Окон здесь не было. Обстановку в комнате освещали свечи в настенных канделябрах. Кроме кровати тут имелись небольшой комод, письменный стол со стулом и узкий шкаф с книгами. В дальнем углу за деревянной ширмой, догадалась ведьмачка, была обустроена уборная. Меблировка, в целом, напоминала, комнату в недорогом гостинном доме, но шершавые каменные, абсолютно глухие стены, а также сырость, тянущаяся с пола, выдавали в этом помещении темницу, пусть и с комфортом обставленную. Одним словом, Цирилла попала на свое место в этом чужом неприветливом мире.
«Ну, ничего. Главное помнить, зачем я здесь» — успокаивала она себя. Нужно просто подобрать хороший момент и не проявить слабости, когда тот настанет. Собраться с силами. Не промахнуться со страха. Не сожалеть.
— Мне кажется, это не главная причина, — после мгновений тишины снова негромко произнес он и остановился напротив Цири. На некомфортном, довольно близком расстоянии.
Собраться с силами.
Цири подняла голову и смело взглянула ему прямо в глаза — впервые после побега на реке. С тех пор прошло не так много времени, но что-то успело поменяться в его чертах. Казалось, власть прибавила Эредину возраста, сделала жестче, усталостью легла в уголках глаз. Жуткая маска оставила там свой грязный след, потому что не защищала веки от дождя и пыли. Черные тени легли под ледяными глазами, сбежали и высохли замысловатым узором на щеках.
— Я не хочу смотреть, — осипшим голосом начала ведьмачка, — как умирают люди.
Она не хотела, чтобы слова прозвучали так трагично. Но, видать, именно так они и прозвучали, потому что в ответ на губах эльфа появилась ироничная усмешка. Стало быть, тут не помешало не менее ироничное пояснение:
— Может быть, ты смог бы прекратить убивать. Хотя бы на то время, пока занят заделыванием наследника.
Король не сдержал удивленного смешка и посмотрел на Цири так, будто услышал какую-то безумно милую глупость.
— Ох, моя Zireael. Когда ты упомянула о развратных картинках… Видно, тебе уже самой не терпится поскорее защитить от меня несчастных людей.
Ведьмачка подскочила на ноги, но с досадой отметила, что достигла таким образом ничтожного эффекта — благодаря огромному росту, эльф по-прежнему возвышался над ней, будто равнодушная статуя. Рука чесалась в позывах зарядить мощную пощечину, но она смогла сдержаться, в отместку вложив в голос всю ненависть, что испытывала в тот момент:
— Ты — жалкий извращенец! Травил меня этими мерзкими видениями…
— Сканирующая магия, — перебил он громко и бесцеремонно, а затем отвернулся в сторону, — хорошо работает, если между ищущим и искомым лицом есть прочная эмоциональная связь. Поверь, я сам удивился, когда обнаружил эту связь у нас с тобой.
Инстинктивно хотелось возразить, презрительно фыркнуть и еще раз сказать что-то обидное. Но вместо этого она почему-то умолкла и внимательно слушала.
— Но самый верный способ ее применения, — продолжал король, снова начиная ходить по темнице, — через кратковременное усиление чувств. Обычно, его провоцируют любым психическими стимулятором, например, снами. Главное — это основа, то есть настоящие сильные чувства, испытываемые объектом. Это может быть любовь, ненависть… Признаюсь тебе, я рассчитывал, что сыграет второй фактор. По идее, тебе должно было сниться что-то плохое, например, пытки или убийства, а не “развратные картинки”.
— Знаешь, мне вообще-то плевать, как ты это провернул. Я здесь не для того, чтобы разбираться в тонкостях магии вашей загнивающей расы! — зло прошипела она и, по примеру Эредина, немного прошлась по комнате и стала подальше, повернувшись спиной. Злость прибавляла сил.
Эльф промолчал в ответ. Негоже королю вступать в перепалку с ничтожной Dh’oine. Она может сколько угодно плеваться желчью, демонстрировать характер в этом чулане, рвать на себе рубаху, рассказывая, как омерзительны все эльфы на свете, но ей не удастся унизить охотника так ловко, как это сделал он.
Цирилла глубоко вздохнула — позади снова послышались шаги, пугающе звякнули шпоры. Затем холодный металл коснулся ее лица, ладонь Эредина в латной перчатке чудовищно больно сжала подбородок. От неожиданности она заскулила и могла поклясться, что шея хрустнула, когда эльф развернул ее к себе. Она не смела отвести взгляд, стойко терпела сдавленность в горле, пока Эредин держал голову опрокинутой вверх. С ужасом она видела, как его глаза разгорались неестественным холодным пламенем, а тонкие губы тронула недобрая ухмылка.
Не промахнуться со страха.
— Ох, мне уже не терпится выбить из тебя всю эту дурь, — прошептал он на удивление мягко и сделал шаг еще ближе. Сырой воздух, казалось, заискрился ледяными осколками вокруг их тел: крепкого мужского, облаченного в неразрушимые доспехи, источающего силу и угрозу; и ее — юного, по-девичьи хрупкого и, по сравнению с ним, почти обнаженного.
— Ну, так выбей, — осторожно шепнула она и дерзко опустила глаза. И увидела на красивом подбородке маленькую незажившую ранку — на том месте, где во сне его укусила эльфка. Вместо холода она вдруг ощутила жар, разлившийся по венам.
И тогда он отпустил ее. Что-то оборвалось в груди и полетело камнем к земле. Теперь там расцветала пустота, сдавливая сердце, разрывая легкие.
— Не сейчас. Тебе надо помыться. Ansto peor’t (1), — пренебрежительно произнес король, уходя прочь, оставив ведьмачку стоять одну — застывшую, словно изваяние.
Не сожалеть.
Цирилла выхватила кинжал, спрятанный в голенищи сапога. Прыгнула к Эредину, пружинисто и быстро, как кошка, целясь острием туда, где в расшнурованном вороте доспеха виднелась шея.
Он среагировал молниеносно. В тот момент, когда под его челюстью проступила крошечная капля крови и тоненькой нитью спустилась к горлу, латная перчатка крепко сжала и остановила лезвие. Король медленно отвел клинок в сторону вместе с рукой ведьмачки, глядя на побелевшие суставы пальцев, что до сих пор сжимали рукоять.
Послышался неприятный хруст. Девушка коротко вскрикнула от боли. Резко вывернув кисть, он швырнул Цири на пол. Та угодила головой в край шкафа. В глазах потемнело.
— Я всегда говорил, что вы, люди, напоминаете собак, — его дыхание даже не участилось, пока он удивленно прикладывал пальцы к ране и рассматривал собственную кровь. — Никогда не знаешь, какая из сук страдает бешенством.
Тихо скуля — совсем как сука, Цири прижимала к груди вывихнутое запястье и беспомощно смотрела, как он разворачивается и уходит.
Дверь с грохотом захлопнулась. Ведьмачка болезненно вздрогнула и снова заскулила — тихо-тихо.
Комментарий к Часть 4. Покушение
(1) — для начала.
========== Часть 5. Грязь ==========
Виток за витком Цири наматывала ткань на руку. Материалом для перевязки служили лоскуты платья, которое она нашла в комоде и порвала на ленты. Причём, наряд для уничтожения выбрала самый красивый - изящный, насыщенно-синего цвета. Надо сказать, это была задача не из простых — в процессе участвовала только здоровая рука и зубы, но повозиться стоило. Зафиксированное запястье болело намного меньше.
Попытки открыть портал для побега закончились головной болью и не принесли результата. Несомненно, эльфы наложили на замок достаточно блокирующих заклинаний, но ведь глупо было бы даже не попробовать их обойти.
Закончив работу, Цирилла осторожно прилегла на кровать и с удовольствием ощутила, как вымытое тело соприкасается с чистой постелью. Несмотря на злость, которую пытала к Эредину за причиненную боль и унижение, она решила не пренебрегать комфортом. Большой неожиданностью стала кадка со слегка остывшей водой, которая обнаружилась за деревянной ширмой. Когда она в последний раз мылась в теплой воде?
Особенным наслаждением стало освобождение от грязной, мокрой, давно не стиранной одежды. Кто-то очень заботливый не только приготовил ванну перед ее прибытием, но и снабдил несколькими вариантами чистого одеяния. Ведьмачка выбрала простое льняное платье свободного покроя, оставив лежать в комоде шелка и бархат. Кто-то действительно думал, что она их наденет?
