– Я не прогоняю тебя. И ты однозначно пока что останешься здесь, – поспешил заверить Северус. – Вот выпей. Это поможет тебе вернуть силы и четкость мышления, – его несколько удивило последнее признание Поттера. – С чего ты взял, что он боится?

– Он сам мне сказал. Вернее – панически проорал, – пояснил Гарри, возвращая пустые флаконы. – Может, на него повлияло то, что я тебя на младших курсах боялся? Говорят, детские страхи – самые стойкие.

– Пфф!.. Ты никогда не боялся меня! Не притворяйся. Ты сердился на меня, не понимал моих поступков, обижался и ненавидел меня за это, но не боялся, – Северус, ощущая непривычную нужду быть ближе к Гарри и оградить его от любой опасности, присел на диван рядом с ним. Он хотел убедиться, что у них еще есть достаточно времени, чтобы завершить операцию, начатую с Темным Лордом, и спасти Поттеру жизнь. – Скорее, ему не нравятся зелья, которые я тебе варю. Расскажи по порядку, что произошло.

– Я шел к тебе, как и договаривались, – Гарри выглядел как побитый пес: весь сжался, а в глазах светились обида на судьбу, безысходность и жажда получить надежную защиту. Поерзав на диване, он придвинулся к Северусу, что не ускользнуло от внимания последнего. – Харпер с друзьями остановили меня и потребовали объяснений: что я делаю в подземельях и зачем ты забрал Рона из Большого зала. Я, само собой, отвечать не собирался. Харпер принялся прогонять и угрожать. Вот тут Огрызок и показал себя во всей красе – казалось, от его крика я оглохну. Он предлагал напасть на тех, кто позволил себе выказать непочтение в мой адрес, называл заклинания так, словно он уже атакует. Дошло до того, что он орал: «Авада Кедавра! Авада Кедавра!» – Гарри, вздрогнув, шморгнул носом и тяжко вздохнул. – Северус, я не мог с ним справиться. Я старался… Честно… Изо всех сил старался заткнуть его, но у меня не выходило – лишь голова разболелась так, что я уже ничего не соображал. Ты вовремя появился, иначе я, наверное, не сдержался бы и проклял Харпера и его свиту, – Поттер был настолько расстроенным и потерянным, что Северус не выдержал и приобнял его за плечи в надежде поддержать и немного успокоить.

– Мы что-нибудь придумаем. А теперь уточни, что ты говорил о страхе Огрызка передо мной, – Снейп чуть скривился – ему не нравилось это пренебрежительное название сущности, созданной из части души Темного Лорда. Не потому, что оно являлось неуважением к выдающемуся колдуну Риддлу, а из-за его какой-то вызывающей ребячливой несерьезности.

– Он твердил, чтобы я к тебе не приближался и не пил твоих зелий, так как ты предатель и хочешь меня убить, – бесцветным тоном перечислил Гарри, тесно прижавшись к боку Северуса, будто это помогало ему из этой близости черпать силы для стойкости.

– Вот видишь – я же сказал, что он боится зелий, – в тоне отчетливо прорезалось удовлетворение своей догадливостью.

– Я давно здесь? Помню, как ты предупредил, что усыпишь меня, – Гарри переключился на другую тему, понимая, что решить его проблему с Огрызком сходу все равно нельзя.

– Сейчас второй час ночи. К трем обещал подойти Альбус, чтобы понаблюдать за твоим сном, пока я буду отдыхать, но я посчитал, что могу разбудить тебя раньше, – последовал четкий ответ.

– Дамблдор знает, что со мной произошло? Как он отреагировал, что сказал? – Гарри уже достаточно пришел в себя, и его равнодушие испарилось без остатка, а голос выдал охватившую его небольшую тревогу.

– Он знает только, что у тебя болела голова, а ты почти потерял сознание после стычки со слизеринцами, – заверил Снейп.

– Про Огрызка не догадывается? Это хорошо. Не говори ему. Не хочу выглядеть сумасшедшим.

– Не скажу. Но нам нужно поторопиться. Я в ближайшую встречу с Темным Лордом постараюсь убедить его в необходимости ритуала. Думаю, он уже вполне созрел для такого разговора, – сколько бы Северус ни убеждал и Гарри, и себя самого, что подобное будет просто сделать, он понимал, что рискует расстаться с жизнью за один лишь намек на добровольное уничтожение Риддлом своих хоркруксов.

– Поступай как считаешь необходимым, однако будь осторожен. Ты же в курсе, что мне никто не поможет, кроме тебя. По крайней мере, мне такие претенденты не известны. Директор и рад бы, но он далек от Темных искусств. Даже не представляю, как он собирался бороться с Риддлом, если не в силах реально оценить его возможности? Да мне кажется, что он и твои рассказы о хоркруксах порой слушает вполуха только из-за того, что боится слишком увлечься этим разделом колдовства, – Гарри чуть раздраженно фыркнул. – Так что ты береги себя и не предоставляй Риддлу повода… ну ты и сам знаешь, для чего, – скомканно закончил он свои предупреждения.

Просьба Гарри, хоть и была подана в виде беспокойства о его собственных интересах, все же приятным теплом отозвалась в сердце Снейпа, не избалованного жизнью и весьма редко получавшего от нее доказательства того, что он кому-то по-настоящему нужен.

– Давай договоримся, если тебе вдруг опять станет плохо, ты не будешь надеяться на то, что справишься самостоятельно, а тут же позовешь меня. Именно для этого я снабдил тебя маяком, – Северусу не удалось надежно спрятать личную тревогу за строгими словами. Он уже сообразил, что причиной плачевного состояния Поттера явились паника из-за внезапной атаки осколка чужой души и страх потерять контроль над сознанием. Но он никак не мог заранее предотвратить подобное в будущем, и Поттеру придется вновь и вновь сталкиваться с неожиданностями, как только посторонняя сущность придумает иной способ дезориентировать его и вывести из себя, заставляя сдать позиции в поединке за тело.

Гарри без труда расшифровал сигнал искренней заботы Северуса. Он заглянул ему в глаза и, грустно улыбнувшись, пообещал:

– Я обязательно тебя позову.

Дамблдор пришел гораздо раньше им самим же установленного срока. По его усталому виду легко определялось, что поспать он так и не смог, вероятнее всего, переживая и за Поттера, и за исход борьбы с Волдемортом. Уравновешенное состояние Гарри его неподдельно обрадовало, и он не скрывал облегчения, выяснив, что ситуация все еще под полным контролем. Конечно же, Дамблдору сказали, что именно головная боль была причиной резкого ухудшения самочувствия Гарри, не упоминая о новых возможностях частички души Риддла.

Долго беседовать не стали. Снейп напомнил, что на дворе в разгаре ночь, а днем всех ждут обязанности, поэтому директор, убедившись, что с Поттером уже все практически в порядке, перед уходом распорядился:

– Гарри, думаю, тебе на всякий случай стоит до утра остаться здесь. Северус, ты же не будешь против? – вопрос прозвучал риторически. – Да и по Хогвартсу ходить сейчас небезопасно – Алекто около входов в факультетские апартаменты расставила ловушки, рассчитывая поймать тех, кто разрисовал ее дверь, – заметив беспокойство во взгляде Гарри, он поспешил сообщить: – Я предупредил об этом мистера Уизли, когда извещал его о твоем… внезапном недомогании. Надеюсь, он понял меня и передал кое-кому из гриффиндорцев, чтобы поумерили свой пыл и перестали провоцировать Кэрроу неуместными выходками. Пойду-ка я подремлю, и вам тоже нужно отдохнуть.

После ухода Дамблдора Северус принес Гарри постельные принадлежности, намекая, что спать и дальше в мантии нецелесообразно. Он напоил его снотворным – таким же, какое Поттер в последнее время принимал ежедневно, а затем и сам отправился в кровать. Оставалось четыре часа до первого колокола в Хогвартсе.

***

Утром Гарри, чуть смущаясь непривычности ситуации, воспользовался туалетной комнатой Снейпа, чтобы привести себя в порядок после сна. Северус тщательно продиагностировал его и вручил порцию того самого специального зелья, которое поможет бороться с атаками на сознание. Вспоминать о случившемся накануне не возникло желания ни у Гарри, ни у Северуса, поэтому, собираясь на завтрак, разговаривали они мало, в основном обменивались понимающими взглядами, будто вели безмолвную беседу. Это было немного странно и успокаивающе одновременно.