– Но многие знали, что у тебя болела голова, – с сомнением в праведности гнева Гарри заметил Рон.
– В том-то и дело… Ты или любой другой студент знали о самом факте и все, так что детали не рассказали бы, а она колдомедик, но поделилась даже результатами диагностики с посторонним человеком, который не был моим родственником, и вообще неизвестно – может, ее подруга – Пожирательница Смерти? Ладно… – Гарри глубоко вдохнул, обуздывая эмоции. – Сначала запасусь снотворным, а с Помфри побеседую завтра.
– Ты так говоришь, будто собрался с ней ругаться. И что это тебе даст, кроме новой головной боли? – Рон никогда раньше не задумывался, что на действия колдомедика можно пожаловаться или высказать ему свое недовольство.
– Я не просто буду ругаться, а очень громко. И в первую очередь расскажу Дамблдору о том, что она обсуждает свою работу на стороне. Я как-то забыл сообщить директору об этом замечательном факте. Не бери в голову, – отмахнулся Гарри, успокаивая озадаченного его намерениями друга. – Если опоздаю к отбою – не переживай.
Поттер по привычке сходил за мантией-невидимкой, ведь среди многих слизеринцев он сейчас был особенно не в чести.
***
Северуса раздражала необходимость что-то кому-то объяснять, давать ответы на глупые вопросы, будто те, кто спрашивал, в состоянии разобраться в тонкостях темного колдовства. Он прекрасно осознавал, что придется пройти через десятки бесед, удовлетворяя любопытство и насыщая фактами личное дело, которое на него если еще не завели, то обязательно заведут в Аврорате. Уж в чем-чем, а в этом Северус был уверен и не обманывался посулами звания героя. Он творил высшее темное колдовство – таких волшебников боятся, им не доверяют, их пытаются уничтожить. Не всегда действуют открыто, но стоит оступиться, принять ошибочное решение – и ты или тихо полетишь в пропасть, или станешь врагом, и на тебя начнется охота. Спасти может только одно – власть: либо собственная, либо того, кто готов заступиться за тебя. Так что, вернувшись в свои покои, Северус приступил к обдумыванию путей, которые в итоге позволили бы добиться нужного результата, к тому же до того, как его объявят виновным.
Размышления приводили лишь к нескольким реальным способам, позволяющим выкарабкаться из ситуации. Первый шаг – это ни в коем случае не отказываться от статуса героя, как бы подобная публичность ни претила. Скрытно убрать его тогда не получится даже у министра. Второй шаг – занять место директора Хогвартса до того, как кому-то захочется избавиться от него – способного творить столь могущественное колдовство. Но здесь имелась загвоздка: Дамблдора спихивать с должности категорически возбранялось, потому что герои так не поступают с наставниками. Третий шанс спастись – уговорить Поттера принять свою судьбу и стать весомой фигурой в магическом мире. Сейчас, на гребне его популярности, он волен заявить о себе как о том, кто является настоящим Избранным и защитником волшебного мира. Люди любят верить в спасителей и тех, кто бережет их покой. Этим Гарри следует воспользоваться, подготавливая фундамент для будущей карьеры – любой, какую бы он ни выбрал.
Чем дольше Снейп оставался в одиночестве, тем отчетливее он чувствовал, как его одолевает смутная тревога. Во время ужина в Большом зале неприятное ощущение вроде почти развеялось, но стоило спуститься к себе в апартаменты, как давление на психику вернулось. С новой силой оно начало формировать в разуме соблазнительные картины возвращения контроля над магической энергией, волнами бьющейся у ног и покорной, как хорошо выдрессированный пес. Северус выпил успокаивающее зелье, но оно не оказало должного эффекта – его тьма не была чем-то инородным, она являлась им самим, потому что он сам ее приручил, вырастил, обучил. Теперь он в полной мере понимал, почему перед тьмой склонялись могущественные колдуны – искушение было столь велико, что это сказывалось на физическом уровне: сердце сбивалось с ритма, бросало в жар, ломило кости, болели мышцы, как после неимоверной нагрузки.
Снейп принялся ходить по гостиной, унимая разбушевавшуюся жажду опять испытать эйфорию сложного кровного колдовства. В конце концов в голову начали лезть мысли о том, чтобы, пока еще не поздно, подстраховаться и предупредить кого-нибудь, кто сможет позаботиться, чтобы его сумасшествие не затянулось надолго. Выбор способа небольшой – заклинание или яд. Другого не дано. Превращаться в такого, как Риддл или Беллатриса, Северус не собирался.
– И зачем я столько времени потратил на то, чтобы придумать, как избежать гонений за проведение ритуала? – вслух поинтересовался у себя Северус предельно язвительным тоном. Но тут же взял себя в руки и злобно сквозь зубы прошипел: – Я возьму верх над магией, а не она надо мной.
В дверь постучали. Снейп чуть дернулся – он не ожидал, что кто-то решится побеспокоить его сегодня. Только он посчитал, что лучше проигнорировать посетителя, как дверь отворилась, и в гостиную, смущенно улыбаясь, вошел Поттер.
========== Глава 72 ==========
Гарри был рад, что спрятался под мантией-невидимкой и никто не разглядит его глупой улыбки, которую ему не удавалось стереть со своего лица – побег из факультетской гостиной и близкая встреча с Северусом вызывали однозначно приятные эмоции. Он успел слегка подзабыть, как это здорово – не иметь необходимости ежесекундно контролировать собственное состояние и постоянно отделять личные желания от желаний чужой сущности в себе. А еще Гарри чувствовал какое-то то ли предвкушение, то ли жажду просто увидеть Северуса, будто соскучился по нему за те пару часов, что прошли после ужина, где они столкнулись в последний раз.
Перед дверью в апартаменты Снейпа Гарри стянул с себя чудо-мантию и, чуть нервно пригладив растрепавшиеся волосы, громко постучал. Он надеялся, что Северус его не прогонит и позволит побыть рядом хотя бы с полчаса. Почему Поттеру этого так сильно хотелось, он и сам пока не определился, но предпочел не противиться тяге, ведь от одной мысли, что он больше не сможет по-прежнему общаться с Северусом, все внутри, казалось, сжималось от болезненных спазмов, а сердце начинало биться с перебоями.
Когда ни через минуту, ни через две Снейп не отозвался, Гарри посчитал, что он куда-нибудь ушел, и собрался подождать его в гостиной – так, как это делал последние пару месяцев. «Он же не сменил пароль? – забеспокоился Гарри, а когда по его тихому требованию дверь открылась, заулыбался еще шире. – Мне все еще можно сюда приходить, – вздохнул он с облегчением, ступая в комнату, и тут же наткнулся на полный ненависти и злости взгляд. Снейп стоял у своего рабочего стола, но, судя по тому, как он раздраженно переступил с ноги на ногу, напрашивалось предположение, что появление неожиданного гостя застало его во время стремительного движения. Поттер замер, опасаясь пошевелиться, его словно внезапно окатило ледяной водой. Сомнения тут же завладели его разумом. – И почему я решил, что мне будут здесь рады? Северус сдержал собственное обещание – спас мне жизнь. Не думал же я, что он и в самом деле питает ко мне какие-то добрые чувства? Моя проблема стала вызовом для его незаурядных ума и способностей, он с ней справился, – мысли толпились в голове, как стадо испуганных овец, причинявших своими призрачными копытами вполне ощутимую боль. Поэтому не удивительно, что счастливая улыбка сошла с лица Гарри, будто ее смыло холодным осенним дождем. – А выглядит он неважно, – переключиться со своих переживаний на оценку обстановки удалось не без усилий, но и слишком усердствовать не пришлось – последние месяцы послужили отличной школой по работе с приручением гнева и прочих отрицательных эмоций. Пауза затянулась. – Похоже, он тоже борется с собой, чтобы не наговорить лишнего», – сделал вывод Гарри и прервал игру в молчанку.
– Профессор, простите, что я по привычке ворвался к вам в личные комнаты. Подобное не повторится.
– Гарри, если бы я был против твоих визитов, то сменил бы пароль. Ты так не считаешь? – голос выдавал напряжение, но выраженной негативной окраски в тоне сказанного не было заметно. Казалось, что Снейпа застали врасплох, и он теперь старался быстро перестроиться на другой лад, торопливо скрывая свое состояние, явно далекое от того, чтобы охарактеризовать его как «нормальное».
