Декабрь начался для Снейпа не очень приятно: в понедельник его вызвали к следователю, однако теперь – в Аврорат, так как специальная комиссия в Хогвартсе завершила свою работу, опросив практически всех педагогов и десятки студентов. Хорошо еще, что на этот раз для снятия показаний выбрали время ближе к вечеру, и Северусу не пришлось искать на замену преподавателя для проведения уроков. Когда после допроса следователь вручил повестку на следующий день, а во вторник дал еще одну на четверг, это моментально натолкнуло на мысль – за него взялись серьезно. Поэтому, возвратившись в школу каминной сетью, Снейп предпочел поделиться собственными опасениями с Дамблдором.

– Северус, ты думаешь, что они все же решились состряпать на тебя дело? – Альбус тревожно всматривался в лицо Снейпа.

– Аддерли – он вел допрос вчера и сегодня – намеревался напоить меня Веритасерумом. Пока что я избежал подобного, заявив, что на мне много обетов, а его вопросы могут поставить мою жизнь под угрозу. Он согласился с моими доводами, но уверен – полностью не отступится и изыщет возможность споить мне сыворотку правды. Мне она не страшна, но сам факт настораживает. Тебе так не кажется? – Северус был предельно собран, анализируя складывавшееся положение. – У меня пытались выяснить уровень моих способностей. Аддерли интересовало, как давно я практикую темную магию и каким колдовством уже овладел.

– То есть они не ждали от тебя рассказов о соратниках Тома, а переключились исключительно на тебя. Еще и этот Аддерли… Он, похоже, единственный из следователей комиссии в курсе того, что произошло во время ритуала, а значит, выбор его кандидатуры для ведения допросов – не случайный. Ты прав, это плохо, – Дамблдор с беспокойством покачал головой. – Я завтра же схожу в Гринготтс – заберу оттуда приготовленные на такой случай бумаги. Ты знаешь, о чем я говорю. Они обязательно понадобятся. Мы справимся, Северус. Главное – не сорвись и не наделай глупостей. О чем еще тебя спрашивали?

– О тебе и… о Поттере, – о последнем не хотелось упоминать, но Альбус был тем, кто способен порекомендовать что-нибудь дельное. – Аддерли настойчиво допытывался о твоей болезни. Я отказался отвечать, отправив его беседовать об этом с тобой. Так что, прости, вероятно, этот заносчивый выскочка воспользуется моим советом.

– Ничего, если нужно – побеседуем, – отмахнулся Дамблдор. – К тому же, думается мне, можно и не скрывать уже настоящую причину моего недомогания. Все равно конец близок. Нет-нет, не возмущайся, – Альбус чуть печально улыбнулся. – Я чувствую это. Так что будь готов, мой мальчик, попрощаться со мной. Не сегодня и не завтра, но не исключено, что я и месяца не проживу. Хотя обещаю не сдаваться. Ведь я тебе сейчас так необходим, – Дамблдор сделал паузу, а затем вернул разговор в прежнее русло: – А что их интересовало о Гарри?

– Все, что и раньше: какой у него характер, как он учится, кто его друзья, как получилось, что он отважился на ритуал, и все такое. Всплыла тема о его головных болях, выведывали о том, какие зелья я ему давал и почему мадам Помфри не справилась с его состоянием. Объяснил, что от страха еще не изобрели лекарства, – Северус вздохнул, вспомнив, насколько настырным оказался Аддерли, задавая как раз те вопросы, ответить на которые однозначно было нельзя. – А еще спросили, что меня связывает с Поттером, есть ли между нами интимные отношения.

– А они есть? – Дамблдор насторожился – подобный поворот не сулил ничего хорошего – Северуса наверняка намеревались скомпрометировать и в плане нарушения морали.

– Им я сказал, что нет. И это правда, у нас были исключительно деловые отношения. Мы ни в чем не преступили черту, за которой наше поведение можно было бы охарактеризовать как интимное. Но в действительности… Гарри мне очень дорог, – признался Северус. – Я сумею это скрыть от следствия – моих способностей на это вполне хватит. Но мне кажется, что и я небезразличен Гарри, а это…

– Если его допросят с Веритасерумом, это не пойдет тебе на пользу, даже при условии, что между вами ничего не было, – соглашаясь с догадками Северуса, покивал Альбус. – Мне не хотелось бы вмешиваться. Такие чувства прекрасны, но порой они бывают слишком хрупкими, – он вздохнул. – Но я не вижу другого выхода. Позволь, я поговорю с Гарри. Если мы не ошибаемся – а я склонен считать, что это так – то его тоже вызовут. Нужно, чтобы Гарри был готов к этому.

– Я все же против того, чтобы о моем расположении Гарри узнал от тебя, а не от меня. Это как-то нехорошо, – Северус понимал, что Дамблдор прав – Поттера следовало обязательно предупредить, чтобы вопросы Аддерли не стали для него шоком. Но разбираться в отношениях им в данный момент никак нельзя, чтобы не усугубить ситуацию.

– Не волнуйся, я старый, но не выживший из ума. Конечно же, я не скажу Гарри о твоем интересе к нему, – с доброй улыбкой возмутился Альбус. – Завтра же и побеседую. Я в курсе, что Гарри у тебя частенько бывает и после проведения ритуала, с чем это связано?

– Хмм… Почему ты решил только сейчас спросить? – Северус не скрывал от Дамблдора, что они с Поттером встречаются, но тот действительно раньше не проявлял откровенного любопытства.

– Не желал мешать вам сближаться, – простодушно бросил Альбус, ухмыляясь. – Но раз ты утверждаешь, что вы не перешли черту, то тогда возникает закономерный вопрос – чем вы занимались?

– Постой! Ты предполагал, что мы с Гарри… – Северус подавился фразой – подобного он не ожидал. – И, получается, ты практически поощрял нас?

– Разве я посмел бы встать между вами? Не смотри на меня так пораженно, будто впервые видишь. И нет – я не сводник. Я был уверен, что ты не сделаешь…

– Что я не сделаю чего? – Снейп не знал – смеяться ему или сердиться. – Ты – старый интриган!

– Да, я такой, – Альбус обрадовался улыбке на лице Северуса – та была слишком редкой гостьей, особенно в последнее время. – А теперь ответь на мой вопрос – чем вы занимались?

– Вместо того чтобы крутить любовь, как ты предполагал? Гарри помогает мне справиться с жаждой творить темное колдовство. Не переживай – все под надежным контролем. К тому же мое неуравновешенное состояние, возникшее после проведения ритуала, постепенно стабилизируется, – заверил Снейп, ничуть не погрешив против истины. – Уже поздно – тебе стоит лечь отдохнуть, – предложил он, отмечая у Дамблдора признаки усталости.

– Ты прав. Загляни завтра вечером – поделюсь результатами разговора с Гарри. Его чувство ведь для тебя не секрет? – поддразнил Альбус, тяжко поднимаясь из кресла. – Окажи услугу – доведи меня до спальни, – он и впрямь сдавал на глазах. – И не забудь, что я тебе сказал – не соглашайся больше давать никаких показаний, пока не пригласят Миллисенту Багнолд. Ты вправе иметь если и не адвоката, раз они не признаются, что копают именно под тебя, то, по крайней мере, наблюдателя. А ей образование позволяет позже встать на твою защиту. Учитывая, что Багнолд принесла клятву о неразглашении, официально допущена до тайны следствия и присутствовала с первых наших встреч с комиссией – ее кандидатура не должна вызвать вопросов. А я обязательно ее предупрежу – она не откажет, я уверен.

***

В среду после обеда Поттер получил записку от Дамблдора, так и не появившегося в Большом зале, с просьбой, не откладывая, прийти в директорский кабинет.

– Добрый день, сэр, – Гарри отметил, что Дамблдор выглядел скверно – дальше некуда: кожа приобрела пепельный оттенок, казалось, что морщин стало вдвое больше и они углубились, словно бескровное лицо было изрезано ножом, даже потускнел привычный блеск глаз, выдавая смирение перед неизбежным.

– Присаживайся. Не буду утомлять тебя разговорами о моем самочувствии – оно того не заслуживает, – попытался отшутиться Альбус, уловив беспокойство в оценивающем взгляде Поттера. – Ты же в курсе, что Северуса снова вызывали на допрос?

– Да. Уже дважды, и на завтра ему опять дали повестку. Но он мало что мне рассказывал, лишь коснулся темы в общих чертах и убеждал не тревожиться. А это, зная его, значит, что нужно начинать не только переживать, но и что-то предпринимать. Если бы вы не пригласили меня, то я все равно вечером напросился бы к вам, чтобы обсудить это, – Гарри был хмур и полон сомнений.