Снейп поспешно вернулся в свои покои, достал из потайного отделения шкафа бутылку огневиски и стакан – после такого утомительного разговора он заслужил немного снять нервное напряжение капелькой алкоголя. Долго расслабляться некогда. Традиция обязательно обедать в Большом зале довольно сильно раздражала Северуса, но изменить он ничего не мог. Так что скрупулезный анализ беседы с Поттером следовало отложить на более поздние часы, когда появится возможность закрыться в лаборатории или в своих комнатах и спокойно перебрать в памяти все, о чем они говорили. А еще предпочтительнее – сгрузить воспоминания в думосбор и пересмотреть их со стороны, что зачастую помогало обнаружить детали, ранее упущенные из виду.

Несомненным являлось одно – Поттер не отказался от помощи. Это был самый проблемный момент во всем плане Северуса. Конечно, в этом учебном году он уже не так третировал Поттера, как раньше – все же успехи того по ЗОТИ отрицать было бы как минимум непедагогично. Но, зная непримиримость Гарри, вполне можно было ожидать от него обвинений в обмане или в попытке заманить в ловушку, чтобы отправить к Темному Лорду.

– Я правильно поступил, когда не стал приводить его в сознание оплеухой или угрозами, – прошептал Северус, хитро усмехнувшись. Расчет оказался настолько верным, что принес отличные результаты, добиться которых Северус планировал в лучшем случае лишь после нескольких бесед. Он одним глотком допил налитый огневиски. – Доброта – движущая сила взаимопонимания, – повторил он слова, когда-то сказанные ему Дамблдором, и, вернув бутылку и стакан на место, направился к столу. Следовало спрятать думосбор, предварительно изъяв из его чаши свои воспоминания.

Взгляд Северуса зацепился за учебник по курсу продвинутого зельеварения, на полях которого его собственной рукой давным-давно было сделано множество записей: замечаний к рецептам, едких выводов по различным поводам и даже ряд описаний лично придуманных заклинаний. Как он попал в руки к Поттеру – неведомо. Но теперь Северус понимал, почему Слагхорн так расхваливал достижения ученика, в котором сам Снейп не отыскал никаких задатков удачного зельевара.

Обед в Большом зале походил на сотни других, проведенных здесь Снейпом: коллеги болтали о всяких мелочах так же, как и большинство студентов, поднимавших гвалт, словно на птичьем дворе. Поттер уже сидел за факультетским столом, когда Северус занял свое место и привычно окинул зал пристальным взглядом, особое внимание, как декан, уделив слизеринцам. Гарри вяло ковырялся в своей тарелке, о чем-то переговариваясь с друзьями. В целом его поведение не слишком отличалось от обычного. Если учесть недовольное выражение лица Уизли, злобно поглядывавшего в сторону преподавательского стола, и чуть высокомерно задранный подбородок Грейнджер, можно было почти со стопроцентной уверенностью предположить, что речь у них шла о только что закончившейся отработке Поттера.

Исподтишка наблюдая за Гарри, все более нервно отвечавшим на какие-то реплики Уизли, а под конец обеда и вовсе отвернувшимся от друзей и спрятавшим от них лицо за стаканом с соком, Северус пришел к выводу, что достигнутые успехи по установлению с ним контакта следовало срочно закрепить. Уж какими настойчивыми в своих глупых убежденностях бывают студенты, он знал не понаслышке. А Уизли, даже не представляя сути дела, а руководствуясь лишь своей глубочайшей антипатией к учителю, на правах друга был способен если и не переубедить Поттера, то заставить его засомневаться в правильности принятого решения довериться Снейпу. Слава Мерлину, не требовалось ничего выдумывать – имелся вполне достойный предлог проявить еще немного своего благородства. Северус мысленно ухмыльнулся собственному «коварству». Он был уверен, что уже сегодня одержит абсолютную победу и больше ему не придется переживать по поводу возможной переменчивости отношения к нему Гарри.

Покидая Большой зал, Снейп направился к столу Гриффиндора. Остановившись на несколько секунд, он пренебрежительным тоном бросил:

– Мистер Поттер, я выяснил, почему вы так долго возились с мытьем котлов, и в следующий раз это не сойдет вам с рук. Нечего разбрасывать свои вещи в моей лаборатории – это не склад и не библиотека. Зайдите перед ужином и заберите то разваливающееся убожество, что вы называете учебником, – Северус резко развернулся на месте и стремительно покинул Большой зал, не дожидаясь ответа от Гарри, глядевшего на него широко распахнутыми в искреннем удивлении глазами. Он уже не слышал, как друзья засыпали Поттера вопросами.

***

– О чем тебе сказала эта летучая мышь? – Рон проводил Снейпа презрительным взглядом.

– Гарри, ты снова читал ту книгу?! – возмущенно зашипела Гермиона, сразу же догадавшись, о чем шла речь. – Даже во время отработки? Это уже переходит всякие границы. Нужно показать ее Дамблдору – пусть проверит на чары подчинения.

– Ты уже сто раз проверяла ее, – отмахнулся Гарри, с трудом удерживаясь от довольной улыбки. Не хватало, чтобы Рон потащил его в Больничное крыло, ведь ни один нормальный студент не стал бы радоваться после того, как его отчитал Снейп.

Поттер пока еще не пытался тщательно взвешивать все, что он услышал на практически фальшивой отработке, рассудив, что на полный желудок это получится более толково. Нет, он, конечно же, не мог сейчас думать о чем-либо другом, но еще не принимался анализировать ни поведение Снейпа, ни свое собственное. Открывшаяся ему истина с трудом укладывалась в сознании и пугала его до дрожи и головокружения. Гарри ни на миг не сомневался, что его не обманули, но решил, что досконально обмозговать положение и полученную информацию он сможет лишь ближе к ночи, когда все уснут и не будут мешать ему своими надоедливыми вопросами и беспечной болтовней.

Гарри почти физически чувствовал, как он, благодаря откровенности Снейпа, сделавшись обладателем такой страшной тайны, стремительно отдалялся от друзей. Они наверняка, узнав, что он является хоркруксом Волдеморта, не имея шанса помочь, начали бы его жалеть. А уж в том, что они, особенно Рон, однозначно приняли бы сторону Дамблдора, не захотев даже слушать Снейпа, не было ни малейшего сомнения – слишком хорошо Гарри успел изучить их за эти шесть лет. Рон и Гермиона были отличными друзьями, но в данной ситуации они превратились бы в тех, кто, вздыхая и сетуя на несправедливость судьбы, решительно подталкивали бы его к исполнению своего долга стать жертвой. Гарри пришла на ум мысль, что если бы у него не оказалось все так бесперспективно с окклюменцией, то Снейпу не было бы нужды брать с него клятву – и без нее не находилось ни одной причины с кем-либо делиться столь жутким секретом. На фоне всего, что могли Гарри предложить друзья, декан, директор и те немногие взрослые, которых он знал, возможная помощь Снейпа представлялась самой реальной. Да вот только что Поттер получил очередное подтверждение, что ненавистный преподаватель не так уж и отвратителен, как представлялось раньше, и он способен быть понимающим, сочувствующим и даже готовым терпеливо утешать «расклеившегося» студента.

– Почему ты молчишь, Гарри? – Гермиона дергала Поттера за рукав. – Как ты можешь быть таким безответственным?

Слова подруги, словно колючки терновника, впились в сознание Гарри, терзая его и доказывая, что действенной помощи в создавшемся положении от нее ожидать не стоит. Здесь в почете были такие понятия, как долг и обязанность, а хитрость и изворотливость приравнивались к лени и наплевательству.

– С чего ты сделала такой вывод? Благодаря моему усердию по изучению учебника, мои успехи по зельеварению отмечает даже преподаватель, называя их выдающимися и лучшими на курсе. Что в этом недобросовестного? – Гарри догадывался, что наступает на больную мозоль, но сейчас он был не в том настроении, чтобы без возражений выслушивать необоснованные упреки.

– Но ты не знаешь, кому принадлежал…

– Какая разница? – раздраженно фыркнул Гарри, встал из-за стола и отправился на выход, больше не обращая внимания на возмущения Гермионы, которая никак не могла успокоиться после того урока, когда Слагхорн поставил ей в пример Поттера.