснил свое решение тем, что сведения Драко оказались очень важны и практически спасли Поттера.

Вернувшись в Хогвартс, Гарри поинтересовался у Северуса:

– Почему ты не списал Долг после того, как Люциус помог с твоим оправданием, а сейчас сделал такой широкий жест?

– Политика, – Северус пожал плечами, словно намекал, что в его поступке нет ничего непонятного. – Люциус раньше не мне помогал, а рассчитывался с тобой за то, что ты, по сути, вытащил его из Азкабана. И будет всю жизнь по мере сил содействовать тебе, потому что он не осмелился связать себя Долгом, чтобы все же иметь шанс отказать в просьбе, вдруг это покажется ему опасным для него самого или для его семьи. А в этот раз услугу тебе оказал Драко.

– Угу. Однако почему-то пришел к тебе не после того, как только услышал беседу Забини и Нотта, – фыркнул Гарри, не признавая, что Малфой-младший так уж и помог им.

– И все же, благодаря его сведениям, я рискнул отправиться к тебе в одиночку, не без оснований предположив, что Нотт все же действует по собственному почину. Если бы я ничего не знал, то, вероятнее всего, сначала прихватил бы с собой авроров, а значит, нам неизвестно, как все закончилось бы для тебя, – Северус заглянул в глаза Гарри, не скрывая, что именно его благополучие является для него мерилом полезности сведений, полученных от Драко. – Не стоит оставаться обязанным таким людям, как Малфои, когда есть возможность этого избежать.

– И ты расплатился Долгом жизни, который был у Нарциссы перед тобой, – Гарри благодарно улыбнулся. – Спасибо, – на душе у него стало тепло, а всепоглощающая нежность к Северусу окутала сердце.

***

Вечером Поттер все же собрался хотя бы вкратце рассказать друзьям о своем похищении. По его мнению, их следовало предупредить, чтобы были бдительны и не попали в такую ловушку, как он сам. Ведь нет гарантии, что кто-нибудь не вздумает воспользоваться ими в качестве заложников, чтобы заставить Поттера подчиниться каким-либо требованиям. Может, шанс подобного был и невелик, но все же не невероятен. Выслушав заслуженные упреки от Гермионы в неосторожности, он принялся отвечать на вопросы Рона, отнесшегося к обсуждению происшествия более конструктивно, разбирая его по косточкам.

– С Ноттом все понятно – он желал освободить своего отца. Каким бы уродом он ни был, но его отчаянный поступок и готовность пойти на преступление можно объяснить и, наверное, даже понять. А вот с Забини и Джонс, на мой взгляд, все обстоит не так просто. Я не имею в виду именно их, а то, что на такое вполне могут решиться и другие, а вычислить их нет ни малейшей возможности.