Михаил Зубарев, 1869
Яровые хлеба
1) Польская пшеница
Из прежних опытов посева ея мною было замечено, что её нужно высевать сколько возможно раньше, так как эта пшеница растёт долго – четыре месяца, весенних морозов не боится, а от осенних имеет пасынки ея (поздние стебли) позябают и не приносят плодов.
Прошлый год я и посеял её 2 мая, 10-ю днями раньше минувшего года. Было тогда время тёплое, тихо и вёдро.
На другой же день утра шёл дождь, в полдень выглянуло солнце и опять спряталось, и спряталось на два дня. 4 ч. было пасмурно, 5 облачно и холодный дождь, 6 ясно и парило к дождю; 7 и 8 дождь с сильным сев. ветром; 9 и 10, в проливень шёл холодный дождь. За тем стояла погода переменная.
При такой обстановке воздуха польская пшеница взошла на 10-й день, и как отлично!…Получено от нея сам 3!4, а от здешних [сортов] – меньше, сам 2.
2) Шотландская кустовая рожь была посеяна в двух местах: на песке самом тощем, рядом с нашей, и супеске, удобренном под рожь, рядом с овсом.
Когда поспела та и другая ярица, жнецы, пришедшие их жать, скоро заметили разницу между тою и другою, и говорили: «видно, что эта не здешняя; какой у нея крупный колос! и зерно тоже» и просили продать им оной, и я в своё время удовлетворил их просьбу… Получено семян сам шесть…
3) Чечевица была посеяна 1 мая в двух местах: на песке самом тощем и суглине, удобренном под рожь.
На песке взошла плохо, потом поправилась и расла довольно пышно; поспела 14 августа. Семя вышло полное и крупное. Получено семян сам-третий…
Э. Треймут, 23 июля 1869
Вести с Волыни, из Варваровки
Счёты наши за прошлый год теперь окончены. Результат по полеводству был следующий:
• 118 дес. озимой пшеницы, на унавоженном пару, дали чистаго дохода 1 128 р. 87 % к. или по 9 р. 56 % к. за десятину.
• 111 дес. ржи в неунавоженнем пару дали 2 207 р. 27 14 к., или 19 р. 88 % к.
• 43 14 дес. гороху дал 395 р. 10 14 к., или 9 р. 8 к. с десятины;
• 45 дес. льна на нови дали 364 р. 55 % к., или 8 р. 10 к. с дес.
Все остальные хлеба пошли в убыток, и именно:
• 117 дес. овса дали убытка 349 р. 89 к. или 2 р. 98 % к. на дес.
• 23 14 дес. гречихи принесли убытка 194 р. 6 к., или 8 р. 26 к.
• 49 14 дес. сурепицы дали убытка 169 р. 67 к., или 3 р. 43 14 к. на десятину.
• 18 дес. проса дали убытка 3 р. 79 к., или 21 к.
• 1 дес. рапса, посеяннаго для опыта, дала убытку 8 р. 13 % к.
• 1 дес. мусю, также для опыта посеянная, дала убытку 72 р. 37 к.
Сенокосы, при всем том, что было мало сена, дали барыш, а именно, от 301 дес. получено 496 р. 29 к., или 1 р. 65 14 к. с десятины…
Результаты эти, впрочем, одни из лучших. Здесь по крайней мере хорошая выручка от озимых, но большею частью в губернии и озимые дали либо чистый убыток, либо, концы сошлись с концами.
Э. Треймут, 8 августа 1869
Вести с Волыни, из Варваровки
Рожь вышла очень удовлетворительная; большею частию убрано с десятины от 8 14 до 10 копен, пятичетвертной вязи, считая копну в 60 снопов; умолот, говорят, 6 мер. Овёс даль 13 до 17 копен, а у мол от, говорят, от четверти до 10 мер. В Варваровке пробнаго замолота ещё не делали, а потому и нельзя знать, на сколько цифры эти верны…
Записки Русского Технического Общества, 1869
Описание первой публичной выставки бывшей в Иркутске в 1868 году
В 1867 году некоторые из иркутских жителей, как производителей, так и техников, сочувствуя задачам, предуказанным образовавшемуся в С.-Петербурге Техническому Обществу, вознамерились ходатайствовать о распространении на Восточную Сибирь деятельности упомянутаго Общества…
Рожь была представлена в 23 видах, причём лучшей по весу и чистоте зерна оказалась выставленная Тайшей Пирожковым и крестьянином Верхоленскаго округа, Верхоленской же слободы, Борисом Уваровским, инородцем Верхоленскаго ведомства, Матхутхан Матхиным, крестьянином Оекской волости, Михаилом Мясниковым, и выставленная Капсальским ведомством.
Ярицы было 22 вида. Особенное внимание обратила на себя выставленная Хаимом Соколом, как обращаемая в озимую рожь. Этой ярицы в 1867 г. было посеяно 7 десятин. Урожай ея быль сам 25. Цена назначена (без провоза) 1 р. с. за пуд…
П.А. Кропоткин, 11921
Неудачные попытки механизации с/х-производства в России
И все наши соседи были похожи в этом отношении друг на друга. Молодые помещики не многим чем отличались от старых. Один из таких помещиков, получивший высшее образование в Петербурге, поселившись в имении, решил вести хозяйство на новых началах.
Прежде всего он выписал английские машины и пригласив немца в управляющие. Но машины оказались не под силу для изнурённых крестьянских лошадей, и в случае поломки машины приходилось посылать для ремонта чуть ли не в Москву. Немец-управляющий так восстановил крестьян против себя своим презрительным отношением, что помещик вынужден был ему отказать от места. После неудачных попыток вести хозяйство на новых началах молодой помещик снова взял бывшего управляющего своего отца, ловкого и хитрого мужика, который своей жестокостью нагонял страх на крепостных. И так кончались почти все опыты во многих имениях…
Я видел, какое громадное количество труда затрачивает финский крестьянин, чтобы расчистить поле и раздробить валуны, и думал: «Хорошо, я напишу физическую географию этой части России и укажу лучшие способы обработки земли. Вот здесь американская машина для корчевания пней принесла бы громадную пользу. А там наука могла бы указать новый способ удобрения…»
Но что за польза толковать крестьянину об американских машинах, когда у него едва хватает хлеба, чтобы перебиться от одной жатвы до другой; когда арендная плата за эту усеянную валунами землю растёт с каждым годом по мере того, что крестьянин улучшает почву! Он грызёт свою твёрдую как камень ржаную лепёшку, которую печёт дважды в год, съедает с нею кусок невероятно солёной трески и запивает снятым молоком… Как смею я говорить ему об американских машинах, когда на аренду и подати уходит весь его заработок!
Арабески о трёх бедах
Константин Левин – герой романа Л.Н. Толстого – имел, наверное, более откормленных лошадей, которые могли тягать американские орудия производства: хоть многорядные сеялки, хоть косилки, хоть что. Наверное. Нам о том и в фильме показали.
Первая и главная трагедия аграрной страны состояла в том, что выкуп земли после реформы 1861 года был предложен русским крестьянам в три и более раз дороже её стоимости – и это был первый «звонок» к их обнищанию и тотальному бегству в города. Реальный рост цены земли обусловливался также и процентными обязательствами по длинным кредитам, которые давались уходящим на волю людям, и, в не меньшей мере, звериными аппетитами помещиков, желавших получить как можно более значительную компенсацию от утери владения плодами рабского труда.
Второй «звонок» обрушения государства и его села последовал после введения агентом Ротшильдов золотого обеспечения рубля; сделано это было, по словам генерала Нечволодова, весьма мерзко: просто граф Витте подсунул полупьяному царю-Николашке необходимый указ, находясь на охоте в Беловежской пуще, минуя при этом все стадии нормативного прохождения документа. В итоге, золото стало энергично испаряться из царских хранилищ понятно в каком направлении, и правительство было вынуждено брать иностранные займы для «поддержания штанов» и закупок в США, Англии и Германии промышленных изделий передовых технологий, и, особенно, интенсивно во время и после революции 1905 года* (даже пулемёты Максима поначалу закупались, но потом стали производиться в Туле с выплатой 90 фунтов-ст. (sic!) англичанам лицензионного сбора за каждый пулемёт).
