– Она скоро вернется. Забегала сказать, что тесто на пирожки подошло и она немного задержится дома. Так что нас сегодня ожидает пир с ее выпечкой, – охотно ответил Альбус, с любопытством уставившись на Поттера, державшего руку на отлете. – Покажешь, что у тебя там?

– Конечно, я же обещал, – Гарри подошел ближе к Дамблдору и сбросил с пакета мантию-невидимку, позволив тому заглянуть внутрь. – Считаете, ему понравится? – он внезапно засомневался, уместно ли дарить подобное Северусу.

– Одеяло? Мягкое, – пощупав краешек, констатировал Альбус. Он, похоже, был слегка озадачен, но покупку явно одобрил. – Это то, что нужно. Ты замечательно выбрал, но почему не уменьшил его?

– Честно? Не знаю, но мне кажется, что так будет правильно. Это обычное одеяло, на нем нет и никогда не было никаких чар. И мне хотелось бы, чтобы так и оставалось, – Гарри чуть смутился, высказывая пожелания о своем подарке, вроде он имел право решать, что Северус сделает с тем в будущем.

– Хмм… А ты не так прост, – Альбус откинулся на подушки и загадочно улыбнулся. – Всегда слушайся своей интуиции, мальчик мой.

– На что вы намекаете?

– Это не я, это твое подсознание передает послание Северусу. Вот и поглядим, прочтет ли он его? Уверен, что он сразу все поймет и по достоинству оценит, – Дамблдор продолжал хитро усмехаться, заставляя Гарри нервничать.

– А что мое подсознание передает? – заняв себя делом, преувеличенно тщательно пряча пакет под мантией-невидимкой, поинтересовался Гарри.

– Твой подарок говорит об искренней заботе, ты тонко чувствуешь, что Северусу сейчас необходимо – тепло и уют. Отказ от применения к подарку магии демонстрирует, что ты предпочитаешь неприукрашенную правду во всем – греть должно одеяло и оказанное дарителем внимание, а не колдовство. Вот так вкратце я бы интерпретировал твой выбор. Это ведь совпадает с тем, что ты испытываешь? – на немой вопрос Гарри Альбус указал на стул в углу комнаты, давая понять, что можно оставить пакет пока там.

– Пожалуй, все так, как вы описали, однако я сам вряд ли смог бы сформулировать настолько четко. Мне пора на занятия. И спасибо, что объяснили мне эти нюансы, – Гарри взмахнул рукой, на время прощаясь с директором.

– Беги, а я подожду Молли с ее пирожками.

***

На протяжении целого дня Гарри прокручивал в голове, что скажет Северусу, вручая ему одеяло, но ни одна сочиненная красочная речь его не удовлетворила. Так что, спускаясь в подземелье после ужина, при этом выбирая путь по тайным переходам и коридорам, не пользующимся спросом, чтобы меньше привлекать чье-либо внимание, он все сильнее склонялся к тому, что просто отдаст свой подарок и пожелает всего наилучшего. Поттер торопился, чтобы застать Снейпа до того, как тот отправится к Дамблдору – нынче была его очередь ночевать в директорском кабинете.

– И что привело тебя сюда? – Северус искренне удивился, увидев Гарри на своем пороге, ведь они каждый день пересекались возле постели Альбуса. Он отступил в сторону, пропуская Поттера внутрь, и с подозрением покосился на большой сверток в его руках.

– Дамблдор сообщил, что у тебя сегодня день рождения, и мне показалось, что это удачный повод, чтобы вручить подарок, который я приготовил для тебя уже давно, еще сразу после первого слушания, – Гарри протянул принесенное Северусу. – Пусть в твоей жизни все складывается отлично.

– Подарок? – Снейп выглядел озадаченным, словно не совсем понимал, о чем идет речь. Он раскрыл пакет и не смог поверить своим глазам – это было то, о чем он думал все последние дни, вернувшись из заключения, но до чего у него пока так и не дошли руки, а ведь и требовалось лишь на полчаса отлучиться из школы и сходить в магазин. – Одеяло? – Северус хмыкнул, криво усмехнулся, покачал головой, вздыхая, а затем прижал мягкую ткань к лицу, будто намереваясь убедиться, что она такая же теплая, какой кажется на вид. – Настоящее, без чар? – Гарри довольно заулыбался и кивнул, подтверждая предположение. – Спасибо! Знаешь, я, если честно, не очень люблю презенты, – признался Снейп и подтолкнул Поттера к дивану, предлагая присесть, а сам устроился возле него, не выпуская из рук своего подарка, – потому что они, за редким исключением, обычно являются вещами бесполезными. Но это… Ты не представляешь, как я мечтал о таком одеяле, пока сидел в камере Азкабана. Там холод просто пронизывал насквозь, – Северус чуть передернулся от воспоминаний. – Как ты догадался выбрать, пожалуй, единственную вещь, которую я сейчас готов принять с превеликим удовольствием?

– Смеяться не будешь? В ночь перед твоим первым слушанием мне приснился сон: будто ты спишь на широкой кровати, укутавшись в пуховое одеяло, а я сижу рядом и оберегаю тебя. Сам не знаю от чего, но точно помню, что там – во сне – мне нельзя было уходить, чтобы с тобой ничего не случилось. Вот тогда я, проснувшись, и решил, что обязательно куплю тебе такое же, – пояснил Гарри, благодарный Северусу, что тот не закрылся от него, как делал в последние дни, оставаясь достаточно приветливым, но все равно каким-то слегка отчужденным.

– Странно… – уловив вопросительный взгляд Поттера, Снейп пояснил: – Именно в ту ночь дементоры совсем не побеспокоили меня. Могло даже показаться, что их вообще не было в том крыле, однако, судя по виду остальных заключенных, подобная поблажка касалась меня одного, – Северус задумчиво погладил одеяло, гревшее его колени.

– Считаешь, что это как-то взаимосвязано? Но такого не может быть, – Гарри недоверчиво покачал головой.

– Не может, – согласился Северус. – Но совпадение удивительное, не так ли?

– Несомненно. Но выходит, что дементоры не всех трогают, раз они… Прости, сегодня, наверное, не тот день, чтобы расспрашивать о таком, – спохватился Гарри, вспомнив, что пришел поздравлять с днем рождения.

– Какая разница, когда, – отмахнулся Снейп. – Нет, дементоры не одинаково относятся к заключенным. Они и в первую мою ночь там не сильно на меня наседали – словно присматривались.

– А как тебе удалось справиться с тьмой? И с дементорами? Из-за нее тебе не было хуже, чем другим? – Гарри не знал, как правильнее спросить о том, что его интересовало. Горечь и боль, забота и тревога смешались в его тоне.

– Я не уверен на все сто, но мне, напротив, показалось, что, когда я позволял жажде мести завладевать собой, мечтая о том, как отомщу Фоули, не прикоснувшись к нему и пальцем, а лишь задействовав свой магический потенциал, дементорам это было не по вкусу, и они не так охотно питались моими эмоциями. Так что тьма, похоже, даже чем-то помогла. А вообще, – Северус вздохнул, будто отстранялся от воспоминаний, – ментальный щит не давал им пробиться ко мне в сознание. Правда, на всю ночь его не хватало, какой бы мощный я ни ставил, поэтому по два-три часа ежедневно все же доводилось терпеть их копошение в разуме. Лучше скажи, как ты? Удается обходиться без зелий?

– Спать пока опасаюсь без снотворного, – признался Гарри, пряча глаза – не слишком приятно было демонстрировать, что страхи еще не отступили. – А днем все нормально, я же говорил уже. Мне некогда за занятиями обращать внимание на то, что творится вокруг, – Гарри не врал, он просто не договаривал, что специально загружал себя учебой, чтобы не отвлекаться на окружающих и личные обстоятельства.

– Мне пора к Альбусу. Пойдешь со мной? – Северус встал, положил подаренное одеяло на диван, предварительно любовно проведя по нему рукой, словно лаская, а затем направился на выход, не сомневаясь, что Гарри последует за ним.

– Нет. Я только что у него был, так что отправлюсь в факультетскую гостиную. Там миссис Уизли принесла гору пирожков, готовься: директор, раз сам не в силах их одолеть, примется тебя ими закармливать. Они, конечно, безумно вкусные, но их очень много, – Гарри по-доброму посмеивался над мамой Рона, всегда в первую очередь беспокоившейся о том, чтобы все вокруг были сыты.

***

Драко Малфой, как когда-то и говорил Рон, тоже вернулся в Хогвартс для того, чтобы получить диплом. На Слизерине большинство приняло его весьма холодно, осуждая за побег и предательство его родителей, которые как ни в чем не бывало жили теперь в свое удовольствие, несмотря на то, какими преданными делу Волдеморта заявляли себя ранее, в то время как их соратники пошли под суд. Но все студенты молчали и вслух своих претензий Малфою не высказывали. Лишь Теодор Нотт, прибыв в Хогвартс после каникул, сразу же прямо посреди факультетской гостиной в присутствии старшекурсников попытался выступить, обвинив Драко в обмане: