– Простите, – она взволнованно окликнула молоденькую продавщицу, несущую ворох одежек из примерочной. – Тут было другое платье, такое красивое, винного цвета…

– Продали. – Девушка пробежала мимо, а Аполлинария чуть не расплакалась от досады.

Как же так? Ведь она уже представляла, как подарит Ксюше это удивительное платье, как внучка наденет его на Новый год, увидит, какая она красавица, расправит крылья и полетит навстречу своей любви…

Аполлинария перебрала вешалки с другими платьями, но ни одно из них не было таким же элегантным и красивым, как то.

– Девушка, вы не могли бы мне помочь? – Она окликнула покупательницу Ксюшиного возраста и комплекции. – Хочу сделать подарок внучке. Какое бы платье ей взять?

Миловидная брюнеточка охотно откликнулась на ее просьбу и выудила из ряда нарядов сверкающий, как елочная игрушка, золотистый наряд в пайетках.

– Вот это супер! Бери, бабуль, не ошибешься!

– Большое спасибо, – поблагодарила Аполлинария и, когда девушка отошла, с недоумением уставилась на наряд. В ее понимании так одевались девицы легкого поведения, а не приличные барышни в поисках мужчины мечты. Нет, это категорически никуда не годится!

– Это какой размер? – подскочила к ней другая покупательница лет двадцати. – О, как раз мой. Уступи, бабуля!

– Я бы на вашем месте выбрала более элегантный наряд, – с достоинством посоветовала Аполлинария.

– На моем месте, бабуля, ты была лет сто назад, – фыркнула девчонка и выхватила у нее вешалку.

Ну вот зачем хамить? Никакого воспитания у молодежи! Аполлинария покинула магазин в расстроенных чувствах и позвонила внучке. Раз уж не удалось сделать Ксюше сюрприз, у нее появился новый план.

– Ксюшечка, ты когда сегодня освободишься? – спросила она, когда внучка взяла трубку.

– Я уже еду домой, ба, – уныло отозвалась внучка.

– Вот и чудесно! – обрадовалась Аполлинария. – А я в торговом центре у метро. Давай встретимся и погуляем по магазинам?

– В другой раз, ба. Я устала, и мне вообще не до того. Дома расскажу! – И Ксюша повесила трубку прежде, чем Аполлинария успела возразить.

В этом вся Ксюша, упрямая, вся в отца! Аполлинария разочарованно убрала телефон. Что ж, придется подыскать ей подарок на свой вкус. Возвращаться с пустыми руками она не собиралась. Завтра – Новый год, и они обе встретят его в обновках – непременно ярких и красивых. Ведь как Новый год встретишь, так его и проведешь. А Аполлинария очень хотела, чтобы жизнь ее внучки стала ярче и наполнилась романтическими приключениями и бурными эмоциями.

Когда Аполлинария вернулась домой с покупками и подарками, Ксюша сидела в гостиной возле елки и увлеченно ваяла что-то на ноутбуке.

– Представляешь, ба, мне проект кофейни доверили! – счастливо поделилась она.

– Я за тебя рада, – улыбнулась Аполлинария.

Хотя она бы больше порадовалась, если бы Ксюша познакомилась с хорошим парнем. Ничего, впереди целые новогодние каникулы – она постарается вытащить внучку на каток и в кино. Если повезет, с кем-нибудь да познакомится! А, впрочем, зачем откладывать на Новый год? Завтра еще целый день 31 декабря – между прочим, самый волшебный в году!

– Ксюшечка, я тут подумала, чего мы будем завтра дома у телевизора киснуть, – предложила она. – Давай встретим Новый год в парке Горького или на Красной площади?

– Ба, я не могу. – Ксюша наотрез покачала головой. – У меня завтра встреча с заказчиком, надо посмотреть объект на месте.

– Тридцать первого декабря? – поразилась Аполлинария. – А подождать это не может?

– Не может. Проект надо сдать к девятому января.

– Это что же, – всплеснула руками Аполлинария, – ты теперь все новогодние каникулы дома просидишь?

Ксюша не ответила – она снова уткнулась в ноутбук. Аполлинария поняла, что проиграла.

… До чуда оставалось семь дней.

Худшие опасения Аполлинарии сбылись. 31 декабря Ксюша полдня проездила по Москве, встречалась с заказчиком и осматривала помещение под кофейню.

Аполлинария с утра испекла коржи для «Наполеона» и сбегала в супермаркет за маслом для крема. Когда возвращалась домой, на первом этаже столкнулась с соседом, выходящим из лифта.

При виде нее ровесник Игнат Лаврентьич оживился, уставился влюбленным взглядом. «Только бы снова замуж не звал!» – испугалась Аполлинария. На прошлой неделе Лаврентьич заявился к ней с тремя гвоздиками, шоколадкой «Аленка» и губной гармошкой, на которой неуклюже исполнил магомаевский хит «Королева красоты», а затем попытался упасть на колени. Однако старого рыцаря скрючил радикулит, и предложение руки и сердца ему пришлось делать в позе буквы зю, пока Аполлинария носилась по комнате, разыскивая лечебную мазь.

– Ты, Полечка, как-то изменилась, – с восторгом заметил Лаврентьич. – Прическу новую сделала? Красивая какая! Как у Гоголя!

К эксцентричным комплиментам старика Аполлинария давно привыкла, но каждый был шедевром. То она была «умная, как Новодворская», то «нарядная, как Жанна Агузарова», то «веселая, как Петросян».

– Спасибо, Игнат Лаврентьич. – Она улыбнулась старичку и юркнула в лифт.

– Полечка, ты над предложением моим подумала? – отважился спросить Лаврентьич, с надеждой взирая на нее.

Вот ведь склероз! Как предложение делал, запомнил, а что она ему уже шесть раз отказала – нет. Или не в склерозе дело? Хитрит старик?

– Да что тут думать? – притворно потупилась Аполлинария. – Мне, Игнат Лаврентьич, внучка не велит!

– У тебя есть внучка? – поразился сосед.

К счастью, лифт наконец закрылся, увозя ее от престарелого поклонника. Аполлинария не имела ничего против своих ровесников – но только если они были молоды душой, как и она сама, а не погрязли в нытье и болезнях. Игнат Лаврентьич был как раз из этой породы. А потому Аполлинарии и в страшном сне не могло привидеться, чтобы он стал ее супругом.

Ксюша задерживалась. Аполлинария доделала свой фирменный «Наполеон» и поставила охлаждаться в холодильник, к бутылке шампанского. Затем наготовила салатов, накрыла праздничный стол, то и дело выглядывала в окно. Самые нетерпеливые уже пускали салюты, а Ксюши все не было.

Аполлинария вымыла голову, сделала укладку, достала припрятанный с вечера пакет с подарком для внучки. Вчера она так и не подобрала достойный праздничный наряд, но ей попалось элегантное повседневное платье, которое подойдет для работы. А то Ксюша все в джинсах да свитерах ходит! Аполлинария переложила платье в подарочный пакет и поставила под елку.

Затем сама переоделась в приготовленное для праздника бордовое бархатное платье. Ксюши все не было.

Аполлинария обзвонила родственников и подруг, поздравила с праздниками. Расстроилась, когда старинная подружка Фрося ее не узнала. Фрося была старше на три года и начала чудить в возрасте Аполлинарии, после смерти любимого мужа Ильи. Илья был их однокурсником по филфаку и самым видным парнем на курсе. Все диву давались, когда он внезапно переметнулся от профессорской дочки Наденьки Покровской к Фросе Гаврюшиной, не блиставшей ни красотой, ни успехами в учебе, ни интеллигентными родителями. А вот ведь какая любовь у него случилась! Наденька тогда от обиды кричала, что Илья наиграется с Фросей да бросит, вернется к ней…

Как вчера это было – перекошенное лицо Наденьки, сияющие глаза Фроси, когда она призналась Аполлинарии, что Илья позвал ее замуж, и Аполлинария шила ей свадебное платье, купив отрез белого ситца и кружев в магазине ткани. А ведь с тех пор целая жизнь прошла!

Как быстро годы пролетели, рассеянно глядя в окно, подумала Аполлинария. Красавица Наденька так замуж и не вышла, всю жизнь проработала в институте, пошла по стопам родителей. Защитила кучу диссертаций на тему женской прозы в современной литературе, стала экспертом в своей области, а женского счастья так и не обрела. А Фрося с Ильей прожили душа в душу много лет – бывают же такие крепкие союзы! И после смерти супруга Фрося мгновенно сдала. Перестала узнавать родных, разучилась пользоваться плитой и чуть не спалила квартиру, а однажды и вовсе ушла из дома и пропала. Ее искали две недели и нашли в дачном поселке, который построили на месте их старого деревенского дома. Из памяти Фроси стерлись воспоминания о последних двадцати годах жизни в современной высотке, и она вернулась по старому адресу, где прошла ее молодость. «Что вы хотите – старость!» – разводил руками молодой терапевт, а Аполлинария крепко сжимала руку подруги, словно желая удержать ее ускользающий разум. С каждым днем Фросе становилось все хуже. Когда они виделись в последний раз, она уже не узнавала Аполлинарию, а свою собственную дочь Клаву всерьез называла матерью. Вот и сегодня Фрося выслушала ее поздравления с Новым годом, а затем спросила: «А вы кто?» Надо будет проведать ее на каникулах, решила Аполлинария и взглянула на часы. Шесть вечера. А Ксюши все не было.