====== 2.8 ======

Что же мы знаем о вампирах? Лишь то, что они считают нужным нам рассказать. И зачастую эта “правда” очень далека от истины. – Ходит множество легенд о том, кто мы на самом деле, – тихо начал вампир. – Большинство считает нас хищниками, кто-то намекает на то, что мы являемся мертвецами, иные причисляют к инопланетным существам. Но ни одна из историй не отражает истинную картину. Что-то близко к правде, что-то даже может пересекаться с ней, но.... все это вымысел. – Кто же вы, Николас? – Мы, Алекс, – мягко поправил меня вампир, нежно касаясь губами моего затылка. Вздрогнула. В груди бешеной птицей забилась паника. Мозг еще не принял новую информацию, я не готова была признать себя вампиром, но и человеком себя не ощущала. Ужасно! Было ощущение, что я где-то между, в пустоте, не принадлежу ни к одному из миров. Телом – вампир, душой – человек. И этот конфликт никогда не будет преодолен, он будет довлеть надо мной, заставляя чувствовать себя чужой и среди тех, и среди других. Николас снова легко пробежался ладонями по зажатым плечам, снимая напряжение. Стало чуть легче. – Так, кто же? – не отрицая, но и не подтверждая свою новую сущность, глухим голосом спросила я. – Люди. – Что?!!! – юлой прокрутившись в руках мужчины, я недоверчиво уставилась ему в лицо. Он шутит? Издевается? Всмотрелась и ... осознала, что это правда. Понимание было мимолетным, еле уловимым, но настолько четким и понятным, что на секунду я просто потеряла дар речи. Вампир лишь понимающе улыбнулся и произнес: – Да, Алекс, люди. Просто несколько миллионов лет назад, когда на Землю упало небесно тело, ввергшее нашу планету в ледниковый период, нашим предкам повезло оказаться недалеко от эпицентра. – Подожди, – перебила я рассказчика. – О каких предках ты говоришь? Тогда были лишь динозавры и.., – я запнулась, увидев мягкую насмешку в глазах вампира. – Алекс, ТОГДА было не только динозавры, но об этом мы предпочитаем молчать, а ученые пишут лишь то, что мы говорим. – А дальше? – Предположительно, вместе с небесным телом из космоса попал неизвестный вирус, который инфицировал часть населения. Именно это позволило предкам пережить ледниковый период, впав в своеобразную спячку. Они проснулись, когда сошел лед, и Землю заселили уже новые поколения людей. Благодаря своим возможностям, молодые вампиры оказались более приспособлены к новому миру, что позволило им развиваться гораздо быстрее своих собратьев и, по сути, взять последних под контроль. Николас замолчал на секунду, давая мне переварить ифнормацию. Затем продолжил. – Мы носители вируса, А-алекс, хищники, появившиеся в результате катастрофы, но произошли мы от людей. – А обращение? В теле молодого вампира его концентрация не велика, поэтому юные представители нашего вида не сильно отличаются от людей. Они практически не пьют кровь, которая требуется для деления вируса, их возможности гораздо скромнее, чем у зрелых вампиров, они спят ночью, даже устают, и они не могу никого заразить. Но со временем вирус размножается, вампир входит в силу своих возможностей, он начинает пить кровь раз в день и может инфицировать другого человека. Со временем любой укус такого вампира – это обращение. Инфицирующих единицы, поэтому мы держим эту информацию в тайне. Прежде всего, потому что они – гарантия того, что наш вид не вымрет, несмотря на любые катаклизмы. Достаточно одного носителя, умеющего обращать, чтобы возродить наш род. Ну и конечно же это спасает от лишней шумихи, паники и нездорового ажиотажа. – Меня обратил ты? – тихо спросила я, вновь разворачиваясь к перилам. – Да, А-алекс. Ты видела, я часто пью кровь из бокала, так как мой укус либо убивает, либо дарует долгую жизнь. Другого не дано. Но обращать бесконтрольно опасно. Чтобы мы могли жить и питаться, людей на планете должно быть больше, чем вампиров. – Сколько тебе лет, Николас? – еще тише, но он, конечно же, услышал. – Много, Алекс, очень много. – Я ничего о тебе не знаю. – Что ты хочешь знать? – шепот у самого уха. – Откуда ты родом, как стал вампиром, как жил. – Я был рожден вампиром на территории современной Англии. Рос, учился там же до ста пятидесяти лет. Потом все изменилось. Моя мать погибла в одной из вампирских междоусобиц. В те времена не было единого правления. Множество кланов боролись друг с другом за право сильнейшего. Отец не смог пережить эту потерю. Как ни странно это звучит для людей, привыкших видеть в нас лишь монстров, но все пары, вступившие в брак, безумно любят друг друга. Так как иначе это бессмысленно. Когда ты живешь так долго, заключать союз стоит только по любви. Ни деньги, ни власть, ни положение не стоят того, чтобы всю свою жизнь терпеть рядом человека, который тебе не нужен и которому не нужен ты. – Прости, что заставила тебя вспомнить это. – Я любил их, но это было так давно. Боль ушла. Но тогда я поклялся, что приложу все усилия, чтобы междоусобные войны вампиров навсегда исчезли из нашего мира. А для этого необходимо было взять под контроль всю территорию. – Так ты стал одним из ТРИО? – ТРИО появилось гораздо позже, А-алекс. А последние мятежные кланы были уничтожены чуть больше ста лет назад. Если хочешь, я расскажу тебе об этом, но потом. Сейчас я бы хотел поговорить о другом. Я закрыла глаза, когда руки мужчины опустились на талию, прижимая меня к себе. – Сейчас я хочу поговорить о тебе и о нас. Я слегка кивнула, соглашаясь с темой. Как ни крути, это, действительно, важные вопросы, и не сегодня, так завтра о них придется вспомнить. Лучше уж раньше..... – Алекс, ты человек. Прежде всего, человек. Относись к этому именно так, и тебе не придется бороться с собой. – Николас, – я горько усмехнулась. – А как мне относиться к желанию поохотиться? Как к одной из человеческих слабостей? – кажется, в моем голосе слишком много желчной насмешки. Но к чему этот самообман? Вампиры – не люди. Может, когда-то и были, может, благодаря этому факту у нас больше общего, чем мне казалось, но.... мы все равно слишком разные. – В ближайшие лет пятьсот – никак. – Прости? – Алекс, сейчас ты еще слишком человек для подобных желаний. Со временем они, конечно, возрастут, но твой самоконтроль так же усилится. Поэтому если сама не захочешь, то никому никакого вреда не причинишь. – Значит, вампиры могут себя контролировать? – кажется, я дернулась в объятиях Николаса. Но он, как и всегда, был гораздо сильнее, поэтому моя попытка не принесла результата, мужчина лишь крепче сжал объятия. – До начала охоты – да, почти любой вампир может себя контролировать, а вот в процессе – практически никто. Выдохнула, живо представляя себя с лихорадочно блестящими глазами и кривой усмешкой на окровавленном лице. Я могла простить подобное Николасу, рожденному вампиром. Но себе.... -Тебе не стоит переживать, А-алекс, – легкий поцелуй в плечо. Он, как всегда, слишком хорошо чувствует мои эмоции. – Ты одна из тех, кто будет контролировать себя в любой ситуации. – Откуда такая уверенность? – глухо поинтересовалась я. В груди встрепенулась надежда. – Пойдем. Секунда и мы у зеркала. Я удивленно взирала на нашу пару, возникшую в отражении. Красивые, молодые, опасные .... вампиры. Ничего странного или необычного. Что я должна увидеть? Вопросительно выгнула бровь, ожидая объяснения. – Будучи человеком, ты неоднократно замечала, что у многих из нас есть определенные способности. У кого-то они выражены сильнее, у кого-то слабее, у кого-то нет вообще, а кто-то, наоборот, может многое. – Как ты? – тихо уточнила я. – Да, – легкий кивок, подтверждающий мои слова. – Все дело в ауре. Именно она определяет способности вампира. Чем аура ярче, многогранней и радужнее, тем он сильнее. Именно ее ты ощущала, сталкиваясь с каждым из нас. Я кивнула. Это объясняло мои странные ощущения при встрече с вампирами, и то, откуда возникало четкое понимание, что они не люди. Но это вовсе не объясняло уверенность Николаса в моих способностях! – А теперь внимательно посмотри на нас! – вампир тихонько коснулся моего подбородка, заставляя упереться взглядом в зеркало. Я послушно прищурилась, стараясь увидеть то, что, по всей видимости, упустила в первый раз. Сначала взгляд заученно скользил по нашему отражению, не выявляя чего-то особенного. Я почти отчаялась, когда на долю секунды в зеркале отразился многоцветный орел, окутывающий нас с вампиром. Возник и пропал. Я разочарованно вздохнула, закусила губу и вновь сосредоточилась, пытаясь поймать то состояние, когда аура становилась видимой. Несколько мучительных минут, и я увидела... Больше всего она напоминала северное сияние, многоцветной волной окутывающее наши фигуры. Я восхищенно замерла, потом нахмурилась. Шагнула немного в сторону, вырвавшись из объятий мужчины. Вампир не препятствовал, лишь наблюдал с мягкой, понимающей улыбкой. – Николас, – выдохнула я удивленно. – У нас идентичная, абсолютно похожая аура! – Да, А-алекс. – Это потому что ты меня обратил? – Нет, – усмехнулся вампир. – Аура дана от рождения и вовсе не зависит от того, кто и как заражает тебя вампиризмом. – Такое часто бывает? – уточнила я, имея в виду идентичность наших аур. – Нет. За все время я сталкивался с подобным лишь несколько раз. – И это означает ..., – озаренная догадкой, я поймала в зеркале взгляд своего собеседника. – Что у тебя очень большие возможности, о которых я знаю не понаслышке. Сглотнула. Неужели со временем я смогу ощущать чувства других людей и гипнотизировать. Верилось с трудом. Николас понимающе усмехнулся: – И еще я точно уверен, что ты сможешь контролировать себя в любой ситуации, А-алекс! Захотелось рассмеяться. Стало легко, словно тяжелый камень, сдавливающий грудь, и мешающий вдохнуть в полную силу, с треском свалился вниз. – Раз мы решили первый вопрос, предлагаю перейти ко второму, – вкрадчиво произнес вампир. – Николас, я... – голос дрогнул и преломился. После того, как я узнала про ауру, после жуткого облегчения мне хотелось побыть одной. Эмоциональное потрясение, нервы, все разворачивалось так стремительно, информации было так много, что хотелось зарыться в подушки, разрыдаться, не эстетично размазывая по лицу горькие, соленые слезы, прийти в себя и уже потом ‘на трезвую голову’ вести именно этот разговор. – Тш..., – вампир в секунду оказался рядом со мной и приложил палец к губам, призывая замолчать. Теперь его движения не выглядели, как пространственное мерцание: был там и вот уже здесь. Сейчас я отчетливо видела его перемещение смазанной, резкой полосой, от которой, вздумай я что-то предпринять, вряд ли смогла бы уклониться и которой вряд ли могла бы помешать. Николас все равно был гораздо быстрее и сильнее меня, но теперь я хотя бы могла его видеть. – Просто послушай, – его голос тихий, серьезный, властный, вызвал волну дрожи, прокатившуюся от груди до самых кончиков палацев. – Там, в Санкт-Петербурге, ты пришла ко мне. Пусть не было произнесено ни слова, но я, – палец Николса оторвался от моих губ и нежно обвел контур подбородка, немного корректируя его наклон таким образом, чтобы я смотрела мужчине прямо в глаза: – понял все до малейшей эмоции и жеста. На последней фразе в глазах вампира полыхнул жаркий, всепоглощающий огонь. – Я мог бы воспользоваться этим сейчас, – его голос стал еще тише. Палец от подбородка скользнул по линии шеи, будоража и волнуя. – Сейчас ты как никогда беззащитна передо мной, в растерзанных чувствах, неуверенная в завтрашнем дне, подавленная и смущена свалившимися на тебя новостями. Сейчас твой разум далеко, мысли смешаны, ситуация неопределенна и непонятна. И единственное, что связывает тебя с прошлым – это я. Удобная ситуация, чтобы привязать тебя к себе, очаровать, усилить твои чувства, и больше никогда не отпускать, – жаркий шепот, заставляющий сердце пуститься в учащенный галоп. – А-алекс, – выдохнул в волосы вампир, резко притянув к себе. – Я хочу этого больше всего на свете. Ты не представляешь, как я этого хочу. Николас замер на несколько секунд, вдыхая мой запах, наслаждаясь крепкими объятиями, моим учащенным сердцебиением и жарким дыханием. Но вот я на свободе, и мой собеседник уже опять в шаге от меня. – Но я хочу, чтобы последний шаг ты сделала сама. Осознанно, без принуждения и влияния с моей стороны. Я не хочу быть хозяином, спасительным жилетом в мире неопределенности или просто временным гостем в твоей жизни. За тот период, когда мы не были вместе, я понял, что желаю большего, гораздо большего. А то, что между нами было, меня больше не устраивает. Николас взглянул мне в лицо: сильный, уверенный, твердо знающий, что ему нужно. – Я хочу тебя всю, Алекс. Я хочу не только делить с тобой постель, но и жизнь: твои мысли, желания, взгляды. Я могу многое дать: свою любовь, заботу, знания, предоставить тебе различные возможности, предложить весь мир. Но и взамен я потребую не меньше. Я хочу, чтобы ты принимала меня такого, какой я есть. Я не ангел, не мил, и не скромен, возможно, иногда слишком требователен и властен, и я живу в определенном мире и в определенной прослойке. Чтобы изменить мою точку зрения, тебе придется доказать свою, аргументировать и отстоять. Я собственник и не позволю даже смотреть в другую сторону. Не тот, кем можно управлять и манипулировать. Зачастую мы будем сталкиваться с политическими решениями, которые могут претить твоей сущности, но так было, есть и будет в любом правлении. Я живу в этом мире. Хочешь его изменить, принимай участие, предлагай другие решения. И если они так же эффективны, я выберу альтернативу. Я не могу изменить свою сущность, но я хочу дать шанс нашим отношениям и готов приложить к этому максимум усилий. Николас замолчал, давая мне возможность переварить услышанное. Затем продолжил. – Думаю, это будет не просто, но разве в человеческих семьях компромиссы, умение договариваться, понимать, не являются залогом успеха семьи? Полная свобода – это одиночество, Алекс. Поверь, я знаю это не понаслышке. Любые отношение предполагают ответственность и обязательства, своеобразные уступки и компромиссы, но многие выбирают именно такую несвободу, так как она позволяет жить, а не существовать. Я предлагаю тебе партнерство, заботу.... свою любовь и хочу получить то же самое в ответ. Подумай, готова ли ты дать мне это, А-лекас. Я сглотнула. Возбужденная, эмоционально взвинченная, потрясенная услышанным. Хотелось тут же ответить: Да! И в тоже время: Нет! Я боялась. То, что предлагал Николас, были не просто романтические отношения! Я лишь недавно определилась в своих чувствах к нему, и меня бы больше устроило постепенное развитие наших отношений с возможностью ...что? В любой момент их прекратить? Да, наверное! Но могло ли это быть реально с НИМ? Вряд ли. Его любовь поглощает, требует, но в то же время манит и обещает. Равны ли мои чувства его? Смогут ли они выдержать ту волну, что накроет меня с головой, если я приму предложение Николаса? Видимо лихорадочно, чередой несущиеся мысли отразились на моем лице, так как вампир приблизился и прошептал: – Подумай, А-алекс! Секунда и я чувствую его губы, нежно касающиеся моих. Еще секунда и поцелуй уже далеко не так невинен. Он захватывает все мои чувства, мысли уносятся прочь. Лишь его губы и руки, скользящие по спине, прижимающие к себе все крепче и крепче. – Подумай, – слышу я на грани сознания. Как же холодно без его объятий. Зябко повожу плечами. – Тебе следует отдохнуть, А-алекс. И Николас, подхватив меня на руки, укладывает в постель. – Ты еще слишком слаба. Поспи немного. Дом в твоем распоряжении. Я скоро вернусь. Теплая улыбка, и он, поправив одеяло, уходит. А я жду. ДЕНЬ, ДВА, ТРИ...НЕДЕЛЯ. Но его все нет.