Это был не примитивный двухмерный план и даже не трехмерная голограмма. Скорее увиденное можно было сравнить со сложнейшей конструкцией, для описания которой не хватало не то что известных терминов, а даже интуитивных представлений. Переплетенные нити нашего мира, свитые в запутанный клубок, щедро разбавленные вкраплениями абсолютно иной, внематериальной составляющей. Красота и опасность, разум и подсознание – все это вспыхнуло перед глазами на один миг и исчезло, оставив лишь проем в стене, затянутый слабо сияющей завесой, где переплелись кровавые и черные оттенки. Неужели это выход? Вот только куда…

Тут завеса покрылась рябью, словно от легкого ветерка, и оттуда появился аморфный силуэт, больше всего похожий на человеческую тень, оторванную от прежнего хозяина. А с этим чучелом как прикажете бороться? Я, конечно же, автоматически направил в его сторону пистолет, но сомнительно, что абсолютно нематериальному созданию могут причинить вред обычные пули. Те же немногие магические приемы, которые были в моем арсенале, годились исключительно для воздействия на людей, на их сознание.

Увы, сейчас слишком сложно найти действительно серьезные оккультные знания, они погребены в глубине веков. Немногие хранители древних знаний слишком закрыты, лично я пока не смог отыскать тех, кто поднялся над самыми начальными ступенями оккультных знаний. Пришлось ограничиться по большей части самообучением по гримуарам и трактатам, покрытым пылью веков.

Однако тень не проявляла пока что никаких признаков враждебности, напротив, подняла руку открытой ладонью в мою сторону. Неужто хочет о чем-то поговорить? Лично я не против. Вот только каким образом беседовать, для воспроизведения звуков у этого создания нет речевого аппарата. Или все-таки есть? Хотя зачем ломать голову над философскими вопросами, если можно просто попробовать ментально прощупать сознание тени. При первом же прикосновении к разуму этого загадочного создания в моей голове будто прозвучал тихий, шелестящий голос:

– Рад приветствовать тебя, гость, в этом замке. Чувствовать себя как дома не советую. Сожрут…

– Спасибо, без вашего предупреждения я бы никак об этом не догадался, – иронически раскланялся я перед тенью. – Кстати, можешь звать меня Пепел или просто Эш, а вот как к тебе обращаться?

– Тень. Это наиболее близкое определение моей сущности. Я всего лишь тень того, что было когда-то и, возможно, станет кем-то в будущем.

А собеседник мой оказался философом, если, конечно, понятие мужского пола применимо к Тени. Все мы балансируем на тонком лезвии настоящего, по обеим сторонам которого находятся две бездонные пропасти – прошлое и будущее.

Прошлое нам известно, мы знаем о нем многое, но никто, даже самые великие силы не в состоянии изменить уже случившееся. Будущее же представляет собой бесконечность возможных вариантов развития событий, знать о которых нам не дано, можно лишь предполагать о них с большей или меньшей степенью вероятности. Плюньте прямо в наглую морду тому, кто скажет вам, что в силах непреложно предсказать грядущее. Даже самые известные предсказатели могут лишь дать нам сведения о наиболее вероятных вариантах развития событий и подсказать, что именно надо сделать, чтобы воплотить наиболее предпочтительный из них.

– Так о чем будем говорить, Тень? О причинах возникновения столь оригинального конструкта на месте монастыря? Или же о том, возможно ли в нашем мире проявление магии таких экстравагантных форм? Впрочем, я не собираюсь навязывать тебе тему беседы – это право хозяина.

– Хозяина… – Тень сделал движение, которое у обычного человека могло бы сойти за пожатие плечами. – Слишком сложный вопрос, на который я вряд ли в состоянии ответить. А вот устроить тебе экскурсию по здешним лабиринтам вполне в моих силах. Ну как, согласен?

Вопрос был из разряда тех, ответа на которые особенно и не требовалось. Мне оставалось лишь кивнуть, подтверждая свое согласие прогуляться в компании ворона здешних мест. В моей голове прозвучал раскатистый смех. Аморфная, колышущаяся фигура Тени превратилась в туманный вихрь и беззвучно скользнула внутрь меня.

– Ты где? – в моем голосе было лишь безграничное изумление.

– Здесь… Везде. Нигде! – неприкрыто заржал Тень, судя по всему, обосновавшийся где-то на периферии моего сознания. – Я же не столько личность, сколько своеобразный дух этого места. Мне удобнее находиться внутри тебя, чем затрачивать усилия на поддержание подобия материальной формы. Ну, давай же, прыгай в портал, а то ждать надоело.

Ага, как только так сразу! Для начала надо проверить, все ли мои полезные шмотки в наличии. Вроде все – бритва в нарукавных ножнах, парочка метательных ножей, боевой кинжал с обоюдоострым лезвием и пистолет с одной целой и одной почти разряженной обоймой, в которой всего четыре патрона. Теперь можно и в портал. Вхожу, всем телом ощущая, с какой неохотой пропускает меня красно-черная вуаль, сплошь затянувшая портал. Ведущий куда? Кто его знает, главное, что он ведет вовне этой маленькой комнаты, столь похожей на одиночную камеру, пусть даже и комфортабельную. Мгновение непроглядной тьмы, и мир вновь появляется передо мной, играя красками звездного ночного неба.

Я обнаружил себя стоящим перед воротами, ведущими в монастырь. Вроде бы все было как раньше, но существовали и некоторые отличия. Ворота были украшены изображениями показательных казней грешников во имя торжества исповедуемой веры, штыри ограды же больше всего напоминали копья, на которых злобно ощерились полусгнившие головы и просто побелевшие от времени черепа. Ясно было, что ничего еще не кончилось, неведомая игра только набирала обороты. Ничего не поделаешь, если уж взял карты в руки, так играй, предварительно постаравшись набрать побольше сильных карт. Главный приз игры – жизнь, правила же просто отсутствуют как таковые.

Внезапно прорезался голос Тени:

– Ну что, Эш, как тебе декорации? Или, может быть, вовсе не декорации, а истинное отображение сути этого места. Интересно, что бы подумали неофиты, увидев цитадели своей веры в таком или же подобном изображении? – мне послышалась глумливая усмешка Тени. – Убежали бы, болезные, в ужасе, наклав в штанишки от страха. Эх, не любят люди видеть окружающую их действительность в истинном свете, предпочитая смотреть на мир через розовые очки, успокаивая себя иллюзиями. Что скажешь, приятель?

– Тень, не изображай наивность, тебе это явно не к лицу, если оно у тебя вообще есть. Возьми первых десятерых попавшихся людей и покажи им две картины мира – истинную и ту, к которой они привыкли. Как минимум девять из десяти будут руками и ногами отбрыкиваться от подлинного облика окружающего их мира и упрямо цепляться за иллюзии, столь близкие и дорогие их душе и сердцу. Да что там внешняя составляющая, подведи их к зеркалу и заставь этот кусок стекла показать отражение не тела, но души…

– «Портрет Дориана Грея», это бессмертное творение Уайльда? – в реплике Тени звучало скорее утверждение, чем вопрос.

– Ага, он самый. Ставлю пуд золота против дырки от бублика, что все те же девять десятых возмущенно и протестующе заорут нечто вроде «я не такая, я жду трамвая», вместо того чтобы вдумчиво изучить самих себя. Ну не нравится тебе твой истинный облик, так измени его, а не закрывай на это глаза на манер одной из трех китайских обезьянок.

Поразительна человеческая склонность к лицемерию, не поддается она измерению и предела не имеет! И добро бы еще была направлена на околпачивание других ради каких-то серьезных целей, но ведь зачастую обманывают лишь самих себя. Смысла в этом не больше, чем в бесплодных попытках изобретения вечного двигателя, а все стараются…

– Ну а сам ты разве не скрывал своей истинной сути? – полюбопытствовал Тень. – Извини уж, но никак не верится, на чистенького и светленького ангелочка ты никак не тянешь, наверняка у тебя имеется хар-рошая коллекция скелетов в шкафу.