Эредин терпеливо наблюдал, как девушка заканчивает со шнуровкой. Затем открыл портал прямо посреди темницы, заключил Цириллу в объятия и увлек в ледяной мрак.

Комментарий к Часть 6. Откровения

(1) — здравствуй, Зираель;

(2) — нет.

========== Часть 7. Порталы истины ==========

В телепортации с Эредином было одно хорошо — все закончилось почти мгновенно, потому что, как догадалась Цири, они переместились совсем недалеко. Это был тот самый эльфский мир, обманчиво красивый, неестественно яркий, и при этом мрачный. В остальном же переход дался ей непросто. Король держал ее очень крепко, усугубляя чувство сдавленности при трансгрессии. Но отстраниться она не могла, не рискуя досрочно выйти из портала и убиться где-то в кратере вулкана. Поэтому Цирилла стойко выдержала близость их тел, стараясь не обращать внимания на обжигающий жар, что растекался в районе груди, живота и бедер — там, где приходилось тесно соприкасаться с эльфом. Он был одет так же легко, как и девушка, позволяя ощутить твердость сухих мышц под тонкой серой рубашкой, и контакт ее теплой кожи с его, необычно прохладной, даже сквозь ткань напоминал прикосновение к холодному металлу.

Когда их ноги оказались на твердой земле, она поспешила освободиться от объятий, хоть в этом не было нужды — Эредин не собирался ее удерживать дольше, чем нужно. Цири оглянулась. Черный разлом в пространстве все еще рябил за их спинами.

— Где мы? — она обвела взглядом нечто, похожее на двор старого разрушенного замка, густо заросшего кустарником. Растения, необычные для ее мира, пробивались сквозь трещины плит, вились вверх по стенам крепости — по тем ее фрагментам, что еще не рассыпались от времени. Здесь было тихо и жутко, словно перед склепом.

Эредин долго не отвечал. Не сложно было заметить, что это загадочное место вызвало в нем определенные эмоции. Хоть и старательно скрытые за маской равнодушия. Вероятно, эти руины владели сакральной сутью для народа Ольх. Или же для Эредина лично. Цирилла не торопила короля, подсознательно понимая, что проявленное терпение сыграет в ее пользу.

— Скоро ты сама все поймешь, — в итоге произнес он, вытягивая Цири из легкого дурмана. Она сама и не заметила, как ее поглотила волнующая атмосфера места, пока она разглядывала черные окошки вверху башни, изящные арки, обозначающие вход в крепость. Темное небо, глубокого не то синего, не то пурпурного оттенка, окутывало башню покрывалом, пряча от глаз зубчатую вершину.

— En’ca digne (1), — его шепот прозвучал четко в обволакивающей тишине, и Цири послушалась безоговорочно. Казалось, здесь, рядом с Эредином, она напрочь разучилась сопротивляться.

Их шаги глухим стуком разносились по каменному полу. Эредин шел рядом, она чувствовала его подле себя, хоть и не могла видеть во тьме. На целый миг Цири почувствовала острое желание взять его за руку, ощутить холодные пальцы на своей коже. Хотела ухватиться за них, словно в страхе потеряться. Но безумный порыв улетучился, и она шла дальше, не проявив смятения. Вскоре череда арок привела их в просторный зал, и тьма таяла там, где косые лунные лучи пробивались сквозь прорехи в кровле.

Эредин замедлил шаг, и она сделала то же. Подняла голову вверх и позволила бледному сиянию скользнуть по лицу. Высоко над головой мерцало небо звездными латками.

— Где мы? — Цири снова задала вопрос, ведь мрак затягивал ее в пурпурный омут, но тайна этого места так и не открылась. Эхо от голоса мягко разлетелось под разрушенным потолком.

— Это место истины, — шепнул Эредин, и прядь ее волос шелохнулась словно от легкого ветерка. Цири опустила и чуть наклонила голову в его сторону, готовая жадно слушать. — Waelhr illo (2).

Она проследила взглядом в том направлении, куда указывала его протянутая рука. Напротив, в стене, что еще минуту назад выглядела глухой и непроходимой, образовались три новых проема. Каждый из них обозначался неясным перламутровым сиянием.

Эредин мягко подтолкнул ее к первому, который располагался слева. По мере того, как Цири подходила ближе, туман рассеивался, и ей казалось, что она смотрит в большое окно. Однако, небо, виднеющееся в проеме, сияло приятной голубизной и ни капли не напоминало фиолетовую гладь над потолком башни. Это был другой мир. Ее мир.

Цирилла непонимающе посмотрела на своего спутника:

— Что это?

Он внимательно глядел на Цири, совсем не обращая внимания на то, что происходило в левой арке.

— Чаще всего здесь видят прошлое. То, что хочется забыть. То, что вызывает тоску, страх. Naire (3). Здесь видят правду, — негромко проговорил он, не отводя пристального взгляда от девушки.

Рассеянных лучей было не достаточно, чтобы разглядеть выражение его лица. Бледный лунный свет падал на лоб и выступающие острые скулы, но оставлял в тени глаза и губы. Цири отвернулась, чувствуя нарастающее возбуждение. Шагнула ближе к проему.

Кроме голубого неба в арке также были видны деревенские постройки, жилые хаты, шалаши торговцев и таверна. Тут было много людей, слышался смех, праздная болтовня и призывающие крики купцов.

Цирилла хорошо помнила это место, ведь была здесь не так давно. На этой оживленной улице пока не происходило ничего странного, но девушка почувствовала тревогу. Продолжала смотреть, не смея отвлечься.

И тут дверь таверны распахнулась. Под яркое солнце во двор вышла компания молодых людей. Их было шестеро. Все ярко одеты, на лицах играют озорные ухмылки. Седьмой по счету из таверны вышла Цирилла.

Другая Цири, стоящая в темноте рядом с Эредином, пораженно отшатнулась.

— Ты видишь то же, что и я? — то ли с опаской, то ли с надеждой негромко спросила она.

— Сомневаюсь.

— Я вижу себя, — одними губами прошептала Цири, наблюдая, как двойник запрыгивает на коня и готовится с другими Крысами ехать прочь.

— Так и должно быть, — Эредин подошел ближе. Его голос звучал прямо в голове — совсем так, как это было, когда она убегала от него.

Цири в видении выглядела прекрасно. Румяное личико, еще не изуродованное шрамом, искрилось жизнью. Алый берет, стильно сдвинутый набок, сдерживал гриву пепельных волос. Картина была захватывающей. Ничего общего не было между этой и прежней Цириллой. Только большие зеленые глаза, что ныне горели злобой на бледном исхудалом лице.

Банда, вероятно, хорошенько насытившись в таверне, пребывала в прекрасном настроении. Они громко смеялись, отпуская друг другу шуточки, звенели украшениями и награбленным золотом. Но идиллия существовала недолго — где-то рядом прозвучал крик:

— Держите их!

Крысы моментально сгруппировались. К тому моменту уже все были на конях и готовы принять бой. По улице к ним мчались нисары, не меньше дюжины. Пыль клубами поднималась от галопа их лошадей. Цири-крысиха, по примеру друзей, извлекла из ножен меч и наставила острие на приближающийся отряд. Настоящая Цири взволновано подошла ближе, едва не достигнув порога арки.

Крысы сорвались вперед, не ведая страха. Впереди строя неслась Цирилла, быстро и опасно вращая мечом — так, что очертания клинка размылись в серебряном вихре. Кто-то из нисаров попытался повернуть коня, чтобы избежать смертоносного лезвия. Но один за другим, они терпели неудачу, замертво падая в пыль под копыта мчащихся лошадей. Остальные члены банды лишь добивали тех, чьи раны не привели к гибели моментально.

Толпа нисаров стремительно редела. Оставшиеся единицы пытались спасти свои жизни и бросились в бегство. Однако, щадить их никто не собирался. Не знала жалости и Цири — она высмотрела себе убегающую цель и помчалась за ней, начиная крутить свою смертоносную мельницу.

За всем происходящим наблюдала другая Цирилла — приникшая, застывшая, словно изваяние, в темноте дьявольской башни. Казалось, замерло даже сердце. Она не хотела смотреть дальше. Но тело не слушалось, вынуждая увидеть конец этой отвратительной сцены.

Нисар, приняв свое поражение в безумной гонке, остановил коня и развернулся к преследовавшей его Цири. Бросил на землю оружие и поднял руки в знак капитуляции.