Наконец курс подготовки (укладка парашюта, управление, приземление и т. д., и т. п. навыки доведены до автоматизма) закончен, начинаются прыжки. Инструктор снова проверяет укладку парашюта и подталкивает к люку самолёта. Мечты сбываются, скоро прыжок – один на один с небом.

Вот воздушное судно выруливает на взлётную полосу, начинается разбег – и группа в небе. Самолёт кругами набирает заданную высоту, вывозящий открывает люк, свежий ветер высоты, неба, простора врывается в салон самолёта, и Коля в душе начал молиться: «Отче наш, дай силы не струсить, не испугаться, не опозориться». Вскоре прозвучала команда «ПЕРВЫЙ ПОШЁЛ!» Николай, захлебываясь от восторга, шагнул в небо. Только тот, кто имеет опыт прыжков за спиной, знает это прекрасное состояние: нирвана, баланс, полёт – ты в своей стихии, душа поёт от восторга и восхищения жизнью.

Ожидаемого хлопка раскрытия парашюта не было. Коля взглянул вверх и улыбнулся: парашют не раскрылся – видимо, вихревым потоком воздуха от винта самолёта скрутило купол. Начиналось само интересное – борьба за жизнь. Погладив запасной парашют, ещё раз осмотрев кишку над собой и высоту под собой, Николай решил попробовать раскрутить парашют в обратную сторону и начал раскручиваться – на восьмом обороте купол раскрылся, резко встряхнув тело подвесными лямками. Порепетировав управление парашютом, успешно приземлился, всё в норме, и, только собирая парашют в сумку, обратил внимание на свои руки: они немного вздрагивали.

Потом был разбор нештатной ситуации с начинающим – всё обошлось. Затем снова были прыжки, тренировки, соревнования, новые знакомства, друзья, тёплые и добрые воспоминания на всю оставшуюся жизнь, встречи – через многие годы, но это другая история.

Истории любви

Николай Павлович что-то приболел, долго и нудно лечился, уже девять месяцев прошло, однако выздоровление не наступало – возили бедолагу из отделения в отделение, от одного лечащего врача к другому. Жизнь поддерживалась капельницами с физрастворами, еда не шла. Наконец больного перевели в терапию. Главный врач Терехов Виктор Иванович раз в месяц делал обход всех больных поликлиники. Когда дошла очередь до Николая Павловича, последовал стандартный вопрос «на что жалуетесь?» Больной, оглядев доктора, и ответил: «Нет в жизни счастья, лечусь вот, а даже диагноза нет пока». В этот момент молодая лечащая врачиха (аж подпрыгивая) протянула главному бумажку: «Вот просим, просим это лекарство – однако нам не отпускают, как в таких условиях лечить пациентов?» Виктор Иваныч осмотрел ещё раз больного и спрашивает: «Ты хочешь быть женщиной?» Николай Павлович ответил: «Меня устраивает мой мужской пол, а женщиной быть не хочу». Повернувшись к лечащему врачу, проговорил: «Он не хочет», докторша: «Да он не понимает, подпишите, пожалуйста» – и стала опять совать заявку на лекарственное средство. Виктор Иваныч, сорвался, начал кричать: «Бестолочь, это лекарство – чтоб женщина забеременела, ты же слышала – он не хочет».

Лечащий врач, закрыв лицо ладошками, побежала из палаты, вслед ей несся раскатистый хохот всей мужской палаты, обход прервался, и медицина ушла. Старый друг, улетая из Нового Уренгоя, заехал проведать заболевшего – в белом халате с большим пакетом гостинцев показался в дверях палаты (хоть и не приёмное время – только что и кто может остановить дружбу Анатолия Максимовича, достаточно уважаемого в системе Газпрома специалиста!), увидев насаженного на иглу капельницы со штативом, увешанным пакетами и склянками лекарств, Николая Павловича, немного смутился и спрашивает:

– Что, так серьёзно? Ответ:

– Бог его знает, даже диагноза нет.

Анатолий Максимович:

– Где-то на Северах есть бабуля, светило отечественной медицины из столицы, работает, чтоб приподнять пенсию. Мы найдём её и пришлём к тебе. – Пожав руку и пожелав выздоровления, ушёл.

Прошло несколько дней. Николай Павлович получил направление к специалисту по почкам и печени (докторша медицинских наук, и правда, в возрасте), занял очередь на приём в другом отделении и другом корпусе. Только не успел попасть к врачу – потерял сознание. Очнулся на кушетке в кабинете врача, весь мокрый – залповый сброс пота с потерей сознания, и в состоянии транса услышал отрывки разговора по телефону, наконец назван диагноз – гепатит С в стадии обострения. Приехала скорая и отвезла в отделение гастроэнтерологии, медперсонал раздели и искупали немощного, на руках отнесли в кровать и каждые четыре часа меняли мокрое бельё на свежее. Татьяна Владимировна Андреева, заведующая отделением, ежедневно осматривала больного, корректируя курс лечения. Через два месяца Николай Павлович начал учиться ходить, через три месяца пригласили работать главным сварщиком-технологом в большую компанию, через четыре месяца отправили на обследование в областную клинику – прописали: общие и биохимические анализы крови каждые десять дней. В связи с частыми служебными поездками анализы приходилось сдавать в разных городах, и врачи, ознакомившись с результатами, говорили: «Вы не должны жить, у мёртвых анализы лучше». И начинали расспрашивать – что кушаете? какие средства принимаете? как вообще живёте? Ответ – просто работы много, как та белка, нет покоя: работа – общение, работа – общение, – и всё на конечный результат. При встречах Татьяна Владимировна на вопросы, почему так, отвечала:

– Живи, как жил, работай, как работал, больше позитива и не падать духом. У тебя ответственность – сыновей и дочь растить, учить и ставить на крыло, главнее, важнее этой миссии в жизни нет ничего.

Жизнь удалась, если повезло встретить настоящих и верных друзей, встретить, общаться и работать со светлыми головушками, работать под началом руководителей от Бога, сбылись мечты, планы, желания, не стыдно за дела и поступки, с тобой здороваются за руку при повторных встречах, сколько бы времени ни прошло, когда внуки говорят: «Деда, ты самый лучший, мы все тебя очень любим, сильно-сильно».

Отче наш Великий и Всемогущий, пусть мир, наша страна, наше потомство будет лучше нас, счастливее.

Истории любви

Весьма и очень популярными формами работы с молодёжью в конце XX века были семинары и слёты. Тюменское областное руководство и обком комсомола в конце семидесятых созвали очередной слёт молодых специалистов и передовиков производства.

Было очень здорово видеть вместе столько парней и девчонок, весёлых, здоровых, с юмором и неистощимым настроем на добрые дела и свершения, строящих свою жизнь, свою судьбу, своё будущее.

Тогда же в СССР «полыхал» БАМ – всесоюзная ударная комсомольская стройка. Реклама, лозунги, телевидение, радио, газеты и журналы, писатели, корреспонденты, концертные бригады ярко и сочно освещали людей, события, трудовые подвиги и свершения на этой стройке.

В два часа ночи ежедневно звучал на радио концерт для строителей БАМа, и мы не спали, слушали и записывали на простенькие «маги» старые и новые песни известных и молодых исполнителей – всё самое интересное, захватывающее, популярное и лучшее.

Тюменский Крайний Север тоже был ударной комсомольской стройкой, но в связи с приграничной зоной пропусков освещался в СМИ намного меньше, хотя отбор кадров и специалистов для работ на Северах проходил предельно строго: внимательно изучали претендентов, их характеристики, рекомендации, состояние здоровья, совместимость и коммуникабельность, школу, место и опыт прежней работы. Конечно, всегда находятся ловкие проныры, но они погоды не делают, да и балласт тоже нужен.

В большом оркестре у каждого инструмента своя партия – тогда музыка гармонична и совершенна.

Молодёжь расселили в номерах гостиницы «Восток», началась работа – доклады, споры о приёмах и методах строительства объектов, обмен опытом, культурная программа, обеды и ужины, беседы, в общем, всё по накатанной программе, всё как обычно, всё как всегда.